Игорь Арсеньев - Платье Надежды, или Минор свинг для двоих. Пьеса-квартирник

НАДЯ. Тебе оформили пенсию. А до того – платили пособие.

СЕРГЕЙ. Надя, пособие? В гробу я видел такое пособие! Я говорю о том, что мы совсем недавно приносили пользу обществу. Пользу – это понятно? (Надя кивает.) Все нажито многолетним трудом. (Надя кивает.) Но вернемся к нашим баранам. У них, ну ты знаешь о ком, с чего не начни: о террористах, его новой тачке, шмотье, футболе – это всегда и пожалуйста. Однако стоит начать разговор о чем-то глобальном… (Надя кивает.) Телевизор спасает! Травит своими миазмами, но все же – маг и волшебник! (Кланяется телевизору.) Спасибо ему за это очень большое!

НАДЯ. Ну да, если бы он у нас не работал в рассрочку.

СЕРГЕЙ. Наденька, мы элементарно не развиты, окостенели. Мы живем, словно зажмурившись. Наши родственные отношения в категории вечных и бессмысленных споров – бездарных, заметь, никому не нужных дискуссий, квартирных побоищ коммунальной общины. Это, Наденька, жернова и кабак! А кабак, как ни читай, хоть справа налево, хоть слева направо, все будет – кабак! (Машет руками, пытаясь прибить комара.) Черт знает что!

НАДЯ. Сережа! А ты заметил, какое у нашей невестки шикарное новое вечернее платье?

СЕРГЕЙ. Заметил, как ты на него пялилась.

НАДЯ (зрителю) . Значит, заметил.

СЕРГЕЙ. Вот именно, пялилась – до неприличия. Я и не догадывался, что в тебе столько материального. А люди, между прочим, то, на что они смотрят.

НАДЯ. Если так, то ты должен превратиться в паяльник или в свои дурацкие пассатижи.

СЕРГЕЙ (укоризненно) . Надя, давай не будем размахивать словами как топорами. Я выразился фигурально.

НАДЯ. А что я могу поделать, если мне это платье «фигурально» приснилось. (Зрителям.) Я прямо почувствовала в себе некий животный магнетизм!

СЕРГЕЙ. Нам только животного магнетизма хватает.

НАДЯ. Я думаю, что мне очень-очень подошло это самое платье.

СЕРГЕЙ (возвращаясь к обоям). А я думаю, за что эти черти поперли меня с завода?

НАДЯ. Господи! Он еще спрашивает!

СЕРГЕЙ. Надя, неужели из-за того злосчастного собрания акционеров?

НАДЯ (уклончиво) . Возможно, по крайней мере, мне именно так показалось. Но какое теперь это имеет значение, когда ты уволен бесповоротно.

СЕРГЕЙ. Колбасники. Неучи. Хотя, если вспомнить того… с лисицей за ухом, ну, штуковитый такой, из отдела по импорту?..

НАДЯ. Чародей.

СЕРГЕЙ. Во-во, он самый: без чарки ни шагу. Этот тип ясно сказал…

НАДЯ. Сережа, забудь ты о них, как говорится, забей! Наш сын во всем разберется.

СЕРГЕЙ. Надя, у меня расчеты, проект! Я с цифрами в руках кому угодно готов доказать свою правоту даже сейчас. И тогда я не мог поступить иначе, Надя, пойми, я не мог.

НАДЯ. Клей останется: куда его вылить?

СЕРГЕЙ. Меня никто не поддержал, никто толком не выслушал. Меня выгнали, захотели избавиться и избавились, как от чумного.

НАДЯ. Тебя не выгнали, тебя сократили… (Спотыкается.) Блин! Эти-то… обои, Сережа, зачем?

СЕРГЕЙ. Да брось ты! Какая к лешему разница: выгнали, сократили! Турнули под зад коленом! «Сократили»… Я что – дробь или чересчур длинное слово, которое невозможно выговорить? Или меня сократили, руководствуясь исключительно гуманными соображениями в плане моего здоровья и успехов в личной жизни? Завод нашлепал продукции на пять лет вперед, цены взвинтили, а продукцию, видите ли, покупать стало некому. Зарплату рабочим им стало нечем платить. Все знают, все понимают. А теперь, как говорится, поезд ту-ту! Но я докажу, я докажу…

НАДЯ (озираясь). Ой, нет – ни за что не успеем! Хоть бы скорее закончить этот чертов ремонт…

СЕРГЕЙ. Я отдал все! Надя, я отпахал на заводе без малого сорок лет!

