Влад Ревзин - Змея, укусившая себя за хвост. Третья книга

– Я не знаю никакого Амато! – на ломаном английском кричит парень.– Отпустите меня! Шеф, вызови полицию!!

– В чем дело?! – подбегает портье.

Его череп отражает цепочку ламп над рецепцией.

– Эти воры украли у меня деньги! – вопит толстуха.– Этот и еще один, черноволосый, в красной рубашке!!

Портье умоляюще протягивает руки.

– Поверьте, синьора, этот человек стоит здесь уже больше десяти минут. И он ничего не крал. Но мы можем вызвать полицию… Что у вас пропало?

Грудь женщины ходит ходуном, угрожая разорвать лиф яркого платья. Все тело колышется, как желе в руках нерадивого официанта.

Она открывает рот, чтобы ответить, и тут же закрывает его. Ее тяжелое, нечистое дыхание колышет тонкие волосы бледнолицего парня.

– Я найду твоего приятеля, -говорит она, задыхаясь.– Ему сильно не поздоровится. Так и передай. Эти деньги встанут ему в горле.

Она бешено смотрит на портье, потом оглядывает холл.

Американцы, разинув, рты, наблюдают итальянские нравы, для их удобства разыгранные сценкой на английском языке.

Толстуха хватает здоровяка за шиворот и тащит его к выходу. Вид комичный, – мужик с фигурой борца, как нашкодивший ученик, сгибаясь, бредет к выходу, влекомый толстой разъяренной учителкой, на голову ниже его.

Они исчезают за вертящимися дверями, бессчетное число раз отразившись в зеркалах и полированных стеклах.

На мгновение в зале, заполненном людьми, повисает пауза. Портье в недоумении. Бледнолицый парень разводит руками и говорит в пространство:

– Americani…

«Была ненастная ночь начала лета, за окном бушевала настоящая буря. За весь вечер мы со Светланой не обменялись и парой слов. Она возилась со своими любимыми глаголами, – кажется, чешскими, я же зачиталась предисловием к своей второй книжке, «Бестселлер». На Сергеевской дико завывал ветер, в окна колотил ливень. Странно было, находясь в центре элитного поселка, застроенного дорогими зданиями, ощущать железную хватку природы и понимать, что для стихии вся Одесса, не более чем кучка камешков в бескрайней мокрой степи, на краю котловины, заполненной миллионами тонн соленой воды. Я подошла к окну и посмотрела на безлюдную улицу. Редкие фонари выхватывали из темноты фрагменты грязной мостовой и блестящего тротуара. Со стороны Люстдорфа плясали лучи одинокой машины, пробиравшейся через волны дождя.

– Хорошо, что нам сегодня никуда не нужно идти, правда, Светик? – сказала я, поворачиваясь к хозяйке дома.

– А мне кажется, к нам пожаловали гости, – сказала Света, не отрывая глаз от экрана.

Сквозь гул ветра послышался шум двигателя, скрип тормозов и мокрый бордюр осветили фары остановившейся у въезда машины.

– Интересно, что ей нужно? – спросила я, увидев женскую фигурку, появившуюся из автомобиля. Она боролась с зонтиком, пытаясь открыть его, но порывы ветра не давали этого сделать.

– Что нужно? Мы. Тебе придется сбегать вниз и открыть гостю дверь.

Как только свет лампы в коридоре упал на ночную гостью, я узнала ее…»

Света отложила листки и спросила:

– Иришка! Это начало твоей третьей книжки? Не смеши меня. Это не ты, а Конан Дойл. Что-то такое с золотым пенсне. Айяяяй. Некрасиво списывать у классиков.

– Я не списываю, – надулась я.– Я хочу написать третью книжку в стиле викторианского детектива. Только и всего. Сюжет, герои, концовка, – все мое.

– У тебя уже есть сюжет?

– Будет.

Внизу заскрипели тормоза и послышался шум мотора. Под окнами Светиного дома остановился автомобиль.

– А мне кажется, к нам пожаловали гости, – сказала Света.– В такой час? Тебе придется спуститься вниз и открыть дверь…

Как только свет лампы в коридоре… короче, у двери стояла невысокая изящная брюнетка, с искусно уложенными курчавыми волосами, прикрытыми пепельного цвета платочком. Ее смуглое, живое лицо я знала хорошо. Слишком хорошо…

– Здравствуй, Ирина, – сказала женщина с холодком, что не шло к ее контральто. – Я хочу поговорить со Светланой Владимировной. Она у себя?

Как хотелось сказать «Нет»! И почему я этого не сделала?

Гостья легонько отодвинула меня плечом, нашла лестницу и стала подниматься вверх, ориентируясь в чужом доме, как в своей квартире. Мне осталось любоваться прямой спиной танцорши, ладную фигурку, затянутую в черное платье, – и мне подумалось, что в эту минуту я впустила в дом лучшей подруги несчастье.

– Я вижу, вы очень продрогли, – приветливо сказала Светлана.– Холодновато для июня месяца, не правда ли. Присаживайтесь вон в то кресло и разрешите предложить вам чашку травяного чая.

– Не холод заставляет меня дрожать, госпожа Донченко, – тихо сказала гостья, садясь.

– А что же?

– Страх, ужас!

Светлана похлопала гостью по руке:

– Ну, успокойтесь. Все будет хорошо. Расскажите по порядку, что случилось, и зачем вы здесь.

Гостья действительно дрожала. Обычно спокойное, красивое лицо исказила судорога.

– Я потревожила вас, да еще в такой час, потому что восхищаюсь вами.

– Мы знакомы?

– Только заочно. Меня зовут Катя Лагода.

Катя посмотрела в мою сторону и я сжала кулаки.

– С тех пор, как Ирина описала ваши приключения в своих книгах, каждая женщина, которой попали эти удивительные истории, хочет походить на вас.

Светлана искоса посмотрела в мою сторону и незаметно усмехнулась. Я повернулась и стала смотреть сквозь окно на улицу.

– Да, у Ирины обнаружилось немалое воображение. И все же…

– Я в вашем доме потому, что три часа назад меня обвинили в убийстве мужа.

Вероятно, у нас обоих поползли вверх брови. У меня точно.

– Прискорбно это слышать.

– Защитите меня! Я не знаю, что делать! Родственники, полиция, городская газета считают меня убийцей!

– Но как мы можем помочь? Я не адвокат, и тем более не частный детектив. У меня нет знакомых в полиции, да и как можно повлиять на следствие…

– Пожалуйста, выслушайте меня!

Я сжала челюсти. Она всегда, когда хотела, могла вызвать жалость у неандертальца. Вот и сейчас, – мокрые глаза, страдальчески выступившие голодные скулы, маленький рот, молящий о пощаде.

– Ну что ж…, – с сомнением Светлана посмотрела в мою сторону.– Выслушать мы вас можем…

Я отрицательно помотала головой и в отчаянии оглядела книжные полки.

– Но только как человек человека. Обещать в подобной ситуации глупо…

Катя тут же успокоилась. Набрала воздуха, выдохнула. И четко изложила свою историю.

– Вышла замуж я рано и по глупости. Иван Ладога был такой симпатяга! Душа любой компании, любимец девушек. Мы встретились в танцевальном коллективе «Дельфин». Он танцевал лучше всех. Через полгода он ушел на флот. Подводная лодка.