Неизвестен Автор - Подборка из юмористического журнал Magazin 1996-97 годов

С чего начинается родина? С прописки в квартире родной. Она начинается с ордера, который навеки со мной. А может, она начинается с квартплаты в родимый ЖЕУ, и снова и вновь подтверждается что здесь я законно живу! С чего начинается родина?.. И не переставая напевать эту чудесную строчку, он от избыт- ка чувств схватил веник, потом сменил его на лентяйку и сначала вымел сор из всех уголков родной земли, а затем чисто-начисто вымыл и до блеска протер необъятные просторы своей исторической родины, любимой отчизны. ------------------------------------------------

Герман Дробиз

Мой президент

Говорят, предстоящие выборы в Думу - только прелюдия к выборам президента. И что пора начать разбираться, какой президент нам нужен. Какой нужен другим, не знаю. Скажу, какой нужен мне.

Первое. Лично мне хотелось бы, чтобы президент был молодым, красивым, стройным. Чтобы умел играть в футбол и на баяне. Чтобы нам с ним нравились одни и те же команды и одни и те же симфонии. В частности, чтобы он знал мою любимую песню: "Вот умру я, умру я. похоронют меня, и никто не узнает, где могилка моя..." И чтобы соглашался петь ее всякий раз, как я попрошу. И чтобы пел ее с небывалой душевностью, всегда доводя меня до слез, до полного раскаяния во всех моих гадких поступках. Ох, как выразительно он должен петь, чтобы я раскаялся во всех них, а не в какой-то части! Вот так чтоб сидели мы, пригорюнясь, и пели, и плакали, и горько раскаивались в ужасном прошлом, я в своем, а он в своем. Душу ему придется выложить, чтобы так спеть! Но, если хочет получить на выборах мой голос, пусть постарается. Я на его месте начал бы тренироваться прямо сегодня. Дальше. Хочу, чтобы он умел красиво врать. Некоторые говорят: мы проголосуем только за честного. Не надо этой мистики, ребята. Вы же не способны прожить и трехсот лет. А до ближайшего честного, как предполагает наука около семисот. И это еще без учета неостановимого поворота земной оси, накреняющего в сторону вранья все прогрессивное человечество. Нет, пусть врет, но красиво. не умеет - пусть поучится у предыдущих. Иначе я голосую не за него. Еще мне надо, чтобы мой президент был сугубо миролюбивым. Допустим, отделилась Зачухновская губерния. От них этого можно ожидать. Горная местность провоцирует стремление возвыситься, отдалиться, отвалить. Итак, допустим. Никакой войны, мой президент! Только блокада. Ставим отборные части по всей границе. Ни одного зачухоновца к себе не пускаем. Исключительные случаи? Ну, не знаю. Разве что: на похороны любовницы. Это святое. Больше ни-ни. Что у них там имеется из природных богатств и индустрии? Нестроевой лес на труднодоступных кручах и горные речки с нефтебазами по берегам. Вот - пусть пилят дрова и кушают форель в мазуте. Плюс отключаем от нашего ТВ. Месяц без "Поля чудес" - и зачухоновцы сами приползут на коленях. А мой президент еще покочевряжится. Еще обложит их крепким словом и крепким штрафом за временное отпадение от державы А главного зачухоновского смутьяна, объявляющего отделение, сажаем в клетку и возим по всем субъектам федерации. Но речи не может идти об издевательствах! Наоборот, исключительное гостеприимство. В каждой федеративной единице кормим его национальными кушаниями доотвала, показываем достопримечательности, поем и танцуем лучшее из местного фольклора. Не выпуская из клетки, возим его по могучим предприятиям, показываем космические запуски, строительство отдаленных метрополитенов. И, повторяю, никаких издевательств. Только мягкий укор. Только добродушные толпы, окружающие клетку, только сочувственные взгляды, только выкрики типа: "Дурачок ты, дурачок! Ну, посмотри, от какой чудесной державы вздумал отделяться. Из какого чарующего многообразия уволокся в свои дикие леса. Не стыдно. дядя?" Вот так, не погубив ни единого солдатика, должен восстанавливать наше единство наш президент.

