Андрей Щупов - Верхолазы

– Вставай – и двинули! – Виктор потянул его к выходу.

– Куда?

– Есть у меня дома одна игрушка. Покажу. Мощь – обалденная! Хоть побалуемся напоследок.

Еще не понимая толком, о чем идет речь, Петр покорно поплелся за другом.

***

Летели они быстро, встречный пост, не сговариваясь, обогнули по широкой дуге. Время разговоров прошло, наступило время действовать. Уже через несколько минут охотники приземлились на огромной, крытой железом крыше. Петра бил легкий озноб – привыкший к лесу, к защитному экрану листвы, он ни разу в жизни не оказывался в городе гамонов.

– Брось! – Виктор, запинаясь, волочил за собой многоствольник. – Лес или город – какая разница! Мы с тобой – бойцы верхолазы – и этим все сказано. Тактику нужно менять. Они накрывают— нас, а мы с тыла накроем их. Хватит прятаться в бузине-малине! Выбираемся из кустов – и бьем врага в его же логове! – он поднес ко рту любимую раковину, угрожающе прогудел: – Гамоны, вы меня слышите? Мы уже здесь, твари двуногие!

Оба были выпившие, обоих заметно покачивало, и все-таки Петр не мог совладать со страхом. Нарушался основной принцип охоты, когда дичь выслеживается, когда поблизости от самца обязательно находится подходящая самка, когда, наконец, самого охотника отличают чистота помыслов и доброе сердце.

– Видал, сколько их! – Виктор подтянул друга к краю крыши, пьяно загоготал: – Сейчас мы устроим этим ребяткам мораторий!

Петр восхищенно глянул на друга. Дерзкий, вздернутый кверху орешек носа, мягкий складчатый подбородок, пухлые плечики и воинственно расставленные толстые ножки не вызывали ни малейших сомнений в справедливости творимого. Соломенного цвета крылья воинственно топорщились за спиной, тугой живот боевым барабаном смотрел вперед. Что и говорить, Виктор являл собой эталон амо! Удивительно прекрасный, сильный, мужественный… С трудом Петр перевел взор на разгуливающих внизу гамонов.

– Сколько же их тут!

– Сколько бы ни было – все наши!

– Но что они здесь делают?

– Как что! Вон там, под фонарями танцуют, а возле тех тополей дерутся. – Виктор хищно оскалился. – Сейчас мы вам устроим, маленькое барбекю! Любвеобильные вы наши!

– Кажется, всех примерно поровну. В смысле, значит, самцов и самок… – Петр еще пытался как-то оправдать их действия.

– Вот и нечего ломать головы. Поровну, стало быть, поровну… Помоги-ка!

Они установили многоствольник на сошки, стянули чехол с оптического прицела. Виктор поднял крышку кожуха, вставив тяжелую ленту с зарядами, клацнул затвором.

– Видал-миндал! Новинка из последних. Для спецамо. До сих пор спорят – разрешать или продолжить полигонные испытания. Вот мы и проверим все в деле.

– Ты уверен, что это сработает как надо?

– Абсолютно! Система самонаведения по пульсу. Семь стволов, пули особого сплава и двойного эффекта. Сначала вызывают шок, лишая возможности ответного удара, а потом уже влюбляют. Но главное – скорострельность. В этом ящичке, что ты нес, ленты на полторы тысячи душ! – Виктор засмеялся. – А!.. Как тебе это нравится? За несколько минут выполним плановую работу целого полка амо!

– Да они же нас в доли секунд…

– А вот хренушки! – Виктор вскинул перед собой маленький розовый кукиш. Лицо его исказила торжествующая гримаса. – Хрена что у них выйдет, Петруш! Пьяных, фиг, засечешь! Они там внизу – все через одного в зюзю. И мы с тобой тоже в зюзю. И что в итоге получается?

– Что получается?

