Алексей Андреев - Рашен бизнес

– Хм, – подсчитав что-то про себя, задумчиво хмыкнул покупатель и уже с большей заинтересованностью спросил: – А с сексом у нее как?

– Давно не пробовал, – честно признался Чугунов и поспешно добавил: – Но раньше бывало.

– А это кто? – ткнул пальцем в тещу покупатель.

– Подарок от фирмы, – чувствуя, что дело на мази, радостно сказал Чугунов и взглядом дал понять теще, чтобы та была повежливей.

Теща оскалилась, пытаясь изобразить улыбку.

– В гробу я видал такие подарки! – отшатнулся покупатель и быстро-быстро заморосил прочь.

– Вы бы больше не улыбались, – с досадой посоветовал Чугунов теще. – Только покупателей распугиваете.

– Слышишь? – тут же повернулась та к дочери. – Ему уже и улыбка моя не нравится.

– На себя бы посмотрел, – вступилась за маму жена. – Первоклассный товар, и тот продать не можешь.

– Какой, какой? – не поверил своим ушам Чугунов. – Это вы, что ли?

– Да уж не ты, конечно, – отрезала жена, и Бог знает до чего бы еще они договорились, если бы начинающийся скандал не прервал полицейский.

– Так, – внезапно появившись, сказал он, – торгуем в неположенном месте. Лицензия есть?.. Нет, – ответил он сам себе и подытожил: – За это полагается штраф и конфискация товара.

– Да ради Бога, – ничуть не испугался Чугунов. – Штраф мне все равно платить нечем, а товар, вот он, конфискуйте. – И указал на жену и тещу.

– Где? – не понял полицейский.

– Да вот, вот, – повторил свой жест Чугунов и пояснил: – Я ими торгую.

– И почем? – после долгой паузы уже не служебным тоном поинтересовался полицейский.

– Пятьсот баксов.

– Неплохие деньги, – пробормотал полицейский и, впав в задумчивость, двинулся дальше.

– С квартирой продаешь? – выскакивая из-за спины тещи, где прятался от представителя закона, деловито спросил восточный человек.

– Нет, – твердо ответил Чугунов, – без площади.

– Жалко, – ничуть не огорчился восточный человек. – А эту… ламбаду она танцевать умеет?

– Научится, – пообещал Чугунов.

– Когда научится – приводи ко мне на рынок, поторгуемся. – Углядев другого полицейского, восточный человек устремился куда-то за дома.

– Эй! – сочувственно окликнул Чугунова дедок, торгующий неподалеку носками. – Здесь ты ничего не наторгуешь. Езжай в центр, где иностранцы. У них, говорят, наши бабы в цене.

…К ночи все было закончено. Жена Чугунова отошла одному австралийцу, обремененному большим хозяйством и целым стадом кенгуру, теща – негру преклонных годов, у которого как раз померла старшая жена, а остальные, насмотревшись спутникового телевидения, затребовали себе эмансипации, а самого Чугунова женщины успели по дешевке толкнуть арабскому шейху на должность младшего евнуха. Главное – с кормежкой!

– Извините, здесь деньги дают?

– Дают, но не всем.

– А кому дают?

– Кому положено.

– А мне положено?

– А зачем они вам?

– Ну как… поесть куплю.

– Всего-то? Нет, вам не положено.

– Ну… я еще из одежды что-нибудь…

– Все равно не положено.

– А книг… парочку?

– Да не положено, не положено!

– Ну хорошо, хорошо. Сворую я их – устраивает?!

– Так бы сразу и сказал. Становись в очередь.

Мария была женщиной одинокой и потому беспрестанно ищущей. Не то чтобы даже мужчину, но хотя бы внимания. А уж если повезет – то и Его. Так и представлялось ей – раздастся требовательный звонок, она откроет, а там Он. Стройный, белозубый, голубоглазый и весь из себя джентльмен.

И вот действительно как-то вечером раздался звонок в дверь. Долгий и требовательный.

Мария скоренько причепурилась, дверь открыла – мужчина! Стройный, белозубый, голубоглазый и улыбка такая, словно у него никогда тещи не было. В общем, перспективный мужчина. Правда, с сумками.

– Здравствуйте, – томно сказала Мария.

– Добрый вечер, – поддержал интеллигентную беседу мужчина, но дальше зачастил:

– Я вас поздравляю, вам крупно повезло. Сегодня у нашей фирмы юбилей и поэтому мы практически бесплатно готовы вам предложить уникальнейшие товары…

– Денег нет, – сразу поскучнев, прервала его Мария.

– Что, совсем? – удивился мужчина.

– Категорически! – отрезала Мария, но дверь закрывать не торопилась, потому как в чудо продолжала верить.

– А в шифоньере на третьей полке под бельем?.. – с хитрым видом спросил мужчина.

– Истратила, – честно призналась Мария.

– А на кухне под половицей? – не терял надежду гость.

– У меня линолеум, – проинформировала его Мария.

– А в бачке унитаза? – затронул интимную тему мужчина.

– Давно смыло, – с ненавязчивым кокетством ответила Мария.

– А в морозилке под усопшим минтаем? – опять заговорил о неинтересном гость.

– Вместе с минтаем и сперли! – грубо соврала Мария.

– А в лифчике? – наконец поинтересовался гость.

– Только грудь, – скромно потупилась Мария.

– А если проверить? – с довольно нахальной улыбкой спросил мужчина.

– Ну если вы такой недоверчивый, – засмущалась Мария и широко распахнула дверь…

Увы, мужчина оказался совсем не джентльмен. Во-первых, полез он сразу в холодильник. Затем – в шифоньер. После чего заглянул в бачок и быстро удалился, даже не обернувшись на прощанье. А Мария так и осталась стоять на пороге, оскорбленная в своих самых лучших чувствах.

Вот такие нынче пошли мужики!

Иванов и Петров дружили с детства, поэтому и коммерсантами решили стать одновременно.

Начали они, как водится, с бартера. Иванов отдал Петрову запасные семейные трусы тестя и почти новый сальник, а Петров за это одарил Иванова своей единственной книгой "Как закалялась сталь" в твердом переплете и собранной тещей коллекцией репродукций художников-передвижников из подшивки журнала "Огонек" за бог весть какой лохматый год.

Петров сальник поставил в давно текущий кран на кухне, чем сразу осчастливил и жену и тещу, а семейные трусы поменял у пообносившегося соседа Фердыщенко на конторские счеты, которые тот зачем-то упёр с работы.

Иванов "Как закалялась сталь" поставил в сервант, завещав внукам и правнукам, а репродукции, договорившись с дворником, развесил в подвале своего дома, устроив платный вернисаж.

Через неделю вернисаж пришлось закрыть, так как б о льшую часть репродукций посетители свистнули, а остальные, несмотря на вроде бы постоянный надзор тестя и тещи Иванова, обогатились всякими словами и дорисовками до такой степени, что узнать исходное изображение было уже невозможно. Денег от демонстрации экспозиции Иванов собрал немного, так как брать за вход приходилось все больше натурой, но зато крупами, спичками, солью и хозяйственным мылом семья была обеспечена на много лет вперед, а разрисованные репродукции удалось впарить за семьдесят три доллара какому-то заезжему американцу под видом народного порнографического творчества. Впоследствии Иванов своими глазами видел изданный в Америке роскошный альбом с этими репродукциями и понял, что сильно продешевил.