НАДЯ. Вспомнила! Кисти забыла купить, еще растворитель… (Кричит.) Он!

СЕРГЕЙ. Кто?!

НАДЯ (прицелилась). Йо-майо! (Потеряла из виду.) Ну…

СЕРГЕЙ. Надя, брось.

НАДЯ. Он меня бесит!

СЕРГЕЙ. Подумаешь. Ну, залетел бедняга погреться, а тут на него – сафари устроили.

НАДЯ. Потолок в прихожей белить будем? Или красить, как в ванной?

СЕРГЕЙ (будируя). Чего-о? Еще и в прихожей?!

НАДЯ. Ну да! А ты как хотел?

СЕРГЕЙ. Вчера нельзя было сказать, когда здесь белили?

НАДЯ. Будто сам ты не знаешь.

СЕРГЕЙ. Я не знаю и знать ничего не хочу!

НАДЯ. Конечно! Ты на потолок разве смотришь? (Зрителю.) Как я, бывало…

СЕРГЕЙ (перебирая обои). Итак! Этих – узорчатых, с гулькин нос, поэтому предлагаю вырезать с них цветочки и клеить на те – с пунктиром. Ножницы – где?

НАДЯ (заикаясь). Как, как… вырезать?.. Сережа, зачем?.. Нет, ты погоди…

СЕРГЕЙ (демонстрирует) . Чики-чики! С тех, которые с птичками, срезаем цветочки. И, стало быть, клеим на те, которые с пунктиром.

НАДЯ (вне себя) . Сережа, а дырки?!

СЕРГЕЙ. Надя, не трепыхайся.

НАДЯ. Не стану я пачкаться! Как хочешь – не буду!

СЕРГЕЙ. Наденька, солнышко, успокойся, дырок не будет. Мы нежно те наложим на эти, в просветах появятся узоры. А на тех, которые с рыбками, – расцветут твои любимые мандарины. Ясно?

НАДЯ. Пасмурно!

СЕРГЕЙ. Режь кромку! Я пока прикину, что можно учудить с теми, где сонные крокодилы, и с теми… Мы их перемешаем, поскольку этих мало, а тех навалом – шансы уравняются. Рванули?

НАДЯ. Нет, не рванули!

СЕРГЕЙ. Надя…

НАДЯ (перебивает). Вот как хочешь, но не стану я заниматься этим твоим – хернюшным – капитальным замахом!

СЕРГЕЙ. Наденька – Надя…

НАДЯ. Мимо!

СЕРГЕЙ (зрителю). Рванули, но уже без всякой воли к победе.

НАДЯ (зрителю) . Надя лишь изредка роняет незначительные дежурные фразы типа: «Руки-крюки», «Пожалуйста, не придирайся», «Делай сам, если ты такой умный»…

СЕРГЕЙ (продолжает фразу). …Обычно, как всегда, не оговаривая, недопонимая друг друга в делах житейского толка, как всякий мужчина и всякая женщина.

НАДЯ (устремленная ввысь) . А мне – буквально – повсюду – уже мерещилось – двигалось мне навстречу – мое – новое – вечернее платье!

Дребезжит телефон.

НАДЯ (сексуально). Алё.

СЕРГЕЙ (запутался в расчетах.) Колбасники. Неучи. Прыгуны.

НАДЯ. Але! Я слушаю, говорите…

СЕРГЕЙ (соображая) . Ничего-ничего… Петя и Паша друг на друга похожи, особенно Петя.

НАДЯ (в замешательстве). О Господи!

СЕРГЕЙ. Так скоро будет клеить весь мир. Мы запатентуем прием, он станет нашим ноу-хау, технологией бедняков, людей, живущих за чертой бедности. Надя, доверься специалисту. Все будет тип-топ.

НАДЯ. Боже мой! Господи… (Протирает трубку фартуком, возвращает на место.)

СЕРГЕЙ. Что случилось, Надежда?

НАДЯ. Митя – наш сын…

СЕРГЕЙ. Извини, но я… как бы в курсе…