Александр Никонов - Подкравшийся незаметно

Хотя идея была блестящей - пройти по лощинке в тыл к бандитам. Не вышло...

Эта была его вторая Снегурочка. С первой жизнь как-то не сложилась. Первая была некрасива, ряба, прикладывалась к бутылке, и он частенько поколачивал ее. Старик был жилист, бил жестоко, кулаком по лицу, поэтому, бывало, даже на Рождество оставлял нелюбимуюдома, чтобы не пугать детишек видом ее страшных желто-фиолетовых синяков и щербатым ртом с железными зубами...

Показалось, за дальним сугробом что-то мелькнуло. ДедМороз пристроил винтовку на мохнатом и уже до деревянности задубевшем животе оленя, стянул зубами красную рукавицу, подышал на руку и осторожно, почти нежно положил указательный палец на спусковой крючок. За свою долгую жизнь он делал это много-много раз. Его старый "манлихер" никогда не отказывал. Старик тщательно смазывал оружие зимней смазкой, оставшейся еще со времен второй мировой войны. Жестяная банка с непонятной немецкой надписью стояла у него в кладовке и, казалось, никогда не кончится. Дед Мороз знал, что от состояния его винтовки порой зависит счастье тысяч и тысяч маленьких детей, которые волнуясь ожидают подарков из красного мешка. Когда старик с ласковой улыбкой лез в свой мешок, детские глазенки загорались любопытством и каким-то тревожным восторгом, казалось даже дыхание замирало в их маленьких тушках. О, как он любил этот момент!

Сейчас мешок лежал рядом с ним насквозь прошитый двумя пулями, и в дырки можно было видеть кусочек небольшого синего вертолета для мальчика Пети из Тамбова и розовую куклу Барби для чернокожей девочки из Гонолулу.

Дед Мороз нещадно ругал себя за лень и забывчивость. Ну что помешало сунуть в карман еще пару-тройку обойм! Ведь предупреждали его. Еще с утра позвонила Снежная Королева и для затравки разговора ледяным голосом спросила, не шатается ли где поблизости "эта сука Герда".

- Нет, давно не видал, - честно признался Дед Мороз, непроизвольно скосив глаза на ковыряющую в носу Снегурку: вспомнил скандал, который устроила ему Снегурка после того глупого случая с триппером. Ах, Герда, Герда...

- Ладно, как сам-то? - смягчилась Снежная Королева. Дед Мороз понял это по ее совсем заледеневшему голосу.

В трубке слышался чей-то мужской смех. "И что этот геронтофил в ней нашел? - подумал Мороз. Перед мысленным взором возникло заплывшее жиром прыщавое лицо Кая. Он снова покосился на четырнадцатилетнюю Снегурку. - А я тогда кто? Педофил?." Но вслух сказал:

- Да ничего, спасибо. Я тут собираюсь выезжать детишкам подарки дарить. Если встречу Герду, что передать?

- По морде передай, - неожиданно хрипло пошутила Снежная Королева, чего за ней практически никогда не водилось. - Да, и будь поосторожней: у полярного круга опять Деревянный со своими людьми объявился.

- Ничего, проскочим. Не впервой, - махнул рукой Дед Мороз, а про себя грубо выругался: этот дешевый отморозок уже начал действовать ему на нервы. После того, как полиция графства нашла в тихом болотце расчлененного на куски известного предпринимателя и мецената Карабаса, Буратино по кличке Деревянный(он же Дуб, он же Рубильник, он же Бур, он же Бур-Козел) был объявлен во всеобщий розыск. Периодически Деревянный проносился по городам и весям со своей шлюхой и шайкой головорезов, наводя ужас на обывателей и вешая в каждом городе лис, котов и богачей. Это называлось "дать спектакль" или "откатать программу". Сами же налеты не чуждый юмора вальяжный Буратино Карлович окрестил "гастролями"...

