Екатерина Кравцова - Чудеса из чемодана

В конце июня взяла я отпуск на пятнадцать дней и решила, во что бы то ни стало, отправиться туда, где всё пестрит от разнообразия ярких красок – на Большой барьерный риф.

Дело в том что, за месяц до этого я была захвачена сюжетом одной телевизионной передачей повествующей о красотах подводного мира. Яркие, манящие пейзажи Кораллового моря показались мне, человеку никогда не погружающего под воду, волшебной сказкой. Разнообразие рыб, моллюск и кораллов поражало своим великолепием и уникальностью. Но самым удивительным обитателем вод барьерного рифа был огромный губан Маори, как ещё его называют рыба-Наполеон. Этот ярко-голубой, с толстыми губами, обитатель Кораллового моря, получил такое величественное имя вовсе не из-за больших размеров, а потому что его нарост на лбу, напоминает треуголку знаменитого французского императора. Несмотря на свои габариты и уединённый образ жизни, губан обожает общение с людьми. Ходят легенды, что если он привязался к какому-нибудь человеку, то обязательно узнает его, если тот даже долго не навещал его в водах.

В передаче я с восторгом наблюдала, как дайверы плавали рядом с дружелюбным и любознательным губаном. Он с не поддельным удовольствием общался с людьми, позволяя себя гладить, и в благодарность легонечко дотрагивался своими пухлыми губами до масок восторженных путешественников. Мне тоже захотелось оказаться в числе таких счастливцев, познакомится с морским Наполеоном и получить трогательный поцелуй.

***

В середине зимы на северо-восточном побережье Австралии оказалось достаточно тепло, но дождливо. Несмотря на неприветливую погоду, я всё равно купила билет на круизный катер и отправилась навстречу своей мечте в сердце кораллового царства – Зелёный остров.

Первое погружение под воду было подобно чудо – на поверхности хмурое небо сливающееся с серой рябью моря, а под водой настоящий праздник. Всё пестрило от огромного количества ярких разноцветных рыб, морских звёзд и тропических морских растений. Колонии кораллов удивляли причудливыми формами и яркой окраской: красные, голубые, зелёные, фиолетовые и жёлтые ветвистые кусты, большущие колышущиеся грибы и шляпы, были похожи на причудливые дворцы сказочного мира.

Многочисленные рыбы разных форм и видов важно проплывали мимо и с интересом разглядывали меня. Похоже, не только я знакомилась с главными украшениями подводного мира, но и они были не прочь изучить свежеиспечённого снорклингиста.

В веренице многочисленных видов рыб – полосатых, ярко жёлтых и синих, разноцветных, словно радуга, я узнавала и тех, о которых рассказывали в передаче о Барьерном рифе. Сразу обратила на себя внимание пёстрая рыба-попугай, получившая своё название из-за так называемого «клюва», всё дело в её многочисленных зубах, которые плотно расположены на внешней поверхности челюсти, по форме напоминающей клюв попугая.

Прямо рядом со мной «пропархало» ярко-жёлтое нежное создание с вытянутыми трубочкой губками. Рыбу-бабочку нельзя было не узнать. Но тут впереди показалась чья-то огромная тень. В трепетном волнении замерло сердце: «Не Губан ли это?». Тень приближалась всё ближе и ближе. Но вот стали вырисоваться более чёткие формы панциря и проворных лап и я узнала в обитателе морскую черепаху. Двухметровая «Тортилла» оказалась застенчивой и заметив меня, поспешила удалиться.

Пока я приходила в себя от встречи с огромным морским существом, внизу в песке что-то зашевелилось. Вначале показались два миндалевидных глаза, которые с недовольством уставившихся на меня. Потом из песка появилась серо-коричневая в крапинку плоская спина, и длинный остроконечный хвост. Недовольный моим вторжением скат так же поспешил покинуть насиженное место.

Калейдоскоп красок и огромные впечатления от подводных открытий увлекли меня так, что я абсолютно забыла о времени. Казалось, что здесь лишь короткое мгновение, но, выйдя на поверхность, мне пришлось поспешить, чтобы не опоздать на катер. Я пробыла под водой почти два часа!

Губана, в этот раз, как в прочем и в последующие мои погружения, я не встретила. На катере инструктор обстоятельно объяснила, что в зимнее время из-за часто случающихся штормов, мы не смогли погружаться далеко от острова, где на глубине в основном обитает морской Наполеон.

Так или иначе, впечатлений было предостаточно, и я мысленно благодарила Императора Кораллового моря, который вдохновил меня, отправится в эту увлекательную поездку. Несмотря на подходящее к концу морское путешествие, в душе жило стойкое убеждение – наша встреча обязательно состоится!

В последний день пребывания в штате Квинсленд я заехала в небольшой живописный городок Таунсвилл. Прогуливаясь по его окрестностям, натолкнулась на тропический аквариум. В многочисленных огромных залах, где за стеклами во всю стену плавали теперь уже знакомые мне обитатели Большого барьерного рифа, я встретила свою мечту. Я узнала его сразу.

Добродушный губан Маори спокойно парил почти под самым верхом огромного аквариума.

Заметив меня, он встрепенулся, словно очнувшись от задумчивых размышлений, и медленно стал спускаться, приближаясь всё ближе и ближе к тому месту, где вплотную к стеклу в немом восторге замерла моя фигурка.

Император Кораллового моря, легонечко касаясь губами стекла, подарил мне тот самый желанный поцелуй, о котором я так мечтала. Никогда он ни к кому не приставал. Никогда он ни к кому не приставал. Мы ещё долго смотрели друг на друга, без слов понимая друг друга, ведь у мира океана и мира земли – одна общая большая душа.

После России с её контрастными и разнообразными картинами времён года, я поначалу, не замечала разницу в перемене пейзажей Австралии, и только делила погоду южного континента на два сезона – жаркое и прохладное лето. Мне казалось, что здесь не происходит никаких изменений в облике природы – всегда зелёные эвкалипты, пальмы, много цветов. Но в свою первую австралийскую весну, я поняла, как ошибалась.

Для каждого, кто не равнодушен к природе, весна самое особенное время года, когда с её приходом всё вокруг обновляется, цветёт, пахнет свежестью и ароматом весенних лепестков.

В Австралии с приходом весны цветёт жакаранда. На большом без единого листочка сером дереве распускается множество сиреневых цветов, и австралийские города окутывает сиреневая дымка. Впервые, это чудо природы, я заметила, путешествуя на стремящемся в Сити двухэтажном поезде. Отложив учебник на колени, я взглянула окно. А за широкими стёклами лёгкими облаками проносилась сиреневая нежность – волшебство австралийской весны. Сидящая напротив женщина, заметив мой восхищённый взгляд, сказала: