Денис Даровов - Смешно и грустно. Сборник рассказов

– Всё равно, – думает, – скоро встречу волка. Пусть же и он отравится, сволочь! А на голодный желудок и помирать не хочется.

Она ползала на четвереньках до тех пор, пока ни укусила что-то жёсткое и волосатое. Оказалось, что это была лапа волка. Как всегда спокойный, зажравшийся серый волк с лоснящейся в лунном свете красивой, густой шерстью, сделал вид, что не заметил этого подлого змеиного укуса и сохранил свой полный достоинства и высокомерия непреклонный вид. Ну, действительно, не мог же он спасовать перед этой маленькой, худой, костлявой, озлобленной бледной девчонкой, которая в своей нелепой шапке сама была похожа на мухомор, вроде тех, которые только что уплетала за обе щеки. Да он таких, как она уже штук двадцать сожрал, а теперь что?.. Посмотрев сверху вниз на вовсе неаппетитный ужин, и окончательно уверившись в том, что человечество интенсивно деградирует, раз рождает таких омерзительных существ, как… как вот это, которое, видимо только сегодня впервые спустили с цепи, он по привычке начал задавать дурацкие вопросы, будто и так не знал, где бабушка живёт. А толку-то? Что взять со старой «кочерги», от которой даже тараканы разбежались?

Красная Шапочка охотно отвечала, наивно ковыряясь в носу грязным от земли пальцем, и исподтишка поглядывая на распухающую мохнатую лапу, думала о том, что яд десятка мухоморов и поганок уже начал действовать. Нужно сказать, что зубы она не чистила вообще никогда, т.к. в семье была младшенькой, а щётка в доме одна на всех, да и то для обуви! Поэтому, даже если б она не наелась грибов, судьба серого была предрешена.

– А где же твоя корзиночка? – спросил волк.

– Корзинки кончились, – ответила девочка, – остались только шапочки. На тебя не напасёшься.

– Вот жизнь пошла, – не смог сдержаться серый, – идти к больному человеку – к бабушке – и ничем её не угостить?!

Он пододвинул к девочке корзинку с замшелыми пирожками, доставшуюся от кого-то из предшественниц… и в этот момент ему стало плохо.

– Как же, всё-таки не хочется её есть, – подумал волк, – но надо. Бр-р, от одной мысли в дрожь бросает, и печень сразу заболела… заранее.

– Эх, работа есть работа, – сказал он вслух, – Волки – санитары леса, всякую дрянь приходится жрать. А там ещё три мужика в кустах».

Девочка увидела, как огромный, страшный волк раскрыл над ней свою зубастую пасть, увидела красный язык, почти коснувшийся её лица, капающую с клыков слюну…, зажмурилась…. Но волчара вдруг застыл на месте, поднял вверх пустые «стеклянные» глаза и рухнул на бок бездыханным, так и не сумев захлопнуть пасть.

Красная Шапочка ликовала! Она хотела снять с него скальп, но тут появились дровосеки, которых в народе называли так же лесорубами, коновалами и бракоделами. Они долго сидели в кустах, ожидая своего выхода. У них был прекрасный план спасения Красной Шапочки: поскольку волк был очень крупный и сильный, и страшный такой, то они должны были дождаться, когда его острые клыки нашинкуют девчонку, накромсают, настругают…. В общем, когда он её съест и приляжет отдохнуть, поспать, переварить… дровосеки очень тихо срубят самое большое дерево и аккуратно уронят его на волчару, затем выпотрошат его, снесут в мешке спасённые останки Красной Шапочки её маме и таким образом заработают себе на магарыч и обретут всеобщее уважение и славу! Вот такой был план.

А теперь они не знали, что делать и тупо смотрели на то, как маленький чертёнок в юбке пытается оторвать у мёртвого волка хвост.

– А может, его побрить? – задумчиво произнёс один дровосек и добавил:

– За барана сойдёт, на базар снесём.

– Только голову отрубить надо – подхватил второй дровосек.

