Александр Скляр - Закон всего

Семья спешила на свадьбу к родственнику, степень родства которого путалась в затершихся памятью родословных терминах. Не это было важным тогда… – сформировавшийся продукт в консервной коробке не должен был протухнуть, требовалось извлечение наружу. Пассажирам это было понятно, как никому другому.

– Похоже, – выдавил из себя муж, – на свадьбу мы опоздаем.

– Главное чтоб платье не помялось, – ответила дочь Татьяна, помышляя о любовных утехах, забавах и туалете. Ее мама, Тамара Григорьевна, прижавшись лицом к стеклу двери, тяжело дышала, накапливая энергию возмездия виновным в происшествии, хоть бы сам дьявол в том был повинен. Она помнила о внешнем виде в любом состоянии души и тела, и буром за себя постоять умела, любила, могла – персоне, нарвавшейся на ссору – не позавидуешь. Но вот нужда пришла, и как тут быть в консервной банке? Ее мозг находился в поисках консервного ножа для вскрытия закупоренного металла, а заодно и мягких тканей того, кто не успел бы увернуться. В голове пульсировало и рвалось наружу желание укусить подвернувшегося под руку. Обида, что не в кого было вцепиться, огорчала. Тамара Григорьевна учащенно глотала слюну, злость закипала. Остальные молча выжидали.

Невдалеке… Волосатая мордочка с влажным пяточком довольно похрюкивала, распыляя палую листву. Ловкими движениями корпуса чёрт Валяй разгреб землю над собой, и стараясь оставаться незамеченным, выбрался из-под земли. Нарушенные закономерности человеческой жизни доставляли ему наслаждение. Два колеса перевернутой машины продолжали вращаться, не зная усталости.

«Надо будет их подкручивать, чтобы вертелись правде вопреки, ученым в недоумение, – пусть себе мозги сушат и других ерундой морочат , – подумал Валяй, – к моим заслугам малая добавка», – и высокопарно погладил сломанный рог.

Бес Валяй был доволен. Накануне он закрутил безымянный палец руки за мизинец, а указательным почесал сломанный рог, и все свершилось согласно задуманному. Машина перевернулась, и пассажиры оказались заключенными внутри. Было желание адского огня добавить к происшествию, но что-то отвлекло, и необходимый окончательный процесс консервации не состоялся. «Не употребляю я консервы, – позже оправдывал свою оплошность Валяй, – да и звезды расположились не пойми как…»

* * *

«Учиться, ёшь твою медь! Слушаться и учиться, учиться и слушаться, бестолочь!» – приговаривал Владимир Олегович, нанося ощутимые удары увесистой рукой по мягкому месту сына Сашки, заслужившему битие за совокупность прегрешений. Это не мешало остальным членам семьи поспешно и трепетно готовиться к свадьбе родственника Емельяши. Годики переростка без определенного рода занятий утюжили четвертый десяток – самый раз обзавестись женой. Всем, включая невесту, он говорил, что занимается шустрым бизнесом, тем и покорил… Но вот каким: ни богу, ни дьяволу о том известно не было. Все должно было разрешиться само собой со временем или же в постели новобрачных… Молодая была крепка телом и сном, и как все, хотела быть богатой и счастливой. Счастье ее подстерегало… – дьявол смеялся.

Жених изрядно хлебнул из бутылки крепкого напитка и бахвалился фантазиями завертевшими голову в водовороте романтики. Жизнь заметно порозовела, как и лицо «именинника». Емельяша отлил немного жидкости в ложку и, чиркая одну за другой спички, пытаясь разжечь, в конце концов, добился успеха, явив слабое синее пламя, хилыми язычками подтвердившее качество продукта. «Горит! Горит! Смотрите!» – закричал он голосом покорителя инопланетных миров. Молодая смотрела на избранника, и думала о счастливом будущем детей, которых им предстояло зачать.

Сашка, выбрав удобный момент и отсутствие отца, и себе лизнул напиток из бутылки, облюбованной женихом. «Фу, горький», – сказал он, и поскольку не был никем услышан, глотнул еще немного, для ознакомления воздействия огненной жидкости на юный организм. Подействовало… Пространство поплыло, время испарилось и на душе стало радостно и спокойно, несмотря на невыученные уроки. Хотелось крикнуть: «Виват, самогонка!», – но он удержался из последних сил. Ремень отца был тому воздержанием и вражьей порукой. Пока никто не видел, Сашка плеснул еще немного в стакан и быстренько выпил. Смелые мысли тут же полезли из головы: «Нельзя в школе хорошо учиться – мысли о несовершенстве и не справедливости жизни заклюют». Он поделился этой мыслью с проходившим мимо Симоном. Тот нежно погладил школьника по голове и нарек ему быть ученым. Рука Сашки потянулась к бутылке: в голове гуляла свобода мысли, в душе – сила духа. Организм крепчал во всех направлениях.

Пламя, горевшее в ложке, потухло; жених огорчился. Невеста чмокнула его в темечко для моральной поддержки. Емельяша снова взялся за спички.

«Жидкости много, а спичек мало. Поэкономней будь, еще пригодятся для дальнейшей жизни», – посоветовала невеста, и наступила острым каблуком своей туфли на ногу жениху. Тот согласно ойкнул.

* * *

А за стеклом… Прижавшись лицом к лицу, в роскошных кустах Лека с Иришей устроили себе гнездышко, и уже изготовились для любовной утехи, спеша войти в мир колдовского блаженства и неописуемого восторга. Их внимание не могли отвлечь диковинные звуки, производимые несуразностями навязчивой цивилизации. И даже опасно надвигающийся со скрежетом мрачный силуэт машины, не посмел отвратить счастливую пару от задуманных планов. Поверженное авто расположилось на кустах с не меньшим удобством, чем Лека с Иришей в своем гнёздышке. Два женских лица, прижатых к стеклу внутри машины оказались в полуметре от двух других лиц, принадлежащих Леке и Ирише. Они уставились во влюбленную парочку удивлёнными рыбьими глазами. Лека и Ириша ощущали только друг друга: до всего прочего им дела не было, – лицезреть посторонних в сей момент в расчёты не входило. Лека думал о назревающем процессе таинства, Ириша о женитьбе и продолжении рода человеческого. Каждый считал свои планы наиважнейшими, как и дети в песочнице.

– Помогите! Помогите выбраться нам отсюда! Двери заклинило! – кричали законсервированные в машине.

– Мы вас не звали сюда, – ответила Ириша и притиснулась к Леке. У того потекли слюни по розовевшей щеке. – Вишь, моду взяли… А если мы к вам без приглашения, да в постель?.. А? Каково? Да, и какого?!

– Помогите! Помогите… – не унимались пассажиры машины, стиснутые обстоятельствами. Машина тихо потрескивала в ответ, покачиваясь на ветках густых кустов.

– Закончим наши отношения, а после выслушаем вас, если не будете надоедать, – соизволила оставить надежду пострадавшим Ириша, и активно стала поддерживать партнера в его желании. Желание росло и требовало уединения.