Теперь насчет манеры ходить. Мой президент должен вести нас к процветанию уверенным шагом. Но не слишком быстрым. А то он уже придет к процветанию, а мы отстанем. Он уже процветает, а мы еще будем черт знает где. Это не годится. У моего президента должна быть спокойная неторопливая походка. Чтобы, либо вместе прийти и процвести, либо, если шли не туда - чтоб не успел слишком далеко завести. Еще я хочу, чтобы мой президент ходил без охраны. В бронежилете, каске, с автоматом наперевес, с гранатой на поясе. но один. Доступный для непосредственного контакта. Чтобы я мог подойти и сказать: "Нормально работаешь, президент!" А он бы ответил:"Рад стараться, ваше превосходительство, господин избиратель!" Или я ему: "Хреновато работаешь, президент. Глупости какие-то творишь. Смотри у меня!" А он: "Извини, старик. Это ты про мой вчерашний указ о налоге на незастегнутую ширинку? Ну, с похмелюги принял, сегодня же отменю. Клянусь. Век воли не видать!" А я ему: "Верю. верю. В целом ты парень хороший. Иди работай".

Еще мне надо, чтобы он был жутко богатый. Ну. нечем подкупить. Приходят к нему: "Дайте нам лицензию на квоту, а мы вам остров купим в Эгейском море". А он: "Спасибо, ребята. Остров в этом море у меня уже есть. И даже мост с него на материк построен. В любое время могу съездить на велосипеде по местам боевой славы Спартака или трудовой славы Сизифа. И во всех других морях тоже имею острова. А в Северном Ледовитом океане у меня вообще целый архипелаг.Не успеваю бывать. А у меня там сто тысяч тюленей. Скучаю по ним, откровенно говоря. Расстроили вы меня, ребята. Идите с богом..."

Еще мне надо, чтобы мой президент умел строить. Что - на его усмотрение. Но если социализм - то с человеческим лицом. А если капитализм - хотя бы с человеческим задом. Рожа, конечно, будет звериная, другой у капитализмов не бывает. Лапы загребущие скорее всего, от снегоочистительного агрегата. Но хотя бы человеческий зад. Чтоб, кто устал строить, мог бы отойти в сторонку и немного посидеть по-человечески, на своем заду. И, наконец, мне надо. чтобы мой президент не боялся делать прямые политические заявления. Приехал в Киев - не верти вола, скажи прямо: "Крымский портвейн - родной брат русской водки. И я твердо стою за воссоединение семей!" Приехал в Японию - не коси глаза, скажи прямо: "Канава - не яма, Курилы - не Фудзияма. Вопросы есть?" Приехал в Европу, спой открытым текстом: "НАТО! Братцы! НАТО! Надо, братцы, жить! С нашим атаманом, со мной, то есть, полагается дружить!"

Вот такой мне нужен президент: красивый, богатый и веселый. А вам какой?

------------------------------------------------

Матвей Грин

Привет из Мехико

-------------------------- (Непридуманная история)

