Люда и Игорь Тимуриды - Моя профессия ураган

У меня от потрясения открылся рот, да так и остался.

Потому что тот без раздумья кивнул и поднял на него честные заплаканные глаза.

— Дядя, а теперь кто мне поверит?

Врач поднял на меня свой взгляд. Я, наверное, представляла из себя хорошую картину.

— Ну так вот… — продолжил тэйвонту.

Все насторожились.

— …от имени Радома я отказываю на предложение брака!

На меня напал истерический смех, когда я увидела эти лица. И я, не в силах остановиться и прекратить, трясясь от хохота, зарылась в подушку, вздрагивая…

Даже то, что он отказал от имени Радома, будто я была тэйвонтуэ школы Ухон, не заставило меня остановиться, хоть это была наглость так распоряжаться, будто я его дочь, за меня.

Остальные аж пищали от приглушенного смеха, не решаясь в присутствии тэйвонту, стражи и хозяина смеяться вслух…

— Выйдите все! — попросил главный врач. И, видя, что никто не уходит, нетерпеливо сказал. — Я могу поговорить со своей больной?

Тэйвонту хмыкнул.

— Я могу осмотреть наедине свою опасно больную пациентку? — раздраженно спросил аэнец.

— Вы уже осмотрели ее на тридцать золотых двадцаток, плащ и лошадь, как я понял, — хихикнул тэйвонту. — Теперь только в моем присутствии. К тому же я еще не кончил расследования.

— Но ведь вы же не решили, что это мой племянник? — побледнел лекарь.

— А мог бы, мог бы, — поглаживая место, где должна была бы быть борода, ухмыльнулся тот.

— Я вообще заявляю, что ничего не украдено! — громко заявил врач. — Я все подарил… Большая ошибка произошла…

— Подарил тому, не знаю кому, — развлекался тот. — Что ж, я могу откланяться…

— Это был подарок! — поспешно сказал врач.

— Свадебный, — открыто веселился тэйвонту. А потом обернулся ко мне и посерьезнел:

— А ну говори, где дела сокровища?

Я сделала большие глаза. И, зевнув, откинулась на подушку.

— Я еще не выздоровела толком… Мне вообще вставать не по силам, — равнодушно сказала я.

— А если я найду отпечатки пальцев на ключах? — пригрозил тэйвонту.

Я протянула руку, и, прежде чем кто-нибудь что-то успел сообразить, я уже взяла пачку ключей со стола.

— На этих, что ли? — спросила я, перебрав пальцами, как карты, все ключи. — Так тут негде! — недоуменно сказала я.

Врач только трясся от смеха.

Тэйвонту тихо выругался. Если отпечатки мои там и были, то теперь доказать, что я их доставила тогда, а не сейчас, было невозможно…

Как всякая впечатлительная женщина, без всякой посторонней цели я заинтересовалась, взяла и повертела в руках кольцо, одев его на палец и полюбовавшись, вытянув руку… Он слишком медленно соображает…

Наконец он мгновенным движением схватил сережку… Я только усмехнулась — он так и не понял, что так он стер все пальцы с этой маленькой штуковины, даже если б они даже могли теоретически там остаться, что невероятно… Вследствие малости поверхностей… Особенно после того, как ее вертел в руках, передавая разглядывать другим, страж… Но запах он точно уничтожил…

Тэйвонту рассерженно плюнул, понюхал ее и скривился — она пахла табаком, бывшим в кармане, а это такой удар по нервам, когда нюх напряжен… Я сочувственно покачала головой — на такой эксперимент я б сама не рискнула…

— Я обыщу и исследую все комнаты! — угрожающе сказал он. Но, наткнувшись на мою откровенную ухмылку, приуныл. Не такая я уж дура… Ключи, признаюсь, это был прокол, но других проколов я не допустила…

— Давай по-доброму, — сказал он. — Ведь тебе же все вернули!

Я удивленно подняла брови. На этот раз удивление было непритворным… Я, наверное, глупа…

— Я, наверное, не расслышала во время беседы, когда говорилось о возврате? — недоуменно спросила я, закатив глаза. — Слух совсем ни к черту, — пожаловалась я. — Иногда совсем пропадает…

— Тебе еще не вернули? — удивился тэйвонту.

Я с дружелюбным интересом повернулась к врачу.

— Я вас еще не поблагодарила за спасение! — церемонно сказала я. — Вы спасли мне жизнь! — я поклонилась по-аэнски в постели.

Я говорила искренне. Он покраснел от удовольствия. Моя благодарность была непритворна…

— Я думаю, присутствие тэйвонту не помешает, если я прямо при нем спрошу, сколько я должна вам заплатить за лечение того покалеченного воина, которого я привезла, да и за себя… Все мои финансы к вашим услугам, — я смиренно наклонила голову, отнюдь не желая вести этот разговор наедине, а, наоборот, желая, чтобы тот услышал цену, которую с меня заломили. — Правильно ли ваш племянник передал мне цифру в сто двадцать золотых двадцаток?

Вот тут уж тэйвонту ахнул, раскрыв рот.

— Тогда возьмите ее из тех пятисот, что он у меня взял, — милостиво и царственно закончила я, снисходительно махнув рукой, не мелочась. Я не торгуюсь… — Остальное вернете… К чему торг между друзьями? — дружественно сказала я, протягивая ему руку.

— Вы друг друга стоите, — захихикав, сказал тэйвонту.

Аэнец раскрыл рот. Да так и открывал и закрывал его, будто гимнастикой занимался… Развивайте челюсти. Или дышите глубже в другом варианте. Есть еще один вариант типа — не раззявай рот, не твое…

— А тэйвонту выступит посредником, — вдруг радостно улыбнулась я, точно эта мысль только что пришла мне в голову — как сделать так, чтоб никого не обидеть и дать каждому занятие, чтоб он не чувствовал себя оттиснутым в сторону…

— А сокровища? — невоспитанно напомнил мне тэйвонту. — Тебе же все вернули?

Раз был разговор, можешь намекнуть…

— Неужели ты хочешь лишить кого-нибудь подарка? Владелец при свидетелях заявил, что это был дар… — меланхолично сказала я. — Я, конечно, не пророк, но я уверена, что слуги никогда еще не проявляли столько рвения в поисках пропавших сокровищ, как после этого заявления.

Тэйвонту мигом вскочил на ноги, чертыхаясь. Секунду, и его не было. Как представитель власти он отвечал за расследования, и такой прокол ему был как игла в задницу…

Мы остались наедине с лекарем…

Не зная, что делать, он осмотрел меня. А заодно и всю комнату и постель…

— В горшок заглянуть забыли, — слетели с моих губ меланхоличные усталые слова… Он склонился над ним и отшатнулся — я честно его наполнила, чтоб не было сомнений и недостатка внимания у лекарей… Там был законный материал для осмотра — я постаралась…

— Какой кошмар! — я тщетно пыталась сделать равнодушное серьезное лицо…

Улыбаясь, аэнец подошел ко мне… Теперь он отбросил постороннее и действительно стал серьезно обследовать меня как пациентку… Вытянув руки, протянул их над моим телом, водя туда-сюда, закрыв глаза…

— Ты уже здорова… Я хороший врач!

Он продолжал улыбаться…

Но, все так же, будто в трансе, вдруг вздрогнул… И еще раз провел руками над солнечным сплетением…