Да, кто-то в белом шевелился вон под тем ледяным торосом. Секунду Дед Мороз раздумывал, стрелять или нет. Промазать он не боялся, но тратить патрон на какого-то рядового бандита не хотелось, все равно трусоватые буратиновцы никогда не попрут в открытую, их удел не атаки, а засады и удары из-за угла. Тем более, они знают - Мороз бьет белку в глаз. Весть об этом разнесли по всему северу сами белки, постоянно щеголявшие вокруг домика Деда Мороза с синяками. Но старика очень беспокоила та самая небольшая лощинка, по которой хотела пройтись в тыл буратиновцев Снегурочка. "Хотела"... Теперь все глаголы о ней будут только в прошедшем времени. "Хотела", "любила", "давала"... Старик смахнул слезу. Слеза была скупая, мужская, непрошеная. Только один глагол можно употребить по отношению к любимой в будущем времени - "растащат". Придет весна, и кости Снегурочки растащат койоты.

Чу! Что-то скрипнуло справа. Старик стащил зубами другую рукавицу и потянулся левой рукойза голову, за воротник красной шубы. Ладонь привычно нащупала рифленую рукоять тяжелого тесака. Носить ножны за спиной по обычаю японских самураев научил Деда один загорелый матрос в кейптаунском порту. "Сейчас у меня на лице было бы гораздо меньше шрамов, если бы мама с детства приучила меня правильно носить нож," - сипло сказал матрос под гул портового кабака, опрокинул в себя кружку рома и тут же вонзил перед Морозом нож в столешницу, мгновенно выхватив его откуда-то из-за головы.

...Дед Мороз сунул нож рядом с собой в снег. Сунул рукояткой, так, чтобы можно было сразу схватить его за лезвие и перекатившись через спину быстрым махом кинуть в сторону лощины. Докинуть можно. Припрет, и не туда добросишь.

Опять чу! Кажется, где-то справа действительно скрипел снег под осторожными шагами. Дед Мороз зубами стянул валенок, растер снегом замерзший мизинчик на ноге. Не помогло. Мизинчик не двигался. Плохо дело. Без мизинчика он не ходок.

И вдруг Мороз понял, что сейчас произойдет. Понял это настолько ясно и отчетливо, будто и не перепил накануне грузинской чачи, присланной друзьями из Еревана. Сейчас они набросятся на него с двух сторон. Несколько головорезов побегут в прямую атаку, стреляя на ходу из маузеров. А остальные выбегут из лощины. И он с одним стволом никак не управится. Даже если бы у него были патроны - никак. Это конец. Теперь ему может помочь только чудо.

Справа уже откровенно скрипел снег. Сейчас... Сейчас раздастся разбойничий посвист - сигнал к атаке. "Ни хрена! Не возьмете! Не получите!" - Дед Мороз вспорол мешок тесаком и крепкими пальцами начал ломать и крушить детские подарки. Они ничего не получат! Им достанутся только два ненужных трупа и куча обломков в разорванном мешке. Только бы успеть! Теперь это стало смыслом всей его оставшейся жизни. Дед Мороз хрипло дыша уничтожал радость детишек.

Ледяное безмолвие прорезал резкий длинный свист. Все! Мороз мгновенно перехватил винтовку и практически не целясь, от живота бахнул в одного из трех выскочивших из лощинки буратиновцев. Даже не вскрикнув, пораженный праведной пулей бандит вскинул руки белого маскхалата. Мелькнули длинные рукава, не по сезону легкая белая шапочка, и буратиновец рухнул на снег. Дед Мороз успел заметить странный грим на лице налетчика - огромные накрашенные глаза, печальные губы и нарисованную под глазом... огромную черную слезу. "Наверное, пидор," - подумал старик. Передернуть затвор надежного "манлихера" он уже не успевал. Два ствола черными зрачками смотрели ему прямо в глаза, а бандитские пальцы тянули спусковые крючки. С двадцати метров они не промажут.