Натали Синегорская - Колдовской отведай плод

Начал накрапывать дождик, а я, как на грех, не взяла с собой плащ и мокла, бредя по почти пустынным улицам. Чтобы немного поднять упавшее настроение, зашла в «Румяный блинчик» и накупила пончиков на ужин.

И, только выйдя из магазинчика, заметила двух мужиков. На первый взгляд ничего особенного – прохожие как прохожие, идут себе по своим делам. Но отчего-то они мне сразу не понравились. Глянула маго-взором и обомлела. Вокруг шеи одного из них явно просматривался черный провал, признак запретного артефакта. Точно такая же чернота струилась из кармана второго. Чем конкретно обладала эта парочка, неважно – в любом случае от них надо держаться подальше. Запретники разряжались в самый неподходящий момент, и под раздачу могли попасть случайные прохожие. В данный момент на улице из случайных находилась только я.

Нырнув обратно в «Румяный блинчик», я немало озадачила продавца, долго ковыряясь в пончиках и блинчиках, разложенных на прилавке. В конце концов купила три блина – талии все равно нет, как и денег – и решилась высунуться наружу.

Мужики крутились неподалеку. Надеясь, что караулят не меня, я осторожно двинулась по направлению к дому. На углу оглянулась. Парочка неторопливо шла следом.

Завернув за угол, я побежала. И через некоторое время с ужасом услышала топот за спиной. Они гнались за мной, уже не особо скрываясь. Я задыхалась от быстрого бега, мысли метались, словно вспугнутые птицы. Что делать? До дома еще далеко, они меня обязательно нагонят. Кто они такие? Грабители? Насильники? Убийцы? Откуда у них запретники?

Отчего на улицах пустынно? Где хотя бы один прохожий, где, наконец, палатки одноотцовцев, это городское бедствие? Ох, как бы я сейчас им обрадовалась!

Топот раздавался совсем близко, мои колени подгибались, и я уже готова была принять свое поражение, как вдруг из-за ближайшего поворота, тарахтя, вылетела быстроходка. Я почувствовала невероятное облегчение и, ни минуты не раздумывая, бросилась прямо на нее.

Водитель, видимо, не ожидал ничего подобного. Я успела заметить его перекошенное от ужаса лицо, потом ощутила толчок в грудь и повалилась на мостовую, потеряв сознание. Последнее, что я увидела, были злющие светло-голубые глаза и белобрысая челка, гневно торчащая надо лбом.

…Лодка покачивалась, баюкая, словно люлька. Волна обдавала брызгами. Я держала весло, пытаясь выгрести на сушу. Оно вырывалось и ворчало:

– Да отпусти, чего вцепилась! И так тяжело! Если уж бросаешься под колеса, будь добра перед этим похудеть хотя бы вполовину!

Последняя фраза заставила открыть глаза и прийти в себя.

Конечно, никакой лодки не было и в помине. Сверху все так же сыпал мелкий надоедливый дождик. Меня куда-то волокли, а я цеплялась за одну из тащивших меня рук. И этот буксир весьма нелестно отзывался о моей внешности!

Внезапно все вспомнила: два преследователя с запретниками, быстроходка, толчок, падение.

Я дернулась, локтем врезала тащившему меня типу по ноге. Он взвыл, выругался и разжал руки. Кряхтя и ойкая, я поднялась.

Тип оказался сердит, голубоглаз, белобрыс, невысок и тучноват. Нет, ну кто бы говорил о похудании!

Эти глаза я определенно уже видела. Но где и когда? А, ну конечно! Перед падением в обморок. Так это, значит, водитель быстроходки?

Сейчас он потирал ушибленное мной колено:

– Ты что, идиотка?

– Нет, – сказала я, уверенная в своей правоте.

– А, по-моему, да. Я ее спасаю, а она лупит изо всех сил!

– Неправда, я тихонько. Приняла вас за разбойника.

– Ну, точно идиотка. Приняла за разбойника, а сама под машину бросилась.

Я оглянулась по сторонам:

– Кстати, а где двое, что за мной бежали?

– Не было тут никого, – пожал плечами белобрысый. – А вот ты, по-моему, меня преследуешь.

– Что-о-о?

Я удивленно посмотрела на парня. И узнала его еще раз. Ну, конечно, это был тот самый лихач, что утром несся зигзагами и подскоками.

– Я не преследую, – честно сказала я. – Твой стиль вождения не в моем вкусе.

– Нормальный стиль, – возразил парень. – Слушай, кончай трепаться. Давай садись, подвезу. А то еще кого-нибудь сшибешь, приняв за разбойника.

– Спасибо, – сквозь зубы проговорила я. – Никогда и ни за что не сяду в твою машину. Пройдусь пешком.

– Ну и топай.

Он сел за руль и, подпрыгивая, укатил.

Я тут же пожалела, что не согласилась поехать. Чулки оказались разодранными окончательно, колени – исцарапанными, пальто – запачканным грязью. Болел затылок, которым я приложилась к мостовой. Я прислонилась к резному заборчику и закусила губу.

Единственное, что поддерживало во мне искру жизни – пакет с пончиками и блинами, чудом уцелевший при столкновении с быстроходкой.

Два типа больше не появлялись, и я довольно быстро доковыляла домой. Переоделась, вскипятила воду, заварила душистый травяной сбор. Съела пару пончиков. И только тогда душевное равновесие начало постепенно восстанавливаться.

Только я принялась за третий пончик, как входной сторож принял вид петуха и закукарекал.

Я полетела открывать дверь.

Полетела – это, конечно, не совсем верное слово. При моей комплекции, да еще с ободранными коленями, вряд ли взлетишь, даже на ковре-летуне. Пошла быстро, как только могла – ближе к истине.

По дороге к двери, огибая рояль, как обычно, стукнулась об угол и тихо ругнулась. Давно бы избавилась от треногого монстра, не будь он подарком.

Сторож заливался во всю свою медную глотку.

Кукареканье означало, что за порогом стоит моя лучшая подруга Данни Макер-тот.

Я долбанула сторожа по кумполу, и он, наконец, заткнулся. Щелчок замка – и подруга влетела, обняла, чмокнула в щеку и покружилась на месте.

– Счастья тебе, Мирочка! – воскликнула Данни.

– И тебе, дорогая, – ответила я.

Следом за подругой впорхнул ковер-летун, немного потолкался над головами, сбрасывая скорость, свернулся и прислонился к стене, помахивая уголком, как хвостиком. Сторож неодобрительно кукарекнул в его сторону, получил от меня щелбан и обиженно затих.

Подруга, судя по внешнему виду, пребывала в отличном настроении. Кружевная блузка, меховая безрукавка и многослойная юбка в пол из легкого полотна – все в красно-оранжевых тонах. Как она умудрилась добраться в дождь, абсолютно не намокнув? Видимо, выставляла защитный полог. Что ж, в нашей стране счастлив тот, у кого есть доступ к артефактам на все случаи жизни.

Данни прошла в комнату, с неодобрением покосилась на недоеденный блинчик и уже собиралась сделать очередной выговор по поводу неуемности в питании, как внезапно замерла и к чему-то прислушалась, скосив глаза влево-вверх. Я уже привыкла к ее привычке прислушиваться непонятно к чему в любое время и в любом месте. Из-за этой странности у Данни случались проблемы с преподавателями специальной ступени, которую она так и не закончила.