– А получается, брат мой Петручио, что мы сегодня такие же, как они. Мы с тобой гамоны, понимаешь? – Виктор залился тонким смехом. Его даже икота пробила. – А гамон гамону – не враг. То есть не друг, но и не враг. Как в одной из гамоньих песен…

Петр глянул на площадь и неожиданно ощутил, что и ему становится весело. В самом деле! Они болтают здесь уже несколько минут, и никто до сих пор присутствия амо не обнаружил. А ведь это тоже охота – и какая! Они собирались бить не в одного-единственного гамона, а разом в целую толпу. Двое против сотен и сотен…

Он слепо потянулся к многоствольнику.

– Можно, я первый…

Виктор восхищенно хлопнул его по плечу.

– Наконец-то, и тебя разобрало! То-то же! Вдарь по ним, Петруха! Патронов – море, не жалей. Или со щитом, или на щите!

Петр прочнее расставил ноги, поймал в прицел группу дерущихся возле тополей гамонов. То есть даже и дракой это сложно было назвать. Просто топтались на месте, дергали друг друга за воротники, что-то кричали. Одного из упавших вяло месили ногами, попутно рослый и породистый гамон, прижав молодую самочку к дереву, отвешивал ей увесистые оплеухи. Петр ощерился, вот этим героем он в первую очередь и займется…

Палец ласково притопил спуск. Изрыгая огненную лавину, многоствольник зашелся в гулком кашле, сверкающие трассы устремились к копошащимся внизу гамонам.

– Нет любви у них, нет! – надрывался и приплясывал рядом Виктор. – И жалеть их нечего! А коли нас накроет, так и вали оно все в бездну к Титанам! Если мы не нужны, то и смысла нет. Ни у них, ни у нас!

Не слушая его, Петр продолжал садить и садить очередями. Шеренги гамонов скручивало от попаданий, некоторые из двуногих валились на тротуар, изгибались телами. Выл вращающий стволы двигатель, от тяжелого аппарата валил дым. Ничего, после остудим!.. Светлячки пуль перепорхнули чуть выше, и та же неразбериха началась среди танцующих. Петра трясло. Он стрелял и стрелял, не в силах оторваться от пулемета. Замечая, что кто-то из подраненных, ошеломленно трясет головой и пробует подняться с земли, вновь ловил их в прицел. Мораторий, братцы, – да не про вас! Воевать нравится? Душить ближних?.. Давайте!..

Один из гамонов, патлатый, с цепью на шее, прошитый пулями в нескольких местах, шатаясь, привстал, тут же повалился на колени перед какой-то случайной самочкой, порывисто обнял ее ноги, залопотал слова извинений. Вот и ладушки! Значит, проняло мерзавца! Действует начинка!.. Петр с рычанием развернул массивный ствол…

Когда патроны кончились и лязгнул упавший на крышу конец ленты, он очумело тряхнул головой и оглянулся на приятеля.

– Кажется, все?

– Все, – Виктор сидел, разбросав ноги, и в голос рыдал.

– Ты чего, Вить?

– Бессмысленно, – Виктор размазывал по пухлым щекам слезы. – Все, Петруш, бессмысленно. Несколько сотен гамонов ничего не решат.

– Откуда ты знаешь?

– Я не знаю, я просто боюсь… – Виктор всхлипнул. – Может, мы и впрямь лишние? Гамоны – сами по себе, мы – сами… Придумали, понимаешь, идею-бзик, пашем за семерых, а им и не надо никакой помощи.

Петр качнулся к нему, грубовато тряхнул за плечи.

– Что ты городишь, брат, очнись! Разумеется, мы нужны!

– А если нет?

Виктор слезливо щурился, с надеждой глядел на Петра. Неожиданным образом роли у них поменялись. Теперь Петр ощущал в себе небывалую силу, знал, что способен убеждать и вести за собой, способен давать оплеухи и бить на поражение. Может, правду говорят, что силы влюбленного врага взмывают ввысь, удваивая твои собственные? Во всяком случае нечто похожее он действительно сейчас чувствовал.