Таисия Цой - Жизнь с хаски глазами кошатника, Или #Хасководам_номер_раз

– Ого, какой вольер… – мы с восхищением оглядывали добротное строение из металлической сетки, с железными опорами и бетонным фундаментом. Сооружение было способно удержать взрослого медведя.

– Да фигня. Всё равно сбегают , – только отмахнулся Денис. – Роют подкопы, перелазят через забор.

В наших глазах погас немой вопрос. Для хасей нет преград. Они как медоеды, только собаки. На всё пойдут ради еды. Если не могут дотянуться – доползут, добегут, доплывут, долетят, дадут взятку на границе, телепортируются. А если еду надо выпросить, во взгляде трагически погибает Гамлет, тонет Офелия, Джина убивает Сиси. «Ты только дай понюхать, я открою тебе все тайны мироздания!» – говорят эти глаза напротив. Врут, конечно, самым подлейшим образом. Не заметишь, как в руке вместо кусочка съестного останется сантиметровый слой слюней, а гордо задранный хвост сообщит, что ты ещё не дорос даже до самой паршивенькой из великих тайн Вселенной.

И тут на сцене появилась наша собако-мама… Рослая, статная, чёрно-белого окраса, волкоподобная. Марго – маламут. У неё серьёзные чёрные глаза. Марго двигается как спокойная морская волна, перекатываясь с лапы на лапу и, незаметно глазу, вперёд. На неё смотришь и понимаешь почему у хасей матриархат является обычным делом. Это вам не безалаберный папаша, который на ручки прыгает к незнакомым людям и в рожу лижет, не спросив справку от дерматолога.

Марго подошла ко мне медленно. Я раскрыла ладони и осторожно протянула ей, отдавая дань старшей. Не отрывая взгляда от моих сосредоточенных глаз, она обнюхала пальцы. Удостоверившись в моих добрых намерениях, а также в том, что на ладошках нет ничего страшнее слюней своего супруга, кивнула. Я кивнула в ответ – будем знакомы.

Она отошла на пару шагов и легла на траву, сделав вид, что не заметила, как по ней тут же промчалось всё коротколапое стадо, наступая ей на морду. Остин в вольере взвыл от досады, что не может также. Марго в ответ рыкнула, и счастливый папаша закатался в уголок, накрывшись своей раскатанной губой.

А во дворе кипела жизнь. Шесть меховых клубков барахтались на траве, дёргали друг друга за лапы, таскали за уши, отбирали еду, активно пробовались на роль бобра и крота, обгладывали чей-то огромный череп (не человечий). У меня разбегались глаза и мысли. Я закурила и присела на какую-то ветошь.

Мой подход к выбору домашнего питомца из кучи всех его собратьев достаточно прост – я не выбираю. Это он должен выбрать меня.

Когда я приехала за старшим котом – просто села в коридоре квартиры на пол, позволив четырём котятам исследовать недра моей сумки и прочность капроновых колготок. Тот, кого я потом назвала Бесом, уснул у меня на коленях. Внимание младшего кота я заслужила не нытьём (да-да, это не опечатка), так катаньем.

Пошипев на благоверного, который своим восторженным мычанием и лапаньем каждого проносящегося мимо щенка, явно сбивал нашу судьбу с правильной мысли, я замерла в ожидании. Каждый из щенков к нам подошёл как минимум два раза. Только мальчик всё никак не шёл. Но, его судьба была уже решена. Здесь я сделала исключение, о причинах и последствиях которого расскажу потом.

Ко мне подошла девочка. По-хозяйски положила лапу на коленку. Требовательно заглянула в глаза – чеши. Я почесала, как было велено.

– Ну, что, поедешь ко мне?

– О, это самая маленькая. Но, уже главная охотница. Всех курей у меня передавила, зараза , – Денис, расплывшись было в улыбке, погрозил ей пальцем.

– Таскает по одной, душит и закапывает. А я потом бегаю с лопатой по всему двору, как пришибленный индеец, прислушиваюсь откуда орущую заначку выкапывать. Вот же ж, вся в мамочку. Та по молодости тоже всех охотила. А папаша гусей ловил. Придушит – и в землю. Нравится им, когда запах тухляка – вот где самый кайф. Одного гуся, как-то выловил, даванул, и захоронил. На следующий день откопал, а тот живой. Ну, в основном живой. Так они до самой смерти гуся дружбу и водили. Гусь, падла такая, задирался до всех подряд, а Остин за него вписывался .

– Хех… Жень, смотри, самая бледная. Ну, что, Бледная, поедешь ко мне домой? – я протянула ей ладошку.

– А чё порожняком? – недовольно спросили глаза. И тут я разглядела их цвет. У всех щенков были карие глаза. Ни одного голубого. И шерсть такая, светло-серая. А у бледной – вообще пепельная. В голове голосом кота Матроскина противно затянуло «а я всё чаще замечаю, что меня как будто кто-то где-то поиме-е-ел».

Денис рассказал, что голубой цвет глаз далеко не у всех хасей. Да и окрас шерсти бывает самый невероятный. Я потом в интернете нашла даже чисто белых. Наш папа Остин рыжий, глаза разноцветные, «мозаикой»: один глаз зелёного цвета, второй – голубого, с карими пятнышками.

Я смотрела в эти карие глаза, и подпевала своему внутреннему Матроскину… Мы с Женей переглянулись – мечта, сложенная из кирпичиков многочасовых обсуждений цвета глаз и окраса, кокетливо сделала нам хвостом на прощание. Да, в то время мы особым умом не отличались, искренне полагая, что голубоглазая собака имеет какое-то негласное преимущество над кареглазой.

– Эм.. А трейд-ин в случае чего канает?… – Хорошо, что Денис не расслышал. Он уже поставил на печь кастрюльку и варил кашку детям. Кастрюльку. Объёмом в 15 литров.

Ко мне подошла другая девочка. Залезла на коленки, перевернулась на спину, скатилась на траву. Я приняла вызов, начав со смехом её тискать.

– А может ты ко мне поедешь, милая? – и тут я заметила Бледную, которая всё это время наблюдала за нами, сидя шагах в десяти. Услышав мои слова в адрес другого щенка, она фыркнула и развернулась ко мне хвостом.

– Бледная, ты чего, обиделась что ли?

– Чё мне обижаться на тебя. Ты мне никто , – лениво оглянулась она через плечо.

– Ну, ты чего… Я же пошутила…

– Иди в Кривое Зеркало подрабатывать , – она окончательно насупилась.

– Ну, иди ко мне…

– Сама иди. В жопу.

– Ты меня выбрала?

– А ты думаешь я просто так тут около тебя сижу уже десять минут с дебильной восторженной рожей?!

– Ну всё-всё… Значит договорились! – Перемирие было заключено через почёсывание пуза.

Мы попрощались с Денисом, обговорив время, в которое приедем забирать детей. Погладили Остина через сетку. Кивнули Марго – та сдержанно прикрыла чёрные глаза в ответ. Обратно ехали в сумбуре. Я не могла прийти в себя, но однозначно была в диком восторге. И одновременно в ужасе. Ведь я решилась на первую в своей жизни собаку.

До этого я знала только одного пса в семье – старого лохматого дворянина по кличке Бим, который насквозь прокусил мне левое предплечье.