Михаил Задорнов - Я НИКОГДА НЕ ДУМАЛ…

В музей меня вез таксист-латиноамериканец. Я рассказал ему об этом случае. Он с радостью человека, который любит поболтать с пассажирами, тут же подхватил тему:

– Ой, это же американцы, они же narrow-minded (словосочетание в дословном переводе на русский означает узко-умственный)! Я недавно вез одну из аэропорта в Майами, ей лет сорок. Выехали на берег, она как закричит: «Наконец-то я увидела Тихий океан!».

Я спросил у таксиста, из какой он приехал страны.

– Я бразилец, – гордо ответил таксист, тем самым подчеркнув, что уж он-то не narrow-minded. – А кем Вы в России работаете?

– Я писатель, книжки пишу.

– Не, я книжек не читаю. У нас в семье было много детей, грамоте учили плохо – мне читать трудно.

Он ненадолго замолк, наверно вспоминая свое бразильское босоногое детство, а я подумал: не слишком ли это парадоксально, что даже не умеющий толком читать бразильский таксист, считает американцев узкоумственными.

***

Я брожу по дворику хемингуэевского дома. Дом двухэтажный, старинный, лоскуток поэзии на рациональной американской земле. Много деревьев. Они когда-то скрывали Хемингуэя от жаркого солнца Флориды. Дорожки ныряют между кустами. В доме сохранилась библиотека. Интересно, что любил читать Хемингуэй? Есть даже небольшая брошюрка, которая называется «Бурлящий бассейн», видимо, в то время эти первые джакузи только что появились, и Хемингуэй мечтал о таком бассейне.

Во дворе у него тоже есть бассейн. Не такой, как нынешний, в кафеле, но бодрость писателю с утра, очевидно, этот бассейн придавал. Много книг о здоровье, книга «Мой бизнес», романы известных писателей: Фицджеральда, Ивлина Во и большая брошюра Форда «Конвейер».

Но американцев не интересуют книги и библиотека Хемингуэя. Они атакуют гидов другими вопросами, ведь в музее специально для привлечения американских посетителей – сто кошек, якобы в память о писателе. И это действительно привлекает обывателя.

– Вы были в домике Хемингуэя? Что Вы, сходите обязательно: там сто кошек! Понимаете? Сто!

И идут люди, чтобы увидеть в музее Хемингуэя сто кошек. И задают вопросы, которые из этих кошек помнят самого писателя? И как писатель кастрировал котов? Сам, или у него кто-то был для этого? А какими инструментами в то время кастрировали? Практически, главная экспозиция музея – кошки Хемингуэя, следующая – спонсоры Хемингуэя, следующая – его женщины.

Я выхожу прогуляться по тенистому саду. Деревья с уважением обмахивают меня своими опахалами. Они как бы чувствуют во мне что-то родное для них, писательское. Я представляю себе, как Хемингуэй также любил по утрам бродить среди этих деревьев, и по шороху их листьев я читаю его грустные мысли. Недаром в его библиотеке есть книжка – фордовский «Конвейер».

Он чувствовал, что гениальное изобретение цивилизации внедрится скоро и в кино, и в живопись, и в литературу, и художественный стиль, и художественное слово уступит место стилю литературно-телеграфному. И разговор о том, кто гениальнее, Фицджеральд или Хемингуэй, абсолютно беспредметен, потому что через несколько лет после внедрения конвейера во все сферы человеческой души забудут и о том, и о другом. Может быть будут помнить только название повести «Старик и море», и то лишь потому, что будет выгодно зарабатывать на акварельках с нарисованными стариком и морем.

А как нарисовать «Прощай, оружие»? Да и сам тезис неприбылен. Может, поэтому каждый вечер на берегу моря старик Хэм выпивал любимое виски, и тогда ему казалось, что все не так безнадежно. Ему веселей становилось на душе, и казалось, что «Старик и море», как и стихи Байрона, и полотна Рафаэля, и пьесы Шекспира созданы, чтобы человечество когда-нибудь сказало себе, как и герою его романа: «Прощай, оружие».

* * *

Из всего Великого поста большинство из нас соблюдает Пасху и Масленицу.

* * *

Народ, который несмотря ни на что все эти годы хранит деньги в Сбербанке России, поистине бесстрашен!

* * *

Неужели есть какой-то сакральный смысл в том, что гимн России написал баснописец?

* * *

В России удалось сказку сделать былью. Только очень страшную сказку.

* * *

Знаете ли вы, что в России есть две профессии позорить Родину: чиновника и футболиста.

Верблюда называют кораблем пустыни. Верблюд действительно похож на корабль. Он гордый, несуетливый. Покачивается. Шея похожа на бушприт фрегата.

Самое неприятное, что есть в арабских верблюдах, это их хозяева-арабы. Они суетливы, приставучи… Чтобы вытащить из туристов лишние деньги, не гнушаются ничем. Например, чтобы залезть на верблюда, называют одну цену – два доллара. А когда залезешь на него, объявляют, чтобы слезть, надо заплатить тридцать долларов. При этом будут дергать за ногу сидящего на верблюде и жаловаться на трудную жизнь. Причем не только свою, но и верблюжью, который не ел со дня своего рождения. Если вы на английском языке попытаетесь объяснить хозяину верблюда, как это неблагородно заниматься вымогательством, будете взывать к чувству его достоинства, к чести, он ответит вам на вполне сносном английском, что по-английски он ничего не понимает. Не было денег на образование. И будет клянчить уже не только на пропитание, но и на обучение. Причем и на верблюжье тоже. И, конечно же, будет гарантировать, что всего за два-три лишних доллара Аллах на том свете устроит вашей душе сервис по разряду пятизвездочного арабского отеля.

Я заметил, что, когда не очень хорошо знающие историю туристы попадают впервые в Египет, первая мысль, которая возникает у большинства, как могли те древние египтяне, с гордыми фресочными спинами, создавшие полную достоинства державу, выродиться в таких попрошаек.

К сожалению, многие даже не предполагают, что сегодняшние египетские арабы никакого отношения не имеют к тем древним египтянам, достоинство которых ощущается даже в их скукожившихся мумиях. Хромосомный набор древних и сегодняшних египтян не пересекается ни одной ДНКовской загогулинкой-извилинкой.

Арабы завоевали эту землю значительно позже. А вот когда оценили, что завоевали, тут же назвали себя египтянами. И уже сами поверили в то, что это они строили величественные пирамиды, храмы… И стали гордиться ими как своими собственными святынями. Я бы сказал, что арабы завоевали не землю, а историю и культуру Египта. И научились мгновенно, как способный народ, кормиться вокруг этой великой культуры толпами туристов, отелями, ресторанами, многочисленными сувенирными лавками. Но история безжалостна! Она отомстила завоевателям, превратив отважный народ скотоводов и земледельцев в народ мелких лавочников и потрошителей туристов. Главная причина потери достоинства сегодняшних египтян в том, что они кормятся вокруг того, что сами не создавали.