Юлия Тимченко - Мнелмонд

– Не нужно ничего отвечать, знаю, что тне ответишь мне взаимностью сейчас. А может, вовсе и никогда не ответишь. Позволь просто любить тебя. Хотя бы издалека. Заботиться, просто быть рядом.

Я по-прежнему молчала. Не могла подобрать слов. Такого со мной никогда не случалось. Раньше все было гораздо прозаичнее. Максимум, что в моей той жизни было романтичного, так это ужин в каким-нибудь заведении, цветок, может быть, а может, и нет. Пустые обещания и слова. Скука, да и только, как же это все недалеко. И хорошо, если все эти заслуги не вели к одной цели, как в большинстве случаев. Не все-такие, но и таких было немало. Поэтому, наверное, и сбегала. Алевад – полная противоположность. А что я могла сказать, мне нечем его обрадовать. Он прекрасен, но любовь – это же, наверно, что-то другое. Но я не хотела, чтобы он уходил. Мне еще ни с кем так хорошо не было.

– Я знаю, тебе сложно, уехала из города в поисках спокойствия. А я как ком на голову тебе свалился, прости. Сделаю все, чтобы ты забыла обо всех своих тревогах. Покажу тебе другой мир, которого ты достойна.

И он снова поцеловал меня. Не могу поверить, что такой парень может вести себя так романтично. Но ни единого намека на что-то большее. Это уже мои мысли испорчены, если делает что-то для меня, только ради одного. Тоже навязано обществом и плохим, хорошо что не собственным опытом. Почему он такой? От чего это зависит, почему одни молодые парни меняют партнерш без разбора? На уме одни тусовки, друзья и девушки для постели. И другой, такой безумно привлекательный, за ним наверняка тоже девчонки бегают.

Никогда не понимала этой беготни. Но это правда. В нашем мире что-то перевернулось. Теперь уж все чаще не парни ухаживают за девчатами, а, наоборот, девушки добиваются расположения парней и делают для этого абсолютно все. Но где же граница? Почему одни этим пользуются, а другие нет? Одни занимаются сексом, другие любовью. Одни используют, другие просто любят. Одни губят, другие спасают. Где начинается это различие? Можно, конечно, рассуждать как психолог, это все воспитание, гены, детство. Да, это очень важно, да не все. И чтобы там ни было, а душа – вот первопричина всего остального в человеке.

– Ты уже не боишься лететь?

– Уже не так.

На самом деле страх никуда не ушел. Но он стал каким-то сладким. Мне было и страшно, так, что все внутри сжималось. И в то же время не хотелось опускаться на землю. Плавание на воздушном шаре можно сравнить только с плаванием на воздушном шаре.

– Ничего, экстремальная ситуация – это отличный способ бороться со стрессом. Клин клином вышибает.

Алевад посмотрел на меня так игриво, с еле заметной провокацией. Что он замышляет?

– Тебе необходима разрядка.

– Какая еще разрядка?

С подозрением посмотрела не него.

– Видел в каком-то фильме. У девушки сильный стресс, и парень отводит ее в одно интересное место, под железнодорожный мост. Привязывает к рельсам и говорит: «Ну что, ты успокоилась?»

Я не удержалась, чтоб не съязвить.

Алевад еле удержался от смеха, но продолжил:

– И когда по этому мосту проезжал поезд, они кричали, ругались. Разряжались, в общем. Поезд приближается, чувствуешь страх – кричи, крик – это реакция организма на стресс, и ты разряжаешься. Вот это ощущения.

– Да, думаю, это классно.

– Мы можем это косвенно проверить.

– Как? Насколько знаю, поезда не ходят по воздуху, – иронично сказала я.

– А нам они не нужны.

Алевад схватил меня и подвел к краю:

– Страх – это плохое чувство, он закрывает нам глаза. Посмотри вниз, не бойся. Посмотри, как красиво.

И я наконец-то глянула вниз, нет, не мельком. Смотрела вниз не отрываясь.

– Боже, какая красота, это рай?

– Одна из его частей.

Вижу чудную поляну из полевых цветов, она восхитительна. Подумать не могла, что она такая большая. И озеро, даже с высоты видно кристально чистую воду. И конезавод неподалеку. Обожаю лошадей, мечтала научиться на них скакать. И однажды моя мечта материализовалась. В парке девочка лет тринадцати, совсем маленькая, стояла с лошадью, не с пони, а именно с лошадью. Ее, наверное, с пеленок учили верховой езде. Вот тогда мне и удалось прокатиться на Звезде, если правильно запомнила кличку лошади.

Страшновато, но оно того стоило. А тут целый конезавод. И пространства гораздо больше. Словно попала во Флориду. Именно ее называли краем конников, а еще миллионеров, но это уже другая история. А ведь в одном из окрестных городков Флориды расположено более двухсот крупных племенных ферм, конных заводов и тренировочных центров. Как только попадешь в округ Мэрион, сразу становится ясно, что это настоящее конное царство. Не знаю, как обстоит дело в американских мегаполисах, но в провинции Флориды повсюду витает такой специфический конный дух.

Выйдешь утром из дома, посмотришь направо – у соседей на лугу лошади гуляют, посмотришь налево – там лошади других соседей. Пока едешь до центра города через «частный сектор», в каждом дворе видишь лошадей: где одну-две, а где и целый табун; на шоссе указатели на всевозможные конные ранчо стоят буквально на каждом перекрестке.

– И запах там такой «шикарный», – ехидничал Алевад.

Я улыбнулась, а потом немного скривилась, а действительно, запах с конями бодрит нас утрами и продолжила:

– Жаль только, что все эти знания прочитаны в книге, посмотрены в фильме. А не прожиты собственным опытом.

Никогда не была во Флориде, да и вообще за границей. Свой загранпаспорт получила совсем недавно. А ведь всегда мечтала путешествовать. И вот сейчас нельзя сказать, что именно путешествую. Приехала в один городок. Но это уже большой шаг на пути к переменам.

Мне видна лишь часть города. Она была сказочно красива, любопытство распирало, что же еще скрывает в себе волшебный Гавриил?

– Любуешься пейзажем?

Алевад не выдержал. Долго держался наблюдая за моим эстетическим экстазом молча, видимо не хотел нарушить волну кайфа. Просто обнял и не мешал мечтать.

– Алевад, это что-то нереальное, здесь так красиво.

– Это жизнь, Юлия, она может быть красивой. Мы сами разукрашиваем ее.

Эмоции нахлынули, я уже не могла держать все в себе, с тех пор как уехала из дому, столько всего произошло нереального, прекрасного. Чувства переполняли.

– Алевад, мне хочется кричать.

Он улыбнулся:

– Кричи.

– Мне неудобно.

И он, как всегда, спас положение. Начал сам кричать.

– Неудобно, а это как… где написано, что нельзя шуметь в открытом небе. Кричииииииии, шуми, мы не в библиотеке. Нам все равно, мы сверху, слышите, мы сверхуууууу.

– Дааааааааааааа, прощай суета, рутина и все, что так задолбало. Я лечууу.

– Посмотри на мир с высоты. Это всего лишь мирок и люди маленькие, словно муравьи. И ты поймешь, что все неважно, все бред.