– Или зубы выбить – добавил третий.

Шапочка попыталась возразить, но ей сунули в руки хвост и послали…. И она пошла… к бабушке. Но уйти далеко не успела, потому что мухоморы дали о себе знать.

Многодетная мать Шапочки, (которую тоже звали Красной за её коммунистические убеждения и вечно красную пропитую рожу) как обычно, всю ночь шила, а утром пошла на базар продавать свои шапки. Непреодолимая жажда выпить и закусить заставляла её работать, не щадя живота! У неё выпал на редкость удачный день: во-первых, она распродала всё и получила несколько заказов, а во-вторых, у одного торговца в мясном ряду нашла очень дешёвую и при этом замечательную, жирную баранью тушку. Торговец уверял, что это редкий уссурийский безрогий баран, что сегодня первый пробный завоз и поэтому скидки. При более пристальном рассмотрении оказалось, что баран не только безрогий, но ещё и беззубый. Впрочем, эта странность ничуть не смутила женщину. На радостях она купила всю тушку целиком, припёрла домой и принялась готовить, предвкушая настоящий пир. Более того, она пригласила в гости самых близких и самых дорогих друзей – дровосеков, которые, усевшись за дубовый стол, поведали душещипательную, захватывающую историю о том, как героически сражались они с огромным серым волком, спасая её маленькую, её последнюю дочку. Аромат жареного мяса расплывался по всей округе. С нетерпением сглатывая слюни, первый дровосек откупорил бутылку вина и процесс пошёл. После первого же тоста наши храбрые герои расчувствовались и со слезами на глазах, перебивая друг друга, начали говорить о том, как им жаль маленьких девочек, как жаль, что сегодня на этом празднике жизни нет ни одной Красной Шапочки, что у них такой пир, а кости от мяса грызть некому!

– Что-то жестковата баранина – сказал первый дровосек.

– Зато жирная – ответил другой.

– Вкуснятина! – воскликнул третий и проглотил, не жуя.

– Ну, вздрогнули – сказала мама Красной Шапочки.

– Что-то живот пучит – сказал первый дровосек.

– Что-то печень побаливает – сказал второй дровосек.

– А вкуснятина обратно просится – добавил третий.

– Ну, вздрогнули – сказала мать Красной Шапочки.

– Ой, как плохо… – простонал первый дровосек.

– Помогите! – закричал второй.

– А… – только и успел выдавить третий.

– Ну, вздрогнули – сказала мать Красной Шапочки. Порывшись рукой в салате, она засунула в рот пучок капусты, обвела захмелевшим взором всех присутствующих и первый раз за вечер сказала что-то внятное:

– Слабаки, а ещё дровосеки! Вы только посмотрите на них – после третьей рюмки уже все мордами в салате лежат.

И, налив ещё вина, добавила:

– Ах, как обмельчал народ…

И вот тут она потянулась к мясу.

К этому времени девочка всё ещё не смогла добраться до бабушки. Её несло весь день!

Краски леса потускнели. Что-то сильно изменилось в этом гармоничном царстве. Ах, да – запах. От поднимающихся паров даже безмозглый дятел потерял сознание, совёнок выпал из гнезда и тут же сдох. Звери начали срочную эвакуацию. Старый лось в ужасе сбежал в деревню к людям. «Мне, – говорит, – легче лечь под топор, чем терпеть такие пытки!». Медведь завалил берлогу камнем и попытался залечь в спячку на 3 месяца раньше срока, а бедный крот даже под землёй не нашёл убежища от ядовитого следа, оставленного Красной Шапочкой – пропиталась почва. Когда едкий смрад достиг опушки леса и проник в домик бабушки, то последняя изголодавшаяся мышь повесилась на верёвочке, что болталась над дверью. Дверь, разумеется, открылась. Да что там мышь, если даже сама старушка, выпучив глаза, вскочила с постели с резвостью чемпиона по лёгкой атлетике, вскочила первый раз за 15 лет и тут же закрылась в погребе.