Елена Ольцман - Сказки-несказки

Король счастлив, одного лишь у женушки просит – родить ему сына. Но не получается у них ничего с новым наследником. Даже к врачу пошли, а тот вынес неутешительный вердикт: износился организм у папеньки, не может он больше детей рожать. Ну раз так – вроде и успокоились.

А Золушке опять неймется – хочется новых приключений. Что ни праздник, она балы шумные устраивает и никогда одна после них в свою опочивальню не уходит (а король и знать ничего не знает – он на балы не ходит, спать рано ложится).

Все бы ничего, только месяцев через шесть стал он замечать, что женушка его пополнела. Заподозрил король неладное, к ответу призвал жену.

– Так и так, – спрашивает, – с кем согрешила?

– Да что ты, солнце мое ненаглядное, наше это дитя – общее. Может, наследника тебе рожу? Так бывает, что врачи ошибаются.

Родила вскоре третью девочку, и всё бы ей с рук сошло, но девочка уж очень темненькой получилась – от принца, видимо, африканского.

Что делать?

И тут она историю придумала про их дальнюю африканскую родню, которая ей гены-то пометила черным цветом.

Что вы думаете – опять ведь поверил король обманщице, а она уж старается государю угодить – третью дочурку Летиссией назвала в честь любимой матушки короля.

Так и жили они дружно и счастливо, но не долго. Вскоре государь скончался. А Золушка и поныне жива, правит безраздельно в увеличившемся в разы государстве, подданным своим лично чубы дерет, замуж больше не выходит, но и от одиночества не страдает. Так-то.

В обычной советской семье родился мальчик, назвали его Костей. Рос он болезненным ребенком, с малолетства страдал астмой, поэтому был бледен и тщедушен – кожа да кости. Детский сад не посещал – врачи не разрешали.

В школе ни с кем не дружил – никто не хотел обременять себя общением с мрачным некрасивым астматиком, да еще и очкариком. Костя учился хорошо, особенно любил математику, с детьми не играл никогда и злился на всех: мог исподтишка дернуть какую-нибудь девочку за косичку, а потом спрятаться за широкую спину преподавателя, или подложить кнопку на стул однокласснику.

Его не любили, но и не трогали – ещё рассыплется. Дразнить – дразнили. Однажды с подачи Васи Филиппова к нему приклеилась кличка Кощей. В те времена люди жили небогато, экономили на всем и суп варили на бульоне из костей, считалось удачей купить в магазине суповой набор из говяжьих костей (дешево и практично). Вот Вася и стал называть Костю набором костей, а поскольку он шепелявил сильно, то получалось «набор кощей». Длинно было проговаривать оба слова, первое вскоре потерялось и осталось только одно – Кощей.

Костя-Кощей вел себя скромно, в споры не ввязывался, но имел одну большую страсть и талант – накопительство.

Он зарабатывал деньги на всём: за десять копеек давал одноклассникам списать домашку по математике, за двадцать – украдкой передавал на уроке решенный вариант контрольной работы, продавал фантики от конфет (многие коллекционировали их в то время, а мама Кости трудилась на кондитерской фабрике), а еще ежедневно откладывал по тридцать копеек в секретную коробочку – ведь аппетита у парня не было вовсе, и деньги, данные родителями на школьные завтраки, через два года превратились уже в солидный капитал.

С возрастом способы зарабатывания денег видоизменялись.

В седьмом классе он следил за одноклассниками и фотографировал их с сигаретами, а потом шантажировал и получал в качестве отступных когда рубль, а когда и три.

В старших классах занялся ростовщичеством – одалживал деньги сверстникам под высокие проценты, при этом всегда брал у них расписки.

После школы поступил, конечно, в финансово-экономический институт учиться на бухгалтера.

Бухгалтер из него вышел отменный: восемь часов на работе он считал чужие деньги, а ночью открывал свой сейф, который сам же и сконструировал, и пересчитывал свои.

К выпускному вечеру в институте у него уже накопилась приличная сумма (можно было бы вполне купить себе дом и хорошую машину в придачу).

– Откуда деньги? – спросите вы.

Во-первых, он экономил. За пять лет учебы в институте ни разу не истратил ни копейки. А зачем? Мама готовила ему еду, за проезд платить не надо было – он жил рядом с институтом, никогда никуда не выезжал, а одежду он донашивал за папой: не холодно – и ладно. Получал он повышенную стипендию – пятьдесят пять рублей в месяц. За год выходило 660 рублей, а за пять лет аж 3300 рублей – очень много для того времени.

Во-вторых, он неплохо зарабатывал на барахолке, покупая антикварные вещи за бесценок, потом продавал их знающим людям втридорога. Кстати уж, надо сказать, не брезговал и по помоечкам пройтись, даже на городскую свалку хаживал.

Мама ему помогала в этом бизнесе: чистила, стирала, штопала старые вещи – подготавливала их к продаже. Только вот денег от сына или помощи хотя бы небольшой не видела.

Сын всё складывал в свою кубышку и приговаривал:

– Не спеши, мать, попусту растратить то, что с таким трудом собиралось. Вот скоро накопим много денег, тогда заживем по-другому.

Но не судьба была зажить им по-другому: мама умерла, так и не испытав сыновьей щедрости (а отца уже давно как не было на этом свете).

Кощей продолжал ходить на работу, его там держали за высокий профессионализм, но однажды все же глава предприятия не выдержал и после многократных замечаний уволил-таки своего главбуха, потому что уж очень он портил своим видом имидж престижной фирмы: не мылся, не брился, не стирал никогда свою одежду, даже зубы не чистил – на всем экономил.

А квартиру он ведомственную занимал – фирма ее оплачивала (свою-то он продал уже, чтобы вырученную приличную сумму денежка к денежке положить в кубышку. Пришлось отдавать казенную квартиру.

Так оказался Кощей на улице, пошел попрошайничать к Никольской церкви, но предварительно сейф свой в глухом лесу зарыл. Место ему это хорошо было известно: люди туда ни ногой, а животные ходячие кости не трогали, зато грибов и ягод там было видимо-невидимо.

Будучи студентом, Кощей на каникулах занимался собирательством лесных даров, а матушка сушила грибочки, мариновала, солила, а из ягодок варенье варила вкусное: сами ели иногда и на рынке успешно продавали.

Пригодилось заветное местечко.

Жизнь Кощея не сильно изменилась: жил он теперь на городской свалке не хуже, чем раньше – всё, что нужно, было у него, людей по-прежнему сторонился, но иногда подходил к другим таким же, как он, бомжам у костра погреться да водочки выпить или хотя бы тройного одеколончику, на худой конец – лосьончику – пристрастился всё же к дурным напиткам. А бесплатно что же не пристраститься?