Это произошло в Одессе. А где такое еще могло произойти?! Минуло двадцать лет с того дня, когда я вошел во двор дома на Пушкинской, нашел дверь квартиры и нажал кнопку звонка, над которой было написано "ТРАКИНЕР С.А. - звонить три раза". Обо всем, что произошло дальше, я долго вспоминал с ужасом, а теперь. когда пишу этот рассказ, уже со смехом. Итак, я пришел сюда, чтобы передать этой самой "Тракинер С.А." привет из... Мехико! Ни больше. ни меньше! Нет, сам я в мексике не был - я был лишь последним звеном в той цепочке, что протянулась из Латинской Америки к черноморской Одессе, иногда это называют "еврейской почтой". Однажды мой стародавний друг, исполнитель на протяжении сорока с лишним лет всех моих монологов, фельетонов, интермедий на эстраде, борис Брунов, вернувшись из очередной загранпоездки, позвонил мне, рассказал "как там", спросил "как тут" и вдруг сказал: - Мотя! Не знаешь. кто-нибудь из эстрады в ближайшее время едет в Одессу? - Знаю! Я еду. - У меня к тебе просьба: зайди там в один дом и передай привет из мехико? Я дал слово одному человеку. И дальше Борис сказал следующее: - У нас в Мехико было три концерта, и вот на последнем за кулисы пришел какой-то очень пожилой еврей поговорить со мной. Он представился: Соломон Абрамович Тракинер - выходец из Одессы еще до войны. Затем он, конечно, спросил: - Сеньор Брунов, вы аид? - Нет, по матери - я итальянец, по отцу - грузин. - Бывает. Хотя я не понимаю здесь-то зачем вам быть итальянцем? Ну, ладно, ваше дело. У меня к вам просьба: в Одессеживет моя сестра Соня, если, конечно. она пережила войну... Она на государственной службе (потом выяснилось, что она все эти годы работает на одном месте - счетоводом в районном Госстрахе). Я не хотел ей портить карьеру и не писал. Она даже не знает: жив ли я? Так вот. если она еще на этом свете, передайте. что я жив, все пока слава Бога: у меня два ювелирных магазина и два сына: один, Сема, работает в банке - уже лет двадцать считает чужие деньги... ну и немножко свои... Другой сын Фимка нашел себе прекрасное место, он уже 18 лет сидит на моей шее... Жены моей Двойры уже пять лет как нет с нами... Скажите Соне. что я ее помню, очень скучаю, и, если ничего не случиться, на будущий год возьму круиз, и мы, даст Бог, увидимся... Вот. это моя просьба! Сделаете? - Сделаю! Как попаду на гастроли в Одессу, зайду по этому адресу и все передам. - Спасибо! Слушайте сеньор Брунов - между нами: вы все-таки аид? - Я же вам сказал... я... - Ладно! Бог с вами! Среди других тоже попадаются хорошие люди... А вы не хотели бы зайти в мои магазины? Ладно - не делайте такое лицо, будто я вас, как это показывают в кино, вербую... Я же прекрасно знаю, что на ваши суточные, вы можете только смотреть на вывески, даже не входя в магазин... Ну, я пошел и надеюсь, что вы исполните мою просьбу! Через несколько дней я уехал в Одессу. Прочел тексты "труппе" и на худсовете, и, как ни странно, из местных "культурных" властей, никто особенно не морочил голову. Режиссер приступил к репетициям, и тут я вспомнил о просьбе Брунова. Жарким августовским днем я отправился по имеющемуся у меня адресу, полагая, что мадам Тракинер уже на пенсии, и, вероятно, будет дома... Я нашел дом, квартиру, позвонил - мне открыла пожилая женщина в халате (О! Это были благославенные времена, когда в двери еще не врезали "глазков" и не спрашивали "кто там?", а просто открывали дверь). - Здесь живет Софья Абрамовна Тракинер? - А где ей жить? Воронцовский дворец занят пионерами... - Я могу ее видеть? - А почему нет? Приходите вечером - она придет из своего Госстраха... А кто вы будете? Зачем вам понадобилась Сонечка? - Я из Москвы и привез ей привет от ее брата Соломона из Мексики. Паузе, которая наступила после этой моей фразы, мог бы позавидовать даже старый МХАТ! - От Соломона, из Мексики? Так этот босяк жив, и, наконец, вспомнил, что у него есть сестра, которая в своем Госстрахе получает аж 87 рублей! Ой! Что же мы стоим? Проходите, я ей сейчас позвоню и она прилетит, как на ракете... Между прочим, будем занкомы - соседка Рахиль Марковна Мендельсон. Да, да - вот такая фамилия. Сонечка смеется "под твою фамилию женятся, выходят замуж во всем мире", а что я с этого имею? Одни насмешки... - Нет, сейчас не нужно ее от работы, я приду вечером и всей ей расскажу. - Приходите к восьми - Сонечка уже приберется и все приготовит... Боже мой! Где вы сказали живет этот босяк? - В Мехико - это главный город Мексики. - Ну, конечно, Одесса для него уже не город... Хотя, может он и прав... Боже мой! Когда я ей скажу, ей же надо будет сразу вызывать "скорую". Соломон объявился! А? Я ушел под причитания старушки и ровно в восемь пришел снова. Мне открыла уже сама хозяйка. которая, плача, выкрикивала: "Столько лет он не знал, что у него есть сестра, теперь он вспомнил... и