Уильям Конгрив - Так поступают в свете

Бетти.Нет, сударь.

Уитвуд.Какая досада! Ужасная досада! Рассыльный этот — осел, вьючное животное! — принес мне письмо от моего безмозглого брата — тяжеловесное, как речь о добродетелях усопшего или стихотворный панегирик одного поэта другому. Но самое ужасное, что этот эпистолярный опус лишь предшествует появлению своего создателя.

Мирабелл.И такой дурак приходится вам братом!

Уитвуд.Только сводным. Сводным, а не родным, честное слово!

Мирабелл.Что ж, тогда он, возможно, лишь сводный дурак.

Уитвуд.О, это прекрасно, Мирабелл, le drole [26] Плут, пройдоха (франц.). ! Просто прекрасно! Впрочем, хватит про него, черт подери! Как поживает ваша супруга, Фейнелл? Я, кажется, болтаю вздор, а все, чтоб отделаться от мысли об этом ироде. Простите великодушно, что вам, столичному жуиру, я задал столь неуместный и слишком личный вопрос. Право, я говорю, что в голову взбредет, — словно какая-нибудь вековуха на свадьбе. И все же, миссис Фейнелл — редкостная женщина.

Фейнелл.Хорошо, что вы не думаете, о чем говорите, а то ваши хвалебные речи преисполнили бы меня тщеславием или ревностью.

Уитвуд.Во всей столице один только Фейнелл ладит с женой. А ваше мнение, Мирабелл?

Мирабелл.Если вам нужно знать в точности, пойдите, справьтесь у нее самой.

Уитвуд.Послушайте, Мирабелл!..

Мирабелл.Да?

Уитвуд.Примите мои извинения, голубчик. Я что-то хотел спросить, да позабыл…

Мирабелл.Признателен вам от души.

Уитвуд.Уж вы простите: такая стала память — никуда!..

Мирабелл.Остерегайтесь подобных извинений, Уитвуд. Все знакомые мне глупцы непременно жалуются либо на память, либо на сплин.

Фейнелл.Куда вы подевали Петьюлента?

Уитвуд.Он сидит там, считает свои деньги — час назад они были моими. Мне сегодня безбожно не везло.

Фейнелл.Дайте ему обыграть вас в карты: вы ведь всегда побьете его в остроумии. Поскольку вам достался ум, отпущенный на вас обоих, пусть ему хоть в чем-нибудь повезет.

Мирабелл.А по-моему, Петьюлент не склонен считать, что вы острите удачнее его, Уитвуд.

Уитвуд.Перестаньте, прошу вас! Вы сегодня не в духе и готовы спорить но любому поводу. Петьюлент — мой друг и порядочный малый. Он — милейший человек и кое-что знает: честное слово, он не лишен остроумия — надо отдать ему должное. Он мой друг, и мне не след говорить о нем дурно. А если его невысоко ценят в свете, то не стоит его за это обливать презрением. Так что, не обижайте моего друга.

Фейнелл.Но вы же не считаете, что ваш друг — образец воспитанности?

Уитвуд.Нет, конечно, у этого бездельника ужасные манеры, черт бы его подрал: поведение под стать какому-нибудь судебному приставу, что правда, то правда. Очень жаль, честное слово! А так, он вообще энергичен, с огоньком!

Мирабелл.А как насчет храбрости?

Уитвуд.Честное слово, чего не знаю, того не знаю. Но честное слово, если он с чем-то не согласен — никому не даст спуску.

Мирабелл.Даже мужчине, которого побаивается, или женщине, которую любит?

Уитвуд.Тут вы правы: он своих слов наперед не обдумывает. Но у всех свои слабости. Вы к нему слишком строги, честное слово! А я его прощаю: оправдываю все его недостатки, кроме одного или двух. Один у него, без сомнения, есть. Будь он моим братом, я б и тогда его осудил. Тут действительно остается желать лучшего.

Мирабелл.Так поделитесь с нами этой тайной, Уитвуд.

Уитвуд.Нет, уж вы меня простите! Чтоб я выставил напоказ изъян моего друга! Увольте, голубчик, не могу!

Фейнелл.Наверно, ему недостает искренности или еще какого-нибудь пустяка.

Уитвуд.Если бы! Кто же за подобное осудит остроумца? Требовать искренности от острослова не разумнее, чем постоянства от красавицы. В первом случае это свидетельствовало бы о том, что скудеет ум, а во втором убывает красота.

Мирабелл.Может быть, он, по-вашему, слишком самонадеян?

Уитвуд.Нет, нет! Это всего лишь азарт спорщика и желание неустанно участвовать в разговоре.

Фейнелл.Может, слишком невежествен?

Уитвуд.Что вы — это его счастье! Будь он образованней, как бы он выказал свой природный ум?

Мирабелл.Ну, тогда косноязычен?

Уитвуд.А вы знаете, мне это в нем теперь даже нравится — косноязычие позволяет мне порой выступать при нем толмачом.

Фейнелл.Нахален?

Уитвуд.Нет, не то.

Мирабелл.Тщеславен?

Уитвуд.Нет.

Мирабелл.Ага! Наверно, дело в том, что подчас он сдуру выкладывает всю правду: не хватает ему смекалки придумать что-нибудь похитрей.

Уитвуд.Что? Правду?.. Ха-ха-ха! Ну так вот, слушайте: он вообще не говорит правды. Ясно? Он лжет, как горничная, как привратник у знатной дамы. Вот в чем его слабость.

Входит кучер.

Кучер.Не здесь ли мистер Петьюлент, хозяюшка?

Бетти.Здесь.

Кучер.Три дамы там, у меня в карете, желали бы с ним поговорить.

Фейнелл.Каков Петьюлент, а? Слыхали: целых три!

Бетти.Сейчас я скажу ему.

Кучер.И еще подайте им две чашки шоколада и стакан коричной настойки [27] …стакан коричной настойки. — Эта настойка из корицы, сахара и спирта подавалась в горячем виде; считалась полезной для пищеварения. . ( Беттии Кучеруходят.)

Уитвуд.Не иначе — две досужие шлюхи и сводня, страдающая одышкой. Теперь вы знаете, кто эти дамы.

Мирабелл.А вы, я вижу, на короткой ноге с его знакомыми.

Уитвуд.Дружба, которой не сопутствует доверие, столь же мало привлекательна, как любовь без обладания или вино без здравицы. Так и быть, открою вам всю правду. Он уже неделю нанимает этим шлюхам карету и оплачивает кое-какие их расходы с тем, чтобы они ежедневно справлялись о нем в общественных местах.

Мирабелл.Ну и ну!

Уитвуд.Вот увидите, он не выйдет к ним: мало народу — не перед кем стараться. Это что! У него была выдумка похлеще. Прежде чем он измыслил этот маневр со шлюхами, он сам о себе справлялся, да-да.

Фейнелл.Сам о себе? Растолкуйте, как это?

Уитвуд.Очень просто. Стоит вам сойтись с ним в шоколадной, как он удирает: только вы к нему спиной — его и след простыл! Мчится домой, накидывает капюшон, шарф, прячет лицо под маской, впрыгивает в наемную карету, гонит обратно, и вот — уже справляется у дверей: не здесь ли мистер Петьюлент. Этот трюк я и имел в виду, говоря о его привычке справляться о себе, дожидаться себя и даже порой, не заставши себя, оставлять самому себе письмо.