Виктор Кротов - Превращение выдумок в додумки. Сказки-крошки о чудесах жизни

Кроме одной… – возразил кто-то.

Смотрит Трум: с другой стороны светленький старичок возник.

– Вставай, выбирайся, – говорит светленький. – Чтобы он тебя не одолел. Ему, Торможению, и впрямь все силы подвластны. Кроме моей – Тормошения. Одной буквой отличаемся, и всё боремся друг с другом. А кто победит – от тебя, Трум, зависит.

Спохватился Трум, вскочил и зашагал дальше.

В Снежно-Сахарде однажды разыгрался буран. Сильный, но маленький – буранчик такой. Бегает по улицам, снежные вихри поднимает, на газоны сугробами кладёт. Чистота в городе, грасота!

Увидели это дворники и договорились с буранчиком, чтобы он каждое утро улицы в порядок приводил. Хорошо в городе стало. Только приезжие удивлялись:

– Надо же, у вас тут бураны по утрам!

– Это наш буранчик, уборочный, – улыбались снежно-сахардцы.

Жарко на пляже. Додик искупался и сел под широкий навес. Да только в навесе дырочка оказалась. И лучик из неё – прямо на Додика.

Пересел тот, а лучик теперь наискосок в дырочку проникает – слепит, обжигает. Как Додик ни пересядет, а лучик будто специально в него сквозь дырочку целится.

Вскочил Додик, побежал в кафе соку выпить. Вдруг снова лучик в глаза!

– Не может такого быть, – бормочет Додик. – Здесь же нет дырочки.

– Ну и что? – удивляется лучик. – Разве мы с тобой уже наигрались?

Летом ехал переполненный автобус из одного города в другой. Окна в нём не открывались, и пассажирам становилось всё жарче.

И вдруг – ужас какой! – поплыл по автобусу запах жареного. Люди закричали от страха, водитель автобус остановил, двери открыл, все наружу выбежали, стараются понять, в чём дело.

– Ой, не бойтесь! – воскликнула одна старушка. – Это у меня в сумке мороженая курица оттаяла и поджарилась. Ничего страшного.

Смотрят люди – и впрямь никто не пострадал. Сели и дальше поехали.

Ехал учёный Буквус на юг и остановился в деревне Переваловка. «Здесь обязательно горный перевал должен быть, – думает. – По нему и деревню назвали».

Но не видно никакого перевала! Расспрашивает Буквус жителей, но те плечами пожимают:

– Нет у нас никакого перевала.

– Может, раньше был, в древние времена? – спрашивает учёный.

– Отродясь не было, – отвечают.

– Не может такого быть! – возмущается Буквус.

Наконец один старик повёл его к дальнему обрыву и показывает на кучи перьев внизу.

– К нам сюда птицы линять прилетают, – объяснил он. – Деревня-то сначала Перьеваловкой называлась. А перевал далеко, далеко…

В одном поезде метро вместо объявления остановок по радио стали читать сказки. Интересные! Даже выходить никто не хотел.

Когда радио замолчало, смотрят пассажиры – они и не в метро уже, а в какой-то волшебной стране. Вышли они, порадовались чудесам всяким, а потом поезд обратно пошёл.

Но теперь по радио читали рассказы из жизни. Чтобы подготовиться к возвращению…

А потом и остановки объявлять стали.

Ирт делал лучшие сайты в интернете. И вдруг перестал брать заказы. Обращались к нему всякие богачи, но и за большие деньги не могли его уговорить.

Он теперь занимался какими-то особыми сайтами. Разыскал его один интернет-журналист, спрашивает: в чём дело?

– Я уже не сайтодел, – говорит Ирт, – а инсайтодел. Делаю такие сайты, чтобы каждый, кто туда зайдёт, что-то самое важное понял. Вот вам адрес, посмотрите.

Журналист вернулся домой, вошёл на сайт – и всю ночь просидел, листая его страницы…

А наутро уволился с работы и уехал неизвестно куда. Понял, что по-другому надо жить.

Срочно надо было Вэку ехать в другой город. Примчался на вокзал, а обычных билетов не осталось.

– Купите билет для беззаботных, – посоветовала кассирша. – Подороже, но удобнее

– Хоть такой давайте! – кричит Вэк, и в поезд.

Смотрит, полка в купе уже застелена, рядом тапочки стоят. Зубную щётку он дома забыл, так тут новая, в упаковочке. На столике термос с чаем. В холодильничке еда. Мобильник есть и телефонные книги двух городов.

А на подушке лежит волшебная палочка с указанием: «Если вам чего-то не хватает, взмахните ею и выскажите пожелание».

Думал-думал Вэк, но так и не сообразил, чего пожелать.

Росли в леске за селом ёлочка Еля и берёзка Озя.

– Попасть бы на Новый год… – мечтала Еля. – Порадовать детей огоньками да игрушками…

– Оказаться бы в храме на Троицу… – шелестела Озя. – Дать людям надышаться праздником…

– Вы что? – гудели старшие деревья. – Намечтаете себе короткую жизнь!

Но всё сбылось.

– Домечтались!.. – гудели взрослые, глядя на засохшие деревца, сложенные у околицы.

А Еля и Озя радовались, соприкасаясь зелёными ветвями.

– Как же мы ожили в этом чудесном Крае? – шептала Еля.

– Ангел, который меня нёс, – прошелестела Озя, – сказал, что сюда все деревья попадают, если у них душа есть…

Немало прожил Дайв, а потом заболел и впал в кому. Неподвижный, лежит на больничной койке, но каким-то образом видит и слышит всё вокруг.

А рядом слегка светящийся некто объясняет:

– Это, Дайв, самый интересный этап твоей жизни. Можешь обмениваться мыслями с теми, кто тебя любит, странствовать душой где угодно, узнавать неведомые людям тайны. Только никому не рассказывай об этом, если из комы выйдешь.

– А я выйду? – мысленно интересуется Дайв.

– Может быть, – пожал некто светящимися плечами. – Если согласен с неразглашением.

– Почему не согласиться? – мысленно усмехнулся Дайв. – Было бы что не разглашать…

Подарили Персепу волшебные глазные капли. Через пару дней ему стал виден народец его собственных намерений – человечки, которые появлялись рядом с ним, когда он собирался сделать что-то важное. Интересно было наблюдать, как такой человечек растёт и крепнет…

Через пять дней Персеп стал замечать возле себя и общество обещаний: своих и тех, что ему предназначались. Одни из них набирались сил, другие постепенно хирели…

А через неделю он обнаружил расширяющееся кладбище угасших намерений и невыполненных обещаний. Персепу стало так грустно, что он бросил капать капли и успокоился лишь тогда, когда зрение снова стало обычным.

По старому дому часто бродило, вздыхая, привидение. Его чаще слышали, чем видели.

Эмия очень переживала за бедное привидение. Стала всех расспрашивать о нём: кто это да что. Услышанное записывала. Чего не знала – додумывала. Целая повесть получилась.