Николай Смирнов-Сокольский - Сорок пять лет на эстраде

«Великому книголюбу Николаю Павловичу Смирнову-Сокольскому малая книга сия подносится автором с чувством искреннейшего уважения и солидарности. Ираклий Андроников. 1957 июля 10 дня, Нальчик».

«Рассказы литературоведа» Ираклия Андроникова.

«Коле Сокольскому, Д. Бедный. 13.IV — 31. Москва».

«О писательском труде» Д. Бедного.

«Дорогому Николаю Павловичу с великой любовью и безграничным уважением. А. Безыменский. 18.1 — 1949 г.» «Сатира и юмор» А. И. Безыменского.

«Юмористу — юморист. Остап Вишня. 15/1 — 30 г.» «Улыбки Вишни».

«Николаю Павловичу Смирнову-Сокольскому, известному в нашей стране книголюбу и артисту, вдохновлявшему нас на подвиги в дни Великой Отечественной войны 1941 — 45 гг. От бойца-севастопольца. Жидилов. 15 апреля 1961 г. Москва».

«Мы отстаивали Севастополь» Е. И. Жидилова.

«Дорогому сердечно любимому Николаю Павловичу Смирнову-Сокольскому на память о нашем вечере в кружке. М. Зощенко. 16/XI — 38».

«Рассказы» М. М. Зощенко.

«Николаю Павловичу Смирнову-Сокольскому с чувством большой, глубокой симпатии дарю эту книжку, очень робея и стесняясь, что это более чем скормное писательство приобщится к сокровищнице, достойной умного и талантливого ее обладателя». Р. Кармен. Май 1955 г.».

«Автомобиль пересекает пустыню» Романа Кармена.

С. Михалков. 5/V — 46».

«Басни» С. В. Михалкова.

«На добрую память Николаю Павловичу Смирнову-Сокольскому дружески от малого книжника и автора. 11 д. 1958».

«Дорога на океан» Л. М. Леонова.

Два издания «Василия Теркина» с авторскими надписями:

«Николаю Павловичу Смирнову-Сокольскому с глубоким уважением. А. Твардовский».

«Василий Теркин. Книга про бойца». Издательство газеты «Красноармейская правда». Действующая армия, Западный фронт, 1942 г.

И на одном из более поздних изданий:

«Замечательному артисту, книжнику и литератору — Н. П. Смирнову-Сокольскому — с глубоким уважением. А. Твардовский. 8.VIII.59. М.»*.

«Дорогому Николаю Павловичу Смирнову-Сокольскому, нашему самому хорошему собирателю книг и хорошему писателю, с глубоким уважением Виктор Шкловский. 28 ноября 1957 г.».

«За и против». В. Б. Шкловского.

«Дорогой Николай Павлович! Посылаю вам этот томик с чувством благодарности за Ваш подарок — за «Рассказы о книгах». Ваш С. Щипачев».

«Лирика» С. П. Щипачева.

«Николаю Павловичу Смирнову-Сокольскому — человеку, помогшему созданию этой книги и даже не знающему об этом. С приветом. Яхонтова-Попова. 10 фев. 1960 г.».

«Театр одного актера» Владимира Яхонтова.

И многие, многие другие.

Уже после кончины Н. П. Смирнова-Сокольского Александр Трифонович прислал мне только что вышедшую свою «Книгу лирики» с надписью. «С глубоким уважением к памяти Николая Павловича».

Книги с автографами по-прежнему бережно хранятся в его библиотеке.

Дружески относился к Николаю Павловичу В. В. Маяковский, с которым он встречался в доме у Н. Н. Асеева.

Нужно сказать, что в те времена имя Маяковского не сходило как со страниц журналов и газет, так и с подмостков театров и эстрады. Нередко упоминалось оно и в фельетонах Смирнова-Сокольского.

Однажды в доме у Асеева (дело было при мне) Маяковский не без иронии сказал Сокольскому:

— Вы, Сокольский, живете мной, как червь яблочком… Это, впрочем, никак не мешало их хорошим личным отношениям.

Встречи с Маяковским описаны в одной из глав «Рассказов о книгах».

Люди, страдающие отсутствием юмора, от него «отталкивались». Однажды его пригласили в гости к одному писателю. Николай Павлович удивленно спросил хозяина:

— Что это? На полках вашего книжного шкафа стоят только ваши сочинения?…

Нас потом долго не приглашали в этот дом…

Примиряло с ним недовольных только то обстоятельство, что сам он часто иронизировал и над собой и над своими чрезмерными увлечениями.

Особая, яркая и содержательная, страница в жизни Смирнова-Сокольского — и как артиста и как книжника — дружба с Демьяном Бедным.

Встречались они еще на фронтах гражданской войны, а подружились у прилавков букинистических магазинов и книжных развалов.

Демьян Бедный был великим знатоком, собирателем и любителем старой русской книги, почему-то всегда прятавшим эту любовь свою от всех, кроме таких же, как сам он, влюбленных в книгу людей.

Николая Павловича он нежно любил, вплоть до того, что одно время даже появлялся в таком же костюме, в каком Смирнов-Сокольский выступал на эстраде, — бархатная блуза и белый бант.

Любовь к книге особенно сдружила их. Демьян охотно пускал Сокольского в свою прославленную библиотеку, в любое время позволял Николаю Павловичу работать в ней. Очень немногие могут этим похвастать. Много помог он Сокольскому в собирании и распознании книг XVII–XVIII веков.

Уроки, преподанные Демьяном, были иногда жестокими, но именно он приохотил Николая Павловича к собиранию старинных книг, которыми теперь заполнена библиотека Сокольского.

В одном из рассказов, напечатанных в книге Смирнова-Сокольского «Рассказы о книгах», он называет Демьяна Бедного «рыцарем книга». Впоследствии Демьян говорил: «Ученик перерос учителя».

Николай Павлович часто советовался с Демьяном Бедным по поводу своих фельетонов, читал ему самые первые варианты, внимательно прислушивался к его критике. О характере их давних отношений может дать представление хотя бы надпись, сделанная Демьяном Бедным на одном из изданий его поэмы «Главая улица» «Капитану Н. П. Смирнову-Сокольскому. Марсовой Д. Бедный. 19.11 — 1930 г.». Это была добрая, настоящая дружба, которой Николай Павлович очень дорожил.

К слову сказать, Ефим Александрович был не только благодарным и взыскательным слушателем фельетонов Сокольского, но и настоятельно хотел, чтобы тот как автор-фельетонист принял непосредственное участие и в постановке одного из немногих произведений, написанных им для сцены.

В 1932 году в Московском мюзик-холле ставилось антирелигиозное обозрение Д. Бедного «Как 14-я дивизия в рай шла. Занимательное, дива и любопытства достойное, силою благочестия и убеждения исполненное и красноречием дышащее народное зрелище в трех священнодействиях, с музыкой, пением, танцами».

Демьян Бедный вместе с директором Центрального управления цирками, в ведении которого находился и Мюзик-холл, А. М. Данкманом попытался было привлечь Смирнова-Сокольского к этой работе. Памятью об этом осталось письмецо, обнаруженное в бумагах Николая Павловича: