Михаил Жванецкий - Сборник рассказов

– Рассказывай.

– Что рассказывать?

– Как у тебя дела?

– Да так, неважно...

– Неужели? У тебя работа интересная?

– Да нет, не очень...

– У меня интересная.

– Да?

– Ты старший?

– Нет, я младший.

– Я главный.

– Да?

– Как к тебе относятся?

– Где?

– На работе.

– Да как относятся?.. Никак не относятся.

– Ко мне замечательно. Тебя уважают?

– А черт его знает?.. Кто как.

– Меня уважают. Много получаешь?

– Что-то около ста пятидесяти.

– Я четыреста и прогрессивку.

– Да?

– У тебя жена какая?

– Какая?.. Обыкновенная.

– У меня прекрасная. Великолепный друг, отличный товарищ, мать моих детей.

– У меня тоже мать моих детей.

– Сколько у тебя?

– Одно.

– у меня четыре. Оно у тебя на чем играет?

– На чем оно играет? Что-то я не замечал, чтобы она на чем-то.

– У меня младшие на скрипках, старшие на роялях, концерты по вечерам. Музыка. Скрипки. Рояли. Приемник. Телевизор.

– Я тоже видел у одного японский транзистор. Хорошо берет.

– Ты чем увлекаешься после работы?

– За Катькой увлекаюсь в садик, потом увлекаюсь по магазинам.

– А где ты был за границей?

– А где я мог быть? Я тут как-то... Внутри.

– Фильмы любительские снимаешь?

– Фильмы? Какие фильмы?.. Мне только фильмов не хватало. А квартира у тебя есть?

– Ну как же, четырехкомнатная.

– У меня что-то никак... То там поругаюсь, то там...

– А зачем ты ругаешься? Дадут квартиру, потом ругайся.

– Вообще-то да.

– Какая лодка у тебя?

– Лодка?.. Я с тещей в одной комнате.

– У меня лодка есть.

– Они мне говорили, подожди, повысят зарплату и выскажешься. Черт меня дернул, не удержался. А ты?

– У меня все хорошо. А чего ты младший?

– Слесаря одного ударил. Он каждый день пьяный приходил. Орал, хамил. Я не выдержал. Товарищеский суд... У тебя такого не бывало?

– Что ты, что ты! У меня все хорошо.

– И случаев никаких не бывало?

– Не-е.

– Ты никогда не хлопнул дверью, не положил на стол заявление?

– Зачем? Прекрасная работа. Хорошие отношения.

– Ну, меняется ситуация. Увольняют кого-то. Кого-то обижают.

– Да...

– Может, ты с женой хоть раз сцепился?

– Прекрасная женщина, друг, товарищ, мать...

– Слушай, а девочки на работе, сейчас они такие боевые...

– Я ведь женат.

– Знаю, знаю. Слушай, а ты когда-нибудь одалживал кому-нибудь?

– Ннет...

– Наводнение, пожар, ремонт у тебя был?

– Ннет...

– Может, я могу чем-нибудь помочь?

– Чем же?

– Проводить тебя?

– Куда? Я рядом живу...

– Ну, иди, что же делать. Эй, осторожно, машина, машина.

– Это моя машина.

– Несчастный человек.

Железнодорожная станция. Маневровые пути. Начальник – молодой парень – нажимает кнопку селектора.

Начальник.– Семенов.

Бытовка железнодорожной станции. Широкое окно. Стол. За столом сидят двое, играют в домино, пьют кефир, заедают батоном. Пожилой рабочий – бригадир, молодой – его напарник.

Голос начальника.(Из динамика.) – Семенов.

Бригадир.– Слушаю.

Г.Н.– Где стоит вагон?

Б.– Посредине – между солью и сахаром.

Г.Н.– Нужно поставить его под сахар. Бери людей, Семенов, и кати.

Б.– Сделаем.

Напарник встает, надевает рукавицы.

Б.– Ты куда?

Напарник.– Так ведь вагон...

Б.– Сиди, сейчас снова вызывать будут. Играй.

Щелчок в динамике.

Г.Н.– Семенов. Вы еще не перекатили вагон под сахар?

Б.– Уже... Перекатили.

Г.Н.– Тут обстановка изменилась, надо перекатить под соль, простите.

Б.(Жуя) – это уже не годится. Это не работа.

Г.Н.– Ну, граждане, простите.

Б.– Ладно, мы пошли. (Напарнику) ходи.

Напарник встает, надевает рукавицы.

Б.– Сиди. Дубль шесть. Сейчас отменят.

Г.Н.– Семенов?

Б.(Бодро) – да-да.

Г.Н.– Это опять я. Здравствуйте.

Б.– Да-да. А это я.

Г.Н.– Извините. Вы случайно вагончик еще не перекатили под соль? Может, не успели?

Б.– Уже. Как приказано. Так и перекатили.

Г.Н.– Ясно... Большое спасибо. Уже не надо. Тут обстановка изменилась, надо его перекатить под са...

Б.– Но это уже знаете что?..

Н.– Это не работа.

Г.Н.– Я вас убедительно прошу... Ну, ради меня.

Б.– Ну, если ради вас... Мы пойдем.

Н.– Я пошел. Дубль пусто.

Б.– Я пошел (стучит костяшкой домино). Сейчас он придет.

За дверью шорох, всхлипывание: «Ой, ой, как мне стыдно.»

Н.– Царапается.

Б.– Пусть войдет.

Н.– Входите, чего уж там.

Входит начальник, снимает фуражку.

Нач-к.– Вы уже?..

Б.– Уже... (Смотрит на начальника) а что, не надо?

Нач-к.(Опускает голову) – мне сказали – я сказал. Мне бы не говорили, я бы не говорил.

Б.– Перекатить? (начальник кивает) Что я, мальчик – катить вагон туда-сюда? Вы на его руки посмотрите. (Кивает на напарника, напарник показывает руки – они без всяких изменений) Куда? Под соль? (Начальник отрицательно качает головой) Под сахар? (Начальник отрицательно качает головой) А куда?

Нач-к.(Шепотом) – посредине... Промеж.

Б.– Уже стоит.

Нач-к.– Как вы догадались. Вы – талант, большой талант.

Б.– Вы у нас сколько работаете?

Нач-к.– Месяц.

Б.– А я – 15 лет.

Мы живем в век техники. Выходим на международные рынки. Машины у нас хорошие, отличные, но их надо рекламировать.

Вот на заводе номер восемь дробь шесть... В общем, на одном из наших предприятий изобретатель Серафим Михайлович... В общем, один чудак изобрел машину для этого... В общем, не дураки сидят.

Целый год работал над машиной, и решили машину в Париж на выставку отправить. Правда, самого не пустили, у него кому-то чего-то не понравилось в рентгене, анализы у него не те. Так что поехал я, у меня в этом смысле не придерешься – все качественное и количественное. И девчушка еще из колхоза поехала, ей давно обещали во Францию. Девчушка как раз еще кое-что в физике помнила. А я сам, понимаешь, подустал... Все это мотаешься, гоняешься, перевариваешь эти процессы, все это осваиваешь, так что уже элементарные законы начинаешь подзабывать. Не то что там Джоуля-Ленца или Ома, но и Архи... Этого... Меда уже конкретно себе в лицо представить не можешь. Вот так. Но дядя я представительный, сами видите, черная тройка, баретки, шляпа сидит, как на гвозде.

Пред отъездом с изобретателем переговорили: выяснили там, какие заряды, какие притягиваются, какие оттягиваются... Ну, в общем, сели, поехали. Приезжаем, слышу на платформе: «Пардон, пардон.» Что же это, уже Париж? Ну, прибыли в павильон, распаковались. Народу набежало уйма. Машина – всеобщий восторг.