Николай Руденец - Рада. Повести и рассказы

© Николай Александрович Руденец, 2019

ISBN 978-5-4496-2177-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нет другого животного, которое так

кардинально изменило бы свой образ

жизни, как сферу своих интересов,

стало бы до такой степени домашним,

как собака, и нет другого животного,

которое за долгие века своей жизни

с человеком изменилось бы

так мало, как кошка.

Рэкс родился в год Огненной Собаки, чему соответствует своим огненно-рыжим окрасом и неуёмной энергией.

В округе Рэкс слывёт, как активный борец с птичьим гриппом – он поймал и сожрал десять индюшат и более десятка почти взрослых цыплят.

Свободолюбивый пёс. Ему не хватает своей территорий., Он умудряется ещё проникать и на соседские участки, преодолевая сетчатые ограждения через верх или же через подкопы под ними, чтобы с одной стороны поиграть с другом, а с другой – особь противоположного пола… По этой причине напряжены отношения с соседями.

Хозяин Рэкса держит удары соседей и надеется, что с возрастом его активность уменьшиться и в нем все больше и больше будет проявляться свойственный дворнягам ум.

Первая собака появилась в моей семье, когда мы жили в столице Забайкалья в Чите. Мы с женой долго противились желанию детей завести какую-либо живность в своей благоустроенной квартире, но однажды наша дочь-первоклассница влетела в дом с радостными криками:

– Мама, папа, угадайте, кого мне подарили?!

Мы вышли в прихожую и увидели её, стоявшую у порога с сияющим лицом и со спрятанными руками за спиной.

– Если кутёнка или котёнка, то верни его прежнему хозяину, так как мы тебе не давали разрешения для принятия таких подарков, – сказала жена голосом, не терпящим возражения.

– Это щеночек! Посмотрите, какой он хорошенький! – воскликнула дочка, и на вытянутых руках продемонстрировала нам объект своих восторгов.

Это был примерно месячного возраста чёрного цвета щенок неопределённой породы. Его грудь и кончики ног украшали белые пятна, ушки свисали, как у спаниеля, но пушистая мордочка напоминала терьера. Словно понимая, что решается его судьба, щенок, извиваясь в руках дочери, тянулся своей забавной мордашкой то к жене, то ко мне, демонстрируя своё страстное желание лизнуть нас.

– Держать в благоустроенной квартире собаку – значит превратить квартиру в конуру для неё! Мы с папой на работе, ты с братом в школе, а она тут такое натворит!

– Я буду убирать за ним, выводить гулять…

– Верни его! – перебила жена.

– Па-па,.. – умоляюще обратилась ко мне дочь за поддержкой.

– Породистый? – безразлично спросил я, так как в то время не очень разбирался в породах собак, кроме охотничьих, а жена вообще различала их только по росту: большая или маленькая

– Подружка сказала, что он редкой породы. Ей некуда его девать. Она с родителями недавно приехала из другого города. Пока они сами живут на квартире, а то бы ни за что не подарила его мне, – плаксиво проясняла ситуацию дочь.

Моё сердце дрогнуло, и я погладил щенка рукой. Он тут же начал ластиться и лизать её. Слегка оттянув его ушко, я обнадёживающе сказал:

– Если пойдёт по линии спаниеля, то будет хорошим помощником при охоте на уток, – и взял его на руки, чтобы определить пол. – Да к тому же самочка, и если она действительно редкой породы, то это царский подарок! – на одних щенках от неё можно разбогатеть, – сделал я своё заключение в пользу дочери и протянул щенка жене. Она отмахнулась от него и пошла на кухню, бросив нам: «Делайте что хотите!»

Это означало, что няней щенка буду я, если дочь потеряет к нему интерес.

– Ну, па-па, – опять взмолилась дочка.

Поколебавшись, я спросил:

– Когда родители подружки получат квартиру?

– Скоро, – заверила дочь.

– Тогда пусть щенок пока поживёт у нас квартирантом, – оставил я возможность в случае чего избавиться от него.

– Ура-а-а!.. – победно закричала дочка, выхватила у меня щенка и, подняв его над головой, закружилась с ним по комнате, восклицая: «Я так рада, я так рада…»

– А как его зовут? – спросил я.

– Ещё никак, – замерла дочь и уставилась на меня.

– Так и назови Радой, – предложил я. Она с готовностью согласилась, чмокнула меня в щёку и убежала со щенком в свою комнату.

Почерпнув из охотничьей книги знания о воспитании собак, я поделился ими со своим семейством и заострил внимание на том, что баловать щенков не следует, а обучать их надо с раннего возраста, иначе они становятся неуправляемыми.

Однако Рада с первых же дней сама начала нас обучать, а когда мы не поддавались обучению, то находила обходные пути в свою пользу.

Сначала она приучила нас сидеть с поджатыми под себя ногами, чтобы защититься от её зубастого массажа.

Потом мы стали прятать обувь, так как она очень любила чесать об неё зубки.

Но самым неприятным бы наступать на её опорожнения, которыми она часто и бессистемно «минировала» квартиру, и мы, чтобы не «подрываться», стали внимательными и ходили по квартире, как по минному полю.

И всё же я часто «подрывался» на её лужицах. Тогда со злостью начина ругать Раду. Она испуганно убегала от меня и пряталась под кроватью дочки.

Если кто-либо из семейства в этот момент вставал на защиту Рады, то из-под кровати тут же раздавался в поддержку лай, вызывая у домочадцев умиление. Жена, к моему удивлению, тоже стала защищать Раду. А после того, как мою очередную попытку сделать из Рады образцовую собаку она прервала книжной цитатой: «Наказывать собак, как и детей, можно только любя», я, обречёно махнув рукой, отфутболил её слова: «Делайте что хотите!»

Вскоре Рада разобралась с моим семейством. Сына и дочку она признала своими друзьями для игр и поставщиками деликатесов, за которые по их командам давала лапы, лежала, сидела и подавала голос, вызывая у них восторги.

Прогулки и поездки на семейной легковушке Рада связывала со мной. Она быстро усвоила команды «гулять» и «в машину» и, услышав их, с возбуждением начинала крутиться вокруг меня. Примерно в трёхмесячном возрасте Рада начала проситься на улицу для отправления своих потребностей. Если в это время были дома дети, то они поочерёдно выгуливали её. Но в самые сладкие для сна утренние часы, обычно это происходило в шесть часов, их разбудить было невозможно. Рада поняла это и стала меня будить нетерпеливым повизгиванием, сидя напротив моей кровати. Я просыпался и, чертыхаясь, выгуливал её.