Александр Мильштейн - ГЕНДЕРНЫЕ ВОЙНЫ. Ироническая повесть

– Сущая прелесть твои огурцы, Ириша, – заметила Оланд, – куда лучше, чем приносила недавно Надя – у нее были какие-то рыхлые, мягкие, неаппетитные.

– Это потому что она не охлаждает банки после стерилизации.

– Надька и хвостики не всегда удосуживается срезать! – вставила критическое замечание Марник.

– Кстати, крышка на банке ее огурцов вспучилась, – присовокупила Оланд.

– Чего там говорить, не умеет Надежда консервировать! – согласилась Ирген.

– И вообще, девчонки, не очень она домовитая, – обобщила Марник. – Я сколько раз ни была у нее – пыль на полу всегда в ужей скатывается! Как будто трудно регулярно делать влажную уборку – это в малогабаритной-то квартире!

– Угу! – подтвердила Ирген. – Мы как-то с Витькой заехали к ней, уже не помню зачем, – так даже он, мужчина, обратил внимание на беспорядок.

– Зато на лыжах есть время кататься! – заметила Оланд.

Правильно говорят, хочешь узнать о недостатках женщины, похвали ее перед подругами, усмехнулся про себя отставной майор, расправляясь с очередным пирожком, а потом, перестав на мгновение жевать, почесал затылок: неужели Надюр способна запустить домашний очаг – ведь женщины редко ошибаются в своих суждениях друг о друге. Тем временем милый разговор дам об отсутствующей подруге продолжался в прежнем духе, пока кавалер не счел нужным прервать его:

– Помилуй бог, вы скоро Надежде все смертные грехи припишите! Осталось лишь заявить, что у нее в котлетах мало мяса и тараканы резвятся на кухне! Еще немного – вынесите приговор и сами завтра же приведете его в исполнение. У вас хорошо получиться! Как писал Марк Твен, женщины могут быть не только лучшими судьями женщин, но и их палачами. Тоже мне, подруги!

– Дружба вовсе не исключает критики! – парировала Марник.

– Это разве критика – сплошное злопыхательство!

– Думаешь, четверо мужиков от нее просто так сбежало?

– А может она их сама выгоняла!

– Ну, хватит-хватит вам! – примирительно сказала Оланд. – Давайте выпьем – за дружбу!

– За какую дружбу – женскую? – ехидно переспросил кавалер.

– В том числе и женскую! – единодушно ответили дамы.

Выпили, закусили, выдержали паузу, после которой чуть захмелевшая Ирген спросила:

– А ты, Павел, сомневаешься в женской дружбе?

– Многие в ней сомневаются, – уклончиво пожал плечами отставной майор.

– Кто же, например?

– Хотя бы Джон Голсуорси. Он писал, что женщина не имеет друзей.

– А как же тогда мы с Оленькой? Почти тридцать лет знакомы, сколько всего пережили вместе, с полуслова друг друга понимаем – и выходит, не друзья!

Задавая вопрос, женщина обычно задает и ответ, который хотелось бы услышать, но отставной майор разочаровал:

– Выходит, не друзья! – констатировал он. – Женщины лишь имитируют дух товарищеской солидарности и доверительной откровенности, какой они не позволяют себе с мужчинами, но за этой видимостью дружбы скрывается вполне оправданное бдительное недоверие! Поэтому дружба между женщинами, да будет вам известно, – всего лишь пакт о ненападении.

– Выдумаешь тоже! У нас с Оленькой нет и не было никакого недоверия! С какой стати ты дружбу между женщинами, в частности между нами, называешь видимостью!

– Потому что истинная дружба – это удел представителей сильного пола, а женщины не любят себя подобных, и причина этой нелюбви – мужчины. Так утверждал известный французский моралист конца ХYII века Жан Лабрюйер.

– Ерунда на постном масле! Кроме претензии на оригинальность ничего в этой фразе не нахожу. Причем здесь мужчины? Мало ли что брякнул какой-то моралист ХYII века! – вступила в полемику Марник, на что отставному майору пришлось привести дополнительные аргументы:

– Ладно, куда конкретней и более обосновано выразился Ален Лесаж: «Женщины не любят друг друга. Представим себе двух женщин, связанных узами тесной дружбы; допустим даже, что они за глаза не говорят ничего дурного одна про другую – так они дружны. Вы встречаетесь с ними; если вы склоняетесь в сторону одной, то её подругою овладевает ярость; и не потому, что она в вас влюблена, а просто потому, что она желает, чтобы предпочтение было оказано ей. Таковы женщины: они слишком завистливы и поэтому не способны к дружбе»

– Кто такой этот Лесаж?

– Тоже француз, писатель и сатирик.

Марник лишь надменно повела плечами, а Ирген взмолилась:

– Павел, прекрати козырять эрудицией и ссылаться на лягушатников! Сделай милость, растолкуй нормально, почему невозможна женская дружба!

– Пожалуйста, сейчас доложу! Видите ли, людям присущ дух соперничества. Однако в зависимости от половой принадлежности он проявляется по-разному: мужчина инстинктивно стремится быть сильнее окружающих, женщина – красивее. Мужчинам проще – они напрямую могут решить спор о первенстве. Подрались, например, два субъекта, кто победил – тот и сильнее. А вот женщины вынуждены определять превосходство косвенным образом – посредством мужчин. Та особь, которая больше сводит их с ума, безоговорочно признается самой привлекательной и обольстительной. Да что там женщины – древнегреческим богиням Афродите, Афине, Гере и то пришлось однажды прибегнуть к помощи смертного мужчины, Париса, чтобы выяснить, кто из них прекрасней. Сами они, хоть и богини, никак не могли определиться в этом насущном вопросе! Вот и соблазняете вы испокон веков чужих мужей – даже у подруг! Поэтому дружите лучше с бриллиантами – не предадут!

Ирген метнула на отставного майора возмущенный взгляд и хотела разразиться гневной тирадой, но ее опередила Оланд:

– Ириша, мне кажется Павлуша в чем-то прав. Скорее всего, мы с тобой так долго сохраняем дружбу, потому что между нами никогда не стояли мужчины. Я сразу ставила на место твоего Виктора, когда он начинал оказывать усиленное внимание, ты же ни разу не положила глаз на моего Лешу.

– А как же иначе – ведь мы настоящие подруги! – с жаром согласилась Ирген и после небольшого раздумья вновь повернула разговор в сторону Надюр, которую уже, наверняка, пробрала икота: – Ты не забыла, Оленька, как однажды на твоем дне рождения Надежда строила глазки Леше?

– Конечно, не забыла! Я, естественно, одернула ее, и она сразу присмирела, а потом извинялась – мол, никаких помыслов и в помине не имела, просто увлеклась, кокетничая! Может, так оно и было – не знаю. Во всяком случае, к ней особых претензий нет, потому что помимо нее за моей спиной, оказывается, столько так называемых подруг самым наглым манером пытались соблазнить его. Когда я, наконец, прозрела, тотчас порвала с ними все отношения, о чем нисколько не жалею.

– Да, незамужняя женщина похожа на охотящуюся львицу, замужняя – на сторожевую собаку! – вклинился в монолог отставной майор.