Валентина Спирина - Тёплый февраль. Девять Жизней

Лена всё поняла, и больше не пыталась объяснить что-либо этим несчастным людям.

Как-то давным давно довелось мне прожить два года в небольшом черноморском городке и познакомиться с удивительным человеком – Иваном Ивановичем Кузьминым.

Дальняя родственница, у которой я жил, рассказала мне о местной достопримечательности:

– Саша, познакомься с Иванычем, не пожалеешь. Он кудесник, чародей самый настоящий.

Делать в городке было особо нечего, тем более в осеннее и зимнее время и я отправился по указанному адресу.

Иваныч жил в частном маленьком домике, во дворе толпился народ, как я понял, это были клиенты чародея.

Минуя толпу, я постучал в дверь и произнёс заветные слова:

– Я от тёти Ани Бероевой.

Дверь мне отворила крашенная худощавая блондинка:

– Саша? Меня тётя Аня предупредила. А я – жена Ивана, Соня. Сейчас народ разойдется и чай будем пить.

Затем Соня крикнула в приотворенную дверь:

– Расходитесь, на сегодня приём окончен, у Иваныча срочные дела!

– Ох, надоели они мне, – посетовала Соня, – особенно девицы влюблённые. Иваныч-то мой им заливает, что я больная, потому не бросает и будто мы как муж и жена не живём давно, а я сейчас на втором месяце беременности.

– А как же вы это терпите? – поинтересовался я.

– Да нормально, привыкла уже. Пусть надеются, а деньги-то все в семью. Иной раз то одна у нас весь дом приберёт, то другая двор вылижет. Пусть будут.

Наконец, вышел сам Иваныч, мужчина лет сорока, с очень располагающим лицом.

Что было в его лице располагающего? Наверное то, что сразу возникло чувство, будто знаешь его давно. Лицо у него было такое типовое, прямо-таки родное и знакомое с детства.

Сели пить чай, а Иваныч разговаривал со мной, будто мы только вчера расстались и будто он всё обо мне знает:

– Ну что, на журналиста собираешься учиться? Хорошее дело.

Я удивился, так как тёте Ане ничего о своих планах не рассказывал, и спросил:

– А откуда вы знаете?

Иваныч ответил:

– Так у тебя на лбу написано: «Журналист».

Да уж, исчерпывающий ответ.

– Ну что тебе накуземничать? – спросил меня Иваныч.

Накуземничать?! Я впервые слышал такое слово. Наверное, это изобретение Иваныча, производное от его фамилии.

– Наколдовать, – пояснил Иваныч.

– Да я как-то в это не верю, – ответил я.

– Веришь- не веришь, а всё равно помогает, – парировал Иваныч.

Он неожиданно и сильно надавил мне на макушку, резко отпустил руку и сказал:

– У тебя тоннельный взгляд.

И что бы это значило?

Позднее я понял, что Иваныч мастер говорить непонятные слова и всякими парадоксами вводить человека в состояние полу-гипноза, примерно, как в НЛПи. Но тогда всё это произвело на меня впечатление, несмотря на критичный склад ума.

К Иванычу я стал заходить каждый день, как-то тянуло меня к этому человеку. А вот зачем это нужно Иванычу было совершенно непонятно, так как я никаких денег не платил и никто их с меня не спрашивал.

Иваныч постоянно рассказывал случаи из своей жизни один круче другого. Например:

– Я вообще-то не Иван, а Ян Янович Кузминос, родом из Прибалтики. До сих пор там мой дом стоит, с виду простой, а в кабинете шкаф с книгами, нажимаешь на потайную кнопку и дверь открывается, а за ней дворцовые палаты и даже подземный сад. И ход там есть до самой границы. По этому ходу я от спецслужб и ушёл. Вышли они на меня. Я ведь когда-то в Африке служил.

Ну, я тебе скажу, там и порядки! Стреляешь, например, из окна по человеку, а к тебе полицейский приходит и говорит: «С вас штраф, так как с окна стрелять нельзя».

В Африке я в деле с бриллиантами был замешан, но во время ушёл.

Или:

– Надо мне в Москву ехать. Медаль мне будут вручать. Не могу только сказать где и за что.

Местные рассказывали про Иваныча удивительные вещи, будто ехал он как-то в автобусе, привязался к нему хулиган, вышли они на остановке, а Иваныч легонько рукой стукнул хулигана по лбу и тот застыл на месте, пошевелиться не мог. Так и стоял минут тридцать, много народу это видело.

Я лично никаких чудес не видел, но оторваться от Иваныча не мог.

Когда я уехал из этого городка в Москву, продолжал иногда общаться с Иванычем по телефону. Как-то я пожаловался, что к экзаменам надо готовиться, а гости меня отвлекают.

Жил я в центре, недалеко от института, в котором учился и сокурсники повадились ко мне забегать, а отказывать я тогда ещё не научился.

Иваныч сказал:

– К тебе человек от меня зайдёт, скажет что от Яна Кузминоса и даст фигурки из пластилина. Ты их расставь по всей квартире.

Через дня три посыльный принёс эти фигурки, я их расставил, хотя и не понимал – для чего.

День сижу, занимаюсь, два сижу – никто не заходит.

Через три дня зашёл Венька Спирин, присел на краешек стула, ёрзал, вёл себя странно и минут через пятнадцать пулей вылетел из квартиры.

Экзамены я сдал успешно и стал уже скучать по посиделкам с друзьями, позвонил Иванычу. Тот сказал:

– Убери фигурки, в газету заверни и спрячь подальше.