Евгений Татарский - Наперегонки с бананами. Сборник рассказов

Вдруг на очередном крутом повороте автобус наскочил передним колесом на кусок непонятно откуда взявшегося кирпича, транспорт крепко тряхнуло, и бидон выскользнул у них из рук. Несколько раз перевернувшись в воздухе, бидончик для ягод грохнулся под ноги стоящим пассажирам и с него слетела крышка…

Вконец ошалевшие от всего происходящего прыгучие пауки, почувствовав, что вон он, их шанс на спасение, разом вывалили из места лишения свободы и бросились врассыпную кто куда.

Вот тут-то и началась в салоне маршрутки знойная зажигательная итальянская тарантелла! Мигом вокруг бидончика, из которого все продолжали выползать тарантулы, образовалась пустота, словно всех людей вдруг смело взрывной волной. Центр маршрутки опустел, хотя до этого момента казалось, будто в салоне уже и яблоку негде упасть. Ан нет, нашлись-таки резервы в нужный момент. И силы нашлись у всех не только метаться и стряхивать с себя мохнатых, но и лезть повыше…

И все это в полнейшей тишине! Удивительно, но никто из пассажиров в эти мгновения не проронил ни единого звука.

Вообще никто! И все это на полной скорости.

Лишь спустя несколько секунд – все в той же зловещей тишине, хотя как фон тут намного гармоничнее были бы трехэтажные боцманские маты – водитель наконец увидел в зеркальце заднего вида, что в салоне происходит что-то не то… Что-то очень-очень не то!

Не разбираясь что случилось, он резко затормозил и открыл двери. И вся орава, пляшущая тарантеллу, мигом вымелась наружу и разбежалась по округе. Вот тут уже с визгами и грязными комментариями относительно качества перевозок на данном маршруте.

Впереди всех бежали два незадачливых предпринимателя. Они неслись во весь дух по полю, стараясь как можно быстрее скрыться с места происшествия. Эти два биологических террориста спасались бегством не столько от тарантулов, сколько от пассажиров и, в первую очередь, конечно, от водителя. Потому как понимали, что замешкайся кто-нибудь из них, им бы тогда точно, как говаривал еще Солженицын, сто редек в рот бы засунули.

А водитель в это время метался по салону в тщетных попытках изгнать или передавить пауков, которые все лезли и лезли из катающегося у него под ногами бидончика для ягод…

***

С тех пор прошли годы. Эти дети выросли и уже сами стали родителями. Теперь уже от них зависит, есть ли в жизни их малышей те маленькие детские радости, которых им самим когда-то так не хватало. И, помня, насколько это важно для ребенка, хотя сами далеко не богаты, они буквально заваливают своих детишек сладостями, игрушками и новой красивой одеждой.

Но их дети, никогда не знавшие, что такое тотальный дефицит, относятся к этому как к должному и просто не могут оценить по достоинству всей важности, всей значимости этого изобилия…

Над селом с прозаическим названием Солдатское медленно плыло в небесной синеве яркое, но уже не жгучее солнце. От центральной усадьбы (в которой уже много лет как жили одни только тараканы-киноманы, до смерти преданные наиважнейшему из искусств), расходилось паутинкой несколько улочек, вдоль которых примостились домики сельских жителей с их огородами. Невдалеке уныло смотрело на мир серыми глазами-окнами здание школы, а еще через два дома – избушка сельской амбулатории, где коротал свои деньки молодой, только после института, доктор Олег Валентинович.

Вокруг села, куда ни глянь раскинулись бескрайние поля (местами заброшенные, естественно), на которых селюки выращивали свои нехитрые растения вроде капусты или картохи. Хитрые же растения, как и положено, выращивались в палисадниках, да так, чтобы с дороги видно не было. Дружба дружбой, как известно, а конопля врозь. Жизнь она такая.

Посреди полей, то там, то тут торчали стога сена и бродили коровы. У кого-то во дворе брехали собаки, кто-то топил баньку, а кто-то гнал самогон. В общем, в Солдатском царили тишь да благодать. Мирная сельская идиллия как она есть.

Да, но идиллия-то есть, а вот ни развития, ни развлечений-то в селе нет. Ну, почти что нет. Водка и строгание детишек не в счет. Есть, конечно, сельский кинотеатр (тот, что в центральной усадьбе был открыт еще строителями социализма), но по распоряжению администрации он начинал работать, только если одновременно появлялось как минимум пятеро желающих посмотреть кино. И тараканы не в счет. Так что, если уж откровенно, то отворяло свои ворота сие культмассовое заведение не часто. Очень не часто. Даже не каждое воскресенье.

Вот и куда податься жаждущему культурного обогащения человеку в таком месте? Вот куда? Правильный ответ – в город. И это единственно правильный ответ. Туда, где жизнь бьет ключом. То по лбу бьет, то по карману, а то и по паспорту. Но, все же бьет, а не убаюкивает, все же захватывает тебя в свой мир и, наглядно демонстрируя различные яркие примеры, дает возможность выбора.

Ладно еще, если человек родился в глуши, и с молоком матери впитал такие ингредиенты как запах навоза, позвякивание пыльных банок в погребе, клозет на улице и мычание коров. Тогда хоть как-то можно понять его желание почивать в селе. Привычка, знаете ли, страшная вещь. Ведь и в самом деле находятся такие молодые люди, кто, не имея других моделей перед глазами, никогда не пробовав жить хоть как-то иначе, банально боясь перемен, опустив глаза, хвалят свое болото. И планируют в будущем быть похороненным на местном кладбище. Да еще и живут без каких-либо душевных метаний. Что ж, каждому свое. В конце концов, так проще, наверное. Да и не всем же давать свое имя университетам и городам.

Но если ты приехал из города, если привык, что жизнь куда-то движется, если ты хочешь стать в этой жизни кем-то, развить свой потенциал, то в селе у тебя есть два пути – или спивайся или беги из него к чертовой бабушке пока еще не поздно.

А Олегу Валентиновичу вот сбежать было никак нельзя, ибо он был прикован к своей сельской амбулатории на три года согласно договору. Сам подписывал, винить некого. Но, не имея возможности уехать из села раньше времени и, в то же время, не горя желанием здесь спиться, он, как говорил великий Ленин, пошел другим путем. Не испытывая тяги и потребности убивать время, копошась в земле, он нашел спасение из затягивающей мозг трясины в книгах. Он читал все подряд, читал помногу, и это его хоть как-то уберегало от медленного погружения в апатичный парабиоз. Но дни до окончания своего пребывания в селе он считать все же не забывал…

Вот и в этот день он лежал на кровати и читал книжку.

Ничто не предвещало беды.

Но тут в гости к сельскому доктору Валентиновичу взял да и заглянул учитель сельской же школы, военрук, и просто хороший человек, Петрович. И зашел он не просто выпить-закусить, как бывало, а по делу, причем, весьма мужскому и деликатному.