Талгат Жумагулов - Дипломат в сандалиях. Рассказы сотрудника казахстанского МИДа

После этого случая, во время командировок держу экипировку при себе или вовсе не снимаю ее, даже в самолете.

Как я уже говорил, тот визит в Мекку проходил во время священного мусульманского поста Рамазан. Для постящихся в гостинице специально сервировали столы для приема пищи перед рассветом и во время вечернего разговения.

Я постился и поэтому для меня это обстоятельство, как и вся поездка в целом создавали очень удобные условия.

Но как же я удивился, когда на «завтрак» в три ночи вереницей спустилась вся наша делегация, проживавшая в этом отеле.

– Вы что это так рано? – поинтересовался я.

– А, в другое время не кормят! – возмутился один.

– Все сникерсы из мини-бара съел уже, – посетовал второй.

Однажды сопровождал главу МИДа в поездке в Тегеран на саммит Движения неприсоединения. Самолет министру выделили очень маленький, размером салона в «Газель». Два боковых диванчика сзади (как в вагонах некоторых метро), и четыре кресла спереди, причем по два друг напротив друга. На диванчики рассадили прессу и «младших» сопровождающих, спереди – кого постарше.

Мне, конечно, было лестно попасть во вторую, более привилегированную категорию пассажиров, но, как оказалось, это произошло совсем из других «практических» соображений. Просто протокол решил долго голову не ломать на счет того, кто в тесной «газели» сядет напротив министра.

– Почему именно я? —вопрошал безнадежно.

– Потому что самый стройный в делегации.

Летели часов пять с дозаправкой. Всю дорогу выворачивал себе ноги, чтобы в тесноте не задеть коленями или ступнями шефа. Расстояние между лбами – метр. При таком упорном пересечении взглядов вначале пытался о чем-то разговаривать.

Из неловкой ситуации вышел сам министр, взяв айпэд и наушники.

Июнь 2002 года. Первый саммит Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии в Алматы. Пресс-конференция президента Пакистана Первеза Мушаррафа. Очень напряженная в связи с индо-пакистанским кризисом.

Моя функция – передавать микрофон журналистам для вопросов. Пикантность заключалась в том, что при подходе к сидячему журналисту сразу требовалось присесть на корточки, чтобы не закрывать своей стройной фактурой вид телекамерам. И так сидеть до конца ответа. В противном случае – вопли многочисленных телеоператоров.

Во время очередного длинного вопроса Мушарраф, не выдержав, перебил корреспондента:

– Постойте! Я больше не могу на это смотреть. Кто-нибудь, подайте ему стул!

Это произошло где-то в начале 2000-х накануне одного из форумов, то ли ЕвразЭС, то ли ОДКБ. В столицу Казахстана съезжались главы целого ряда государств, флаги которых гордо развевались на флагштоках аэропорта Астаны.

Приземлился самолет Президента Беларуси Александра Лукашенко. Группа встречающих лиц от Казахстана вышла на летное поле для встречи самолета высокого гостя.

Шеф протокола Жалгас Адилбаев окидывает контрольным взором готовность аэропорта и встречающих. Вдруг кто-то подбегает к нему и наперекор шумам авиадвигателей суетливо в ухо кричит:

– Флаг… Флаг Беларуси… верх тормашками…!

Невозмутимый шеф протокола подзывает нескольких сотрудников и велит неторопливо-поспешая спустить флаг, развернуть и поднять.

А самолет-то – вот он, уже выруливает со взлетно-посадочной полосы. Пока спускали, суетливо переворачивали и поднимали флаг, лайнер направлялся носом в сторону терминала, поэтому кроме пилотов никто не мог видеть сию манипуляцию.

Александр Григорьевич ничего не заметил (или сделал вид, что не заметил) и сошел с трапа очень довольный. Но протокольщикам и всем встречавшим пришлось изрядно попотеть, словно персонажам из триллера.

Перед отъездом в свою первую длительную загранкомандировку в Израиль я некоторое время по совместительству выполнял поручения советника министра, ветерана дипслужбы Сайлау Батырша-улы.

Когда настало время отъезда, он пригласил меня к себе и завёл разговор:

– А ведь у нас с тобой все неплохо получается. Может, останешься ещё, вместе поработаем?

– Я бы рад, но у меня уже приказ. Посол ждёт.

Прошёл день. Опять приглашает.

– Я с послом все уладил: никакой спешки нет. Ты остаёшься.

– Аға, я не могу. У меня уже груз оформлен, комнату в общежитии сдал, все документы на руках. И жена заждалась (я накануне женился). Что подумают её родственники?

– Куда ты торопишься? И жена никуда не денется. Билл Клинтон восемь лет безуспешно пытался помирить Израиль и Палестину. А ты думаешь, на месяц раньше поедешь и все проблемы там решишь?

Аргумент, конечно, «железобетонный», но через аксакала не перешагнешь. Ещё месяц проработал под его началом.

Говорят, дипломат должен уметь всё.

Когда я приехал в свою первую длительную загранкомандировку («ДЗК»), мне, еще очень молодому сотруднику, пытались привить устоявшиеся традиции этого посольства и все обязанности, которые, судя по рассказам, с блеском выполнял мой предшественник.

– По субботам мы мужским коллективом выезжаем играть в футбол. Это «обязон». Без этого не войдешь в расположение посла, да и всего коллектива тоже.

«Футбол, так футбол!», – подумал я.

Сразу же ринулся в бой. Да так вошел в кураж, что после этой игры и на протяжении всех остальных лет никто в посольстве и дипкорпусе вообще не возражал против того, чтобы я не выходил на поле. Причем и те, за кого я играл и те, кто был против .

***

В первый день работы (и второй день пребывания в стране) ко мне заявился водитель посла:

– Сегодня повезу шефа на прием. Вот адрес. Вот карта. Объясняй дорогу!

– Не понял… Я же только приехал.

– Топография – это теперь твоя работа! – ехидно вторил водителю завхоз.

Окей! Нашел место на карте, соединил две точки и повел пальцем:

– Вот – наше посольство. Вот так по этой улице поедете, тут повернете, потом прямо… И вот вы на месте. Это же легко!

Больше водитель ко мне не обращался….

***

Посол изначально сомневался в моих барменских способностях, но сотрудники убедили его в необходимости дать мне шанс на первом же приеме в резиденции.

Перед началом банкета один из дипломатов постарше стал искусно объяснять, как какое пойло, в какую емкость нужно разливать. «Причем вот это надо разбавлять этим. А это ни в коем случае не разбавляй ничем», – поучал он…

Терпения посла хватило только на первые 15 минут моего шефства над баром, после чего в его резиденции на званых раутах я появлялся очень редко.