АНЪЕР - ВЕРСУС НЕВЕРСУС. Жизнь станет баттлом, в котором невозможно проиграть или победить

Могли растопить Антарктиду – все ее ледяные тверди…

Но надо ли нам?

Как борцы по углам.
И снова гонг.
Ты – прыжком пантеры на жертву. На мольберт выливая стон.
Кто здесь бессмертен, кто фараон?
И на небосклон

Бросают свой взор приговоренные к маленькой смерти…

Привет, ребята, я друг из Нью-Йорка.
Я приехал, чтобы рассказать, как вы будете у меня сосать.

Каждое твое утро – мое.
Накручиваю на руку твои черные кудри. Побудем вдвоем.
Думаешь ты четкий поцик – для меня малышка с кружевным бельем.

Я господин – ты готовь вазелин,
скажу кретин – ты промолчишь, зассышь,
даже один на один.
Я натираю лампу, ты мой покорный джинн.
Ты, бесспорно, ужасный вампир —
но я здесь осиновый клин!

Я все равно тебя трахну, многократно,
ты уж извини.
Но будешь шептать мое имя —
в последние секунды… жизни.

Я друг из Нью-Йорка, а ты моя толстая котлета,
проглотишь любую мою подколку, а после сдохнешь…
На пол уронив сигарету…

Поехали!

Куда ты смотрел, когда брал пацаном сигарету?…
Маршак не сказал тебе разве ни слова об этом?
Напряг – не напряг, ты хоть в лес – хоть в кабак,
Почитаешь табак как дорожная шлюха минеты…

Ты кто, расскажи, плечевая, на трассе М7?…
Или просто себе столь нехитрый избрал ты тотем?
Затяжку бедняжку, в июле на даче попробовал с дуру?
Или за школой, после урока литературы?

Припомни как нычки в полпачки искал под каштаном.
И в школьный рюкзак прятал штуки по разным карманам.
А дед тебе денег прислал – и в письме: купи кеды.
Сказал потерял, сам курил Lucky Strike сигареты.

Припомни, боялся спалиться с пачкой в кармане брючном.
И бегал в ларек где тебе продавали поштучно.
Еще на вопрос: Тебе есть восемнадцать, дружок?
«Мне срать – моя жизнь». Расплатился, забрал и пошел.

Приятные мысли как будто садишься в последний Корвет.
Витали вокруг вместе с дымом твоих сигарет.
И телочки мило смущаясь стреляли усердно по две.
А ты угощая, уже раздевал их в своей голове.

А мог бы как Петр в Полтавской – ударил по шведу.
Ударить по другу Нью-Йоркскому и растоптать сигарету.
Но сколько не ставил себе на повтор Аллена Карра.
Плох тот поединок, где ты пропустил все удары.

Будем живы, пока не посыпим мы головы пеплом.
И здоровы, пока не проснемся в дыму сигаретном.
Пантомимы свои демонстрируя «рука – лицо».
Как, идущие мимо ворот рая, толпы слепцов.

Мы пополним казну государства акцизом табачным.
Нам для ног подгоняет испанский сапог инквизитор башмачник.
Две затяжки и дерево мира мгновенно откроется духам.
Не дожившим и павшим в войне – пусть земля будет пухом.

Мы родим для страны миллионы зеленых и синих детей.
Обеспечив на долгие годы работой сестер и врачей.
Мы статисты массовки, мы просто фамилии в табеле.
Но табачные фабрики с нами как прежде рентабельны.

Передав эстафету – свою сигарету, на пир к людоеду,
бескрылою птицей, бившись о клетку.
Каждую среду – Не бросив.
И черная рамка в титрах,
связь гранита и фотопортрета.
Молодыми, но глупыми – канем в Лету.

Желтевшими пальцами переворачивал ты Кастаньеду.
И пепел стряхнув о железо скамейки, тушил сигарету.
Ты руль отпустил, управление сдал,
потеряв часть души, здоровье терял.
Но ехал все ближе и ближе к кювету.

Но ты не железный, и стал подрываться на минах.
И вот член однажды не встал, что уже откровенно галимо.
И слов не найдя подходящих обломанной девушке Свете.
Вместо ночи любви предложил просто – по сигарете.

На обеде в буфете котлеты не брал, экономия денег.
В метро через турникеты сигал – и бежал по ступеням.
И вот поселился в шкафу твоем новый скелет.
Болтается стрелка часов в половине шестого из-за сигарет.

Ты думал, что есть еще пачка в кармане – и это твой джокер.
Шестерки тебе на погоны, катала – ты в жопе.
Жги табак и расслабь свои бедные булки, дурак.
Сигаретная фея острее и глубже загонит ежовый кулак.

Подойди лучше в морг и заполни на входе анкету.
Бронируй на кладбище норку поглубже – послушай совета.
Ты стоишь, а на шее петля, под тобой – табурет.
И кружат обручальные кольца со смертью как дым сигарет.

Как убил – ты забрал с собой годы и жизни друзей.
Толкнул в пасти львов с парапета – рычал Колизей.
И все чаще твой мозг походил на куриный паштет.
Но ты пачку открыв, вновь готов покурить сигарет.

Будем живы, пока не посыпим мы головы пеплом.
И здоровы, пока не проснемся в дыму сигаретном.
Пантомимы свои демонстрируя «рука – лицо».
Как, идущие мимо ворот рая, толпы слепцов.

Мы пополним казну государства акцизом табачным.
Нам для ног подгоняет испанский сапог инквизитор башмачник.