Павел Гусев - Жизнь, увлечения, огорчения

– Хочу-у с вами познакомиться!

– Вы, бесспорно, сладкий, – сказала Кружка. – Но мне нравится Чайничек.

На что Квас, булькая, ответил:

– На тебя он не взглянет никогда! Он специалист по чашкам. А я мог бы тебя навещать, и мы скоротали бы наше одиночество…

В болоте появился новый жилец. Был он длинный, с блестящим крепким телом, ловко извивался, показывая свой неукротимый нрав. Особенно выделялись его большие чёрные глаза – это было одно очарование.

Первой их заметила молодая Лягушка, которая тоже гордилась своими огромными глазами, считала себя красавицей и желала, чтобы только на неё вегда обращали внимание. Она радостно заквакала:

– Ква! Ква! Мы с незнакомцем похожи глазами. Видно, судьба привела его ко мне! Пойду, познакомлюсь!

– Глупая ты, не спеши! – пытались образумить Лягушку её взрослые подружки. – Присмотрись к его поведению, да как он живет. Может, он тебе и не пара.

– Не отговаривайте меня, а то пока я буду смотреть, он другую найдёт, – отвечала она.

И Лягушка – прыг-скок по кочкам – вмиг оказалась возле незнакомца с блестящим привлекательным телом. Он поднял голову и поглядел на неё. Ах, какие это были диковинные глаза! Лягушка не могла оторвать от них своего взгляда и медленно приближалась к незнакомцу. Подружки Лягушки, глядя издали на эту пару, дружно квакали:

– Вот что значит любовь с первого взгляда! Сейчас они поцелуются!

И, правда, незнакомец бросился Лягушке навстречу, и… её голова оказалась у него во рту.

– Вот это поцелуй так поцелуй! – с завистью воскликнули остальные лягушки.

И только тут они с испугом опознали в красивом незнакомце прожорливого Ужа.

Она появилась неожиданно: на опушке леса, во всём белом, в виде гриба, похожего на сыроежку – со стройной ножкой и в шляпке, обрамлённой снизу ажурной бахромой. Увидев её, Червячок подполз ближе, желая познакомиться. Но она не дала ему и слова сказать, сразу отшила:

– Куда лезешь, не тебе вкусить меня!

А когда следом за ним появился навозный Жук с подарком и попросил разрешения забраться на неё, она ему заявила:

– Твой подарок ароматен, но мне нужен запах понежнее! – и она тут же забыла о Жуке, так как её внимание привлёк летевший мимо Шмель.

«Вот бы мне его усадить на шляпку – пушистенького, мягонького, пахнущего мёдом! – мечтательно подумала она. – Тогда все мои клиенты, почувствовав приятный сладкий запах, ринулись бы на меня, и я нашла бы себе нужного сожителя!»

Покружив вокруг, Шмель действительно сел на неё – видно, по недоразумению. Сел, попробовал и свалился, отравившись. Мимо в это время полз Уж, и, увидев происходящее, громко зашелестел сухой листвой, предупреждая всех живущих на опушке:

– Не пробуйте, не залезайте, не садитесь на неё! Это Бледная Поганка!

А Поганка, склонив свою шляпку с привлекательной ажурной бахромой, зазывала его:

– Иди, иди ко мне, мой ласковый ползунчик! Теперь твоя очередь!

Летел как-то Орёл выше облаков, и вдруг услышал, что кто-то ему говорит:

– Высоко же ты взобрался, дружок!

Посмотрел Орёл по сторонам, посмотрел вниз, вверх, но никого не увидел. Удивился Орёл и спрашивает:

– А ты кто?

– Я – Погода, – услышал он в ответ. – Так меня называют. Я везде есть, но никто меня не видит. Сейчас ты можешь видеть только моё платьице в чёрно-сером облачке.

– А я очень хочу, чтобы ты платьице убрала, – а то мне землю не видно, – пожаловался Орёл. – Мне так нравится всё сверху разглядывать.

– Хорошо, – прогудела Погода, – сейчас я братца Ветра позову, переоденусь, и ты землю увидишь.

– Что, сестричка, переодеться хочешь? – загудел прилетевший Ветер, затем дунул как следует, и платьице Погоды вмиг, словно танцуя, превратилось в ажурное и прозрачное.

Потом его озарило Солнышко, и платьице ещё заиграло светлыми лучиками – стало очень красивым!

Орёл, переполнившись радостью от такой невиданной красоты, воскликнул:

– Я в тебя влюбился, Погода! Ты такая отзывчивая, стараешься всем помочь. Мне очень нужна такая жена!

Но ничего не ответила ему Погода, а облако вскоре пропало. Видно, улетело, чтобы угодить кому-то ещё. А Орёл и по сей день летает высоко в небе, надеясь увидеть свою Погоду, которая бывает такая разная.

Стол, как только въехал в квартиру, сразу заприметил эту Салфеточку: вязаную, ажурную – с цветочком, похожим на розочку. Она расположилась на его чистой полированной поверхности и явно была всем довольна. А Стол радовался, что Салфеточка с ним. Оставалось только познакомиться. Но прошёл день, второй, а Стол так и не решился о себе как-то заявить – очень стеснялся.

И вот однажды после очередных мучительных раздумий о том, как бы ему познакомиться с Салфеточкой, Стол сильно утомился и ночью крепко заснул. А утром увидел: его возлюбленной нет. Вместо Салфеточки на нём распласталась тяжёлая льняная Скатерть. Увидела, что Стол проснулся, и радостно ему сказала:

– Наконец-то я дождалась встречи с тобой – давно тебя заприметила! Ты мне нравишься. И по размеру я тебе больше подхожу, чем та пигалица, что тут раньше была! Но я вижу, ты к ней неравнодушен? Забудь о ней!

– Мне от тебя душно. Ты давишь на меня, – вздохнул Стол.

– Ничего, милый, потерпишь! – ответила Скатерть. – Всё равно придётся терпеть: скоро придут в гости Самовар и Сервиз с чашками, блюдцами – я без гостей не бываю никогда!

Промолчал Стол, видимо, примирялся с судьбой. Но, видно, вспомнил Салфеточку и громко заскрипел.

Захотела как-то Скатерть удружить одинокому Фужеру – познакомить его с Рюмкой.

Они стояли рядом на столе, переливаясь сверкающим хрусталём, и молчали: не могли ничего пробулькать, так как были пустые. Но тут на столе неожиданно появился коричневого цвета Ликёр.

– Вижу, я вовремя пришёл! – забурлил он, как только Штопор выдернул из него пробку.

– Не-ет, этого я не хочу, – отказался от спиртного Фужер. – Кроме сока я ничего не употребляю!

– А я не против, – сказала Рюмка. – Для того и создана.

И она попала под очарование сладких речей льющегося в неё Ликёра. А вскоре и вовсе пристрастилась к нему и изменилась до неузнаваемости – стала вся в грязных и тёмных потёках. И тогда Скатерть с сожалением сказала Фужеру:

– Хорошо, что мы сейчас увидели, какая же Рюмка на самом деле. Но какая же она была прекрасная раньше – сверкала чистотой и хрусталем, и никто не мог подумать, что она Ликёром увлечётся…