никакая холера его не забрала за эти годы, чтоб он мне был здоров. Заходите, мы все вас ждем!" - Кто это все? - хотел спросить я, но не успел - открылась дверь в комнату, и я увидел человек тридцать, сидевших вокруг раздвинутого стола... Боже мой! Тут же собралась вся Одесса, наверное родственники, а у меня весь рассказ минут на пять. Я решил все и сразу поставить на свои места. - Есть такой артист, конферансье Борис Брунов... - Вы нам рассказываете! Как будто у нас нет телевизора? сказал какой-то пожилой человек в белом чесучевом пиджаке. Кстати, этот Брунов "из наших", он аид? - Нет, он наполовину итальянец, наполовину грузин. - Ну, Бог с ним. Так что этот Брунов? Я рассказал все о чем меня просил Борис точно, слово в слово. При упоминании о двух ювелирных магазинах в комнате возникло большое оживление... - А! - кричали какие-то люди, - узнаем Соломона - одного магазина ему мало - он должен иметь два! - А Двойра значит умерла... я вам скажу - прожить с этим жмотом столько лет - ей бы нужно дать звание "Герой семейного союза" - прохрипела какая-то женщина, подставив ладонь к уху, чтобы лучше услышать мой ответ. - Между прочим, - сказал высокий мужчина в майке с надписью "Черноморец", еще в тридцатые годы Соломон занял у меня десятку... представляете, теперь какая это сумма? - А он знает, что Сонечка имеет две пары туфель, как говорится "в пир, мир и добрые люди?" - Откуда он может знать? - сказала какая-то девица. Интересно, есть ли там кроссовки? Послышались еще какие-то вопросы, но пожилой, видимо, старший из родственников. вдруг сказал: - Собрание окончено - перейдем к делу! - Какому делу? - спросил я, - привет я вам передал, и никаких дел больше нет. - Привет он передал, - усмехнулся тот в майке "Черноморец". - Завтра Сонечка пойдет на Привоз, накупит на ваш "привет" продуктов... По вашему так?.. - А что Соломон еще передал? - строго спросил человек в чесучевом пиджаке. - Я же вам в пятый раз рассказываю - я в Мексике не был там был Брунов... - Слушайте! Брунов, Мрунов - нам это не нужно - мы знаем вас и хотим иметь дело с Вами. Давайте договариваться! - О чем договариваться? - Слушайте! Мы же взрослые люди: человек имеет два ювелирных магазина и одну несчастную сестру, я уж не говорю о других родственниках. Он ничего не прислал? В это может поверить только трехлетний ребенок и то, если он не из Одессы. - Мы живем в Одессе и мы прекрасно знаем, что такое таможня, контрабанда, золото. валюта... Вы скажите Вашу цену! У вас "это" в гостинице? Мы сейчас пойдем с вами, зайдем к Абраше - это еще "тот" ювелир из прежней жизни, он все оценит, мы выплачиваем ваш процент и будьте здоровы: мы вас не знаем, вы нас не видели. - Нет! Так не делается, - крикнул кто-то, - сначала надо договориться - сколько он хочет за доставку? Он может залопить такой процент, что даже Сонечке ничего не останется, я уж не говорю о присутствующих! Скажите ваш процент?! И тут я понял, в какое положение попал. Они же уверены, что я привез им золото или валюту из Мехико, потому они все собрались - делить этот "привет" из Мехико. Все зашумели, называя возможные проценты... и, вдруг, среди этого шума я услышал. как соседка, что утром открывала мне дверь, сказала: Еще утром, когда я его увидела, я сразу поняла - это аферист! Какой-то молодой человек решительно направился в коридор. - Яша! Ты куда? - Позвоню в милицию, и пусть они с ним разберутся. - Господи! Чтоб аид был таким дураком! Что ты скажешь милиции? Мы ждем золото из заграницы! Так, да? - Да набейте ему морду, - прокричал кто-то из молодых. - Я с удовольствием приму участие в этом мероприятии. Я поднялся и стал пробираться к выходу - мне не уступали дорогу, грозили, а хозяйка, плача, проговаривала: - Так обмануть одинокую женщину - у вас нет сердца! А еще москвич. - А я своей уже обещал с нашей доли купить холодильник! Что я ей скажу? - Скажешь, что мы нарвались на жуликов! Что он скажет? А что я скажу, если я под свою долю уже занял и заплатил один старый долг! Боже мой! Как проклинали меня! Как уверяли друг друга, что эта московская шайка может дать сто очков вперед всей Одессе! Что мне только не кричали вслед... Я вышел на улицу, вдохнул свежего воздуха, что тянулся с моря, и сразу понял, что значит выражение "человек вырвался из ада"! Прошло много лет. Я не знаю. приезжал ли "по круизу" Соломон из Мехико к своей сестре Соне в Одессу, и узнала ли она, что кроме привета он тогда ей ничего не прислал. Не знаю, кто жив, а кто уехал из Одессы в Израиль из этой компании родственников, так ждавших тогда получить свою долю "привета" из Мехико. В общем, я решил об этом рассказать, но. все-таки изменил адрес и фамилии участников этой истории. Не хочу, чтобы им было стыдно за тот августовский вечер в Одессе двадцать лет назад. ------------------------------------------