Люда Тимурида - Моя профессия ураган

…Два.

Как-то сама, словно отдельно от меня произошла подстройка шага под толчковую ногу. Скорость бега была бешенная. Меня словно вжимало в скалу тройной силой тяжести. Ветер уже дул мне в спину… Мне надо было выпрыгнуть подальше, чтоб не задеть мертвую зону и быть подхваченной ветром… Я рванула изо всех сил.

…Один метр.

Я вышла на финальный толчок правой… Сознание стало острым до безумия… Все в мире перестало существовать…

…Ноль!

Середина ступни словно сама легла аккурат на грань пропасти, использовав ее как дополнительную опору. Сие пришло само собой, ибо слишком велика была скорость, чтобы нога в прыжке уже не соскользнула. Но и потребовало абсолютной точности.

Дора — так они называли меня.

Я выстрелила собой, словно ракета. Я бешено распрямилась, толкаясь всей своей силой от обрыва. Пружина, отчаянно закручиваемая последние минуты, выпрямилась, выстрелив мною в небо. Я взвилась, вытянувшись как стрела!!!

Сердце ликовало.

Сделано!!!!! Тело, выдрессированное жестокими нескончаемыми усталыми тренировками, не подвело в момент испытаний… Я достойна своей степени…

Я в воздухе!!!!!!!

Я дора.

…Ничем не передать этой освобожденности полета, после бешеного бега, бешеной напряженности каждой мышцы… Это надо пережить самому. Счастье этой минуты летящего покоя, когда тело, вытянувшись стрункой, само рассекает упругий воздух, летя с трамплина, захватило меня всю… Счастье — когда ты, отдыхая, замерев, после чудовищных сверхволевых усилий… нежишься в потоках ветра безумного урагана… это ничем не описать. Это надо испытать. Экстаз, боль, потрясение, безумное наслаждение… Как и бешеную радость облегчения, избавления охватившую меня… Это был экстаз, бешенство, ураган чувства. Когда тело подхватил безумный плотный ветер, я сама слилась с ураганом…

Я недооценила ураган. Я прошла почти семьсот метров, один раз будучи даже взметена порывом ветра метров на сто пятьдесят ввысь. Шквал подхватил меня…

Почти, как мне казалось отсюда, на уровень моей прежней тюрьмы. Но я почему-то оценивала высоту с точностью до сантиметра… Ветер нежно ласкал усталое тело, будто заботливый любовник.

…Я поняла, что переживают птицы. Ощущение счастья полета над бездной, когда гибель казалась такой реальной впереди, я не забуду никогда. Я купалась в этих смешанных, освежающих, холодных потоках, отдаваясь им всем разгоряченным бегом телом с жадностью обделенной любовницы…

Ради этого стоило жить! Клянусь, я б сама забралась на эту башню, как в детстве, если б знала, что так будет. Такой жестокой, отчаянной, насыщенной полноты бытия, резких смен, я не переживала никогда!

Почему-то именно сейчас, в полете, у меня снова мгновенно промелькнули странные картины каких-то разорванных воспоминаний раннего детства в голове.

Первый всплеск это был какой-то странный человек со шрамом на руке. На которого я, совсем маленькая, (мне, очевидно, около года), смотрела снизу вверх, затаив дыхание. Это был могучий и необычайно прекрасный воин-тэйвонту.

Не погибший Дин и не мой Хан. Это был точно тэйвонту. Он разговаривал с моей матерью и принял от нее приказ. От него веяло чистотой и честью. Заметив, что я впилась в него глазами, и, крошечная, заворожено смотрю на него, он, засмеявшись, наклонился и ладонью взъерошил непокорные волосы на моей головке.

Я, нахмурив личико, недовольно отшатнулась. И от этого его касания и ласки по маленькому сердечишку разлилось такое тепло, словно я отдала его ему навсегда.

Кто-то пошутил, что Радом еще не женат, — может невеста растет, раз такое внимание? Принцесса есть принцесса! Но красавец только заливисто засмеялся этому вместе со всеми.

Вырасту — он будет мой — так же естественно, будто смеялась, вдруг вполне разумно поклялась я.

Это воспоминание вдруг сменилось прямо противоположным. И противоречившим первому, учитывая, что тэйвонту беспощадно убивали всех бандитов. Я увидела картину, в которой мне уже было около пяти лет.

— …Мне нужна девка, — пьяно сказал громила. Я, маленькая, стояла перед ужасного вида мужчиной, а за моей спиной побледнел до цвета мела человек.

…Я поняла, что действие воспоминания происходит среди праздничного сборища бандитов какой-то столицы. Туда собрались абсолютно все сливки криминального мира. Чуть позже я поняла, что это Аэна. И что громила — это глава оборотного мира столицы Аэны, контролирующий весь криминальный мир. Взрослая, сейчас, я откуда-то знала, что эта маленькая пятилетняя девочка, несмотря на свои года, пережила столько горя и столько страшного ужаса в жизни, что этих событий хватило бы на десять обывательских жизней. Она видела больше смертей, чем большинство видело просто людей за свою жизнь, она потеряла мать и сама лишь чудом осталась жива, и на нее охотились сотни людей в другой стране. И потому у ребенка был тяжелый и суровый взор громадных печальных глаз, который редко кто выдерживал, и от которого людей бросало в холод. Да и стальные, хоть и крошечные мышцы, которые не было видно под платьицем, были скорей как у люты, детей тэйвонтуэ, чем как у обычного человека. Я почувствовала, что маленькая девочка на самом деле прошла несколько сотен тысяч жестоких боев… И крошечные руки закалены страшными нечеловеческими обстоятельствами, которые ей просто пришлось пережить и выстоять; особенно если учесть, что она преимущественно всегда стреляла из крошечного, специального аэнского арбалета на три стрелы… Всегда первая.

— Она убийца, — сказал мой хозяин твердо.

— Мне нужна девка, я ее хочу, — капризно сказал главарь, слово которого было здесь законом. Он начинал гневаться. Он был почти полубог в своей власти над людскими душами. Он не привык, чтоб ему не повиновались. Он был пьян.

Я, маленькая, молча поклонилась до самого пола. Словно от шока или радости.

Именно там был нож, который я незаметно сбросила со стола, когда все ели. Тот человек за мной был белый как стенка. Меня трепала ярость. Я же говорила ему, что не стоит меня туда брать, тем более что при входе меня все равно разоружили, так что мне нечем будет его защитить. Но этот человек глуп.

Я увидела, как мой хозяин боится. Откровенно боится меня, и того, что я могла натворить. Он единственный видел меня в деле — я появилась здесь недавно.

— Нет! Она убийца!!! — яростно закричал он. — Черный, ты идиот!!!

Но Черный, король бандитов, его "успокоил":

— Я ее обломаю… — сказал он пьяно.

…Рука моя легла на нож…

Раз! Он потянул меня к себе, гогоча. Что ж, я не была против… Наоборот, я еще и подалась ему навстречу… С силой… Один взмах… И…

…И я успела увидеть его глаза! Как он уставился на свой распоротый коротким страшным взмахом живот, из которого вылезали кишки! Боже, как он уставился!