Павел Асс - Поросенок

Гости, поклонившись, вышли.

Царь потер руки:

- Эх, зятек будет!

И опять сел считать мух.

- И этот кретин выгнал меня с работы, - закончил инженер Сильвуплюев, имея ввиду царя.

- Н-да... - сочувственно кивнул философ Сократов.

- В общем, я теперь пополнил собой армию безработных.

Философ поскреб пятку.

- А надо бы этих проходимцев вывести на чистую воду.

- Как?

- Ты говорил, что царь еще два желания загадать должен? Подскажем ему эти желания, чтобы исполнить их было невозможно.

Инженер махнул рукой.

- Да царь не согласится на твои желания, ему бы золота побольше, а остальное - ерунда, чтоб он лопнул!

- А принцесса?

- При чем здесь принцесса?

- Так ведь ее замуж выдают! Значит она имеет право хотя бы на одно из желаний.

- А она согласится?

- Согласится, - уверенно заявил Сократов.

Закипевший самовар заявил о своих претензиях громким свистком. Философ налил чай себе и Сильвуплюеву. Инженер задумчиво ковырял пальцем в носу. План Сократова ему понравился. В том, что принцесса согласится, он не сомневался, ибо всем было известно, что она тайно влюблена в философа, который пленил ее своими хитроумными проделками, насмешками над придворными и над самим царем и, вообще, своим веселым нравом. Да, своими мудрыми речами философ Сократов умел зажигать огонь любви в женских сердцах.

- А что загадаем?

- Я подумаю, - сказал Сократов и с хлюпом отхлебнул из блюдечка первоклассный грузинский чай.

Вторым желанием царя был новый золотой дворец. Царь, весьма довольный собой и будущим зятем, главный министр, надутый как ишак, Вениамин и Федя, разодетые в сверкающие золотом одежды и уверенные в успехе, восхищенные придворные бродили по дворцу и хором хвалили все подряд, даже золотой унитаз в сортире. Царь уже приготовился высказать третье желание, наверно, не менее умное, чем два предыдущих, когда в покои ворвалась принцесса в сопровождении философа Сократова.

- Не волнуйся, Маруся, - говорил Сократов.

Принцесса подошла к почтительно расступившимся придворным, топнула ногой и заявила:

- Что ж это вы, батюшка, меня замуж выдаете, а желания свои загадываете?

- Молчи, оглобля! Для тебя же стараюсь. Жених видный, богатый, мастер на все руки...

Вениамин приосанился.

Мария презрительно глянула на его сладкую самодовольную рожу, потом на ухмыляющегося Сократова и сказала:

- На кой черт он мне сдался? Я желание хочу!

Были крики, слезы, уговоры. Своей любимой дочери царь отказать не мог, и через пять дней было решено, что желание загадает принцесса.

В ожидании желания царь собрал государственную думу, чтобы после исполнения, не откладывая в долгий ящик, сразу объявить о помолвке. Бородатые бояре в шубах сидели по лавкам, потели, пукали и, рассказывая друг другу не менее бородатые похабные анекдоты, ржали и ждали принцессу.

Но вместо нее пришли Сократов и Сильвуплюев. Философ достал огромный свиток с печатью принцессы в левом нижнем углу и зачитал:

- Ее высочество принцесса желает, чтобы ее желание загадали мы: философ Сократов, то есть я, и инженер Сильвуплюев, то есть он.

Философ показал на Сильвуплюева.

- Мы согласны, - сказал Федя.

- Мы тоже, - согласился царь, которого перекосило при виде инженера.

- Прекрасно! - Сократов принял позу Наполеона и замогильным голосом произнес:

- Пусть этот Свиньин и этот его денщик убираются ко всем чертям, и чтоб мы их здесь больше никогда не видели. Таково желание ее высочества.

Воцарилась тишина.

- Так нельзя, - наконец сказал царь. - Ежели он исполнит желание и уберется, как он женится на нашей дочери? А ежели не исполнит, то тоже не женится? Нет, такое желание нам не подходит!

- Не подходит! - подхватил Федя.

Вениамин беспокойно хрюкнул.

- Что значит "не подходит"! - заорал Сократов, засучивая рукава. - Вы что, на рынке? Уговор дороже денег! Либо исполняй, либо не исполняй и в любом случае убирайся!

- Не кричать в присутствии царя, хам! - закричал главный министр.

Философ ткнул кулаком ему в нос, министр повалился и закричал:

- Наших бьют! Стража! Взять его!

Понабежали стражники. Сократов и Сильвуплюев отмахивались от них ногами, попадая не только по стражникам, но и по боярам.

Постепенно вся государственная дума ввязалась в драку.

Вениамин беспокойно оглядывался по сторонам. Федя от возбуждения подпрыгивал и кричал:

- В нос ему! В нос!

- Я сейчас тебе в нос! - надвинулся на него Сильвуплюев, размахивая кулаками.

- Убивают! - испугался черт. - Помогите!

- Тихо!!! - раздался вдруг гневный зычный голос.

Все замерли. В дверях стоял волшебник Бук. Царь вылез из-под трона, отряхнулся, надел корону и спросил:

- Это еще кто такой? Почему мешает заседать государственной думе?

Бук прошел в центр зала.

- Тут у меня ошибочка вышла, - сказал он, отыскав взглядом в толпе Вениамина и Федю, - в образе вот этих двух господ.

- Какая такая ошибочка! - завизжали Вениамин и Федя.

- Самая натуральная, - усмехнулся волшебник, - которую надо исправить.

Он подкинул волшебный рубль, рубль упал орлом. Вениамин превратился в поросенка, и, крича "Не надо!", они с чертом исчезли, оставив лишь легкое облачко пара.

- Порядок, - сказал Бук.

Он вынул из кармана ковер-самолет, сел и вылетел в окно.

Минуты две стояла гробовая тишина. Прервал ее инженер Сильвуплюев:

- Ну что, остались без инженера? Может на освободившееся место за три тысячи молодого специалиста возьмем? То есть меня, уточнил он.

- Черта с два на три тысячи! - злобно плюнул царь и махнул рукой. - На сто тридцать примем!

Инженер обнял Сократова, и они, запев "Там, где пехота не пройдет", вышли.

Вдруг заахал министр:

- Царь-батюшка! Новый мост и дворец пропали!!!

Начались горестные крики, трехдневный траур.

А в доме инженера Сильвуплюева был праздник.