Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

- Еще бы! Больше трех суток на ногах, и полторы сутки только танцевать и не есть... Здесь все сошли с ума, если потакали такой юле и вертихвостке... В рот смотрели... И чего они тебя слушались? Такую вертушку?

Я не отвечала, зарывшись с носом в торт с высоким кремом. Пока не съела, а потом не запила подаваемым мне Воорготом компотом, чуть не захлебнувшись.

- Ой, а замурзалась как! – осудительно проворчал Вооргот, осторожно вытирая меня салфеткой, как ребенка.

Я так устала, что только покорно подставила ему щеки, чтоб он вытер, как маленькая девочка.

- И как можно было съесть пятикилограммовый торт одной? – качая головой, проговорил тот, глядя на мой выпятившийся даже под платьем животик.

- Ах... – вздохнула я. – Наелась... Теперь и поспать можно...

Но я еще хотела веселья и праздника, хотя другая часть хотела спать.

Глаза мои слипались, но я хохорилась.

- Еще буду танцевать!

- Давай-ка я отведу тебя к твоим, – вздохнул Вооргот. – А то ты уснешь прямо тут, а я не могу тут сидеть с тобой, мне еще надо кое-кого предупредить...

Я послушно дала себя поднять.

- Взять бы тебя на руки и отнести бы к себе... – вздохнул Вооргот. – Не могу дождаться нашей свадьбы...

- Так, я иду сама... – вырвалась я. – И не собираюсь я на тебе жениться!

- Угу, – хмыкнул. – Еще не хватало, чтобы ты на мне женилась! Выходи за меня замуж!

- Дудки, – сказала я, но нечаянно прижалась к нему. Почему-то ощущения счастья просто утопило меня.

- Ты не помнишь, но этого потребовали наши родители, чтобы о тебе плохо не говорили... Это нужно, чтоб о тебе плохо не думали... – уговаривал он. – Хотя бы на время бала все должны думать, что мы жених и невеста, а там уже думай что хочешь...

Я вздохнула.

Мы вышли на балкон.

- Раз мы жених и невеста, мы должны постоять хотя бы постоять вместе, чтоб все это видели... – сказал Вооргот, беря меня за руку и широким жестом словно показывая всем, кто мог это видеть, кольцо на моей руке...

Была ночь. Ослепительно пахло матиолой и розами.

Я остановилась, с шумом вдохнув воздух.

- Вооргот, давай постоим немножко, – попросила я.

Он осторожно накрыл меня своим плащом...

- Не простынь, ты разгорячена...

Почему-то мне было так хорошо, что и не говори...

Я устала, но что-то пело и ликовало внутри.

Я стояла и смотрела, и могла стоять так вечно, чувствуя на плече его руку... Теплая волна колыхнулась в сердце и накрыла меня с головой...

- Впрочем, мы жених и невеста, никто нас не осудит, если мы постоим час наедине... – сказал вслух Вооргот.

Я согласно кивнула, теряя рассудок.

- Ты точно помнишь, что я невеста? – на всякий случай спросила я, запрокинув голову. Я согласилась с этим.

- Точно...

- Значит, ты мой жених? – спросила я.

- Абсолютно...

- И никто нас не осудит?

- Угу...

Я запрокинула к нему голову, подставив губы для поцелуя. Мама лучше знает. Спроси маму, и раз она сказала, значит так и нужно...

Вооргот отшатнулся, сжав кулаки.

- Ууу... – сказал он, закусив губы и поднимая глаза к небу, так что скулы рук побелели. – Я не могуу...

Я обижено раскрыла глаза.

- Ты не можешь? Целоваться? – вспомнила я, что некоторые мужчины что-то не могут.

Вооргот только простонал, пытаясь удержать себя в руках. По нему ходили какие-то странные волны, но он словно пытался стоять смирно и вытянуть по швам, раз иначе не получается. Его дергало ко мне, и он взялся обеими руками за перила, словно они могли его удержать.

- Лу! – хрипло сказал он. – Отойди, иначе тебе будет плохо...

Я на всякий случай отошла, раз жених просит.

- Тебе плохо? – сострадательно спросила я. – Тебя стошнит?

- Нет, мне уже хорошо, – сказал он, с шумом выдыхая и закрывая глаза. Почему-то его буквально что-то изгибало.

Постояв одна, я осторожно тихонько стала рядом с теплым женихом, от которого шел жар. Не зачем пропадать теплу – первое правило воина. И тихонько сбоку прислонилась к нему, не тревожа его.

Он вздохнул.

- Пошли...

Я обиженно взглянула на него.

- О Господи! – увидев мои обиженные громадные глаза ребенка, вздохнул он. – Ты обиделась! Не могу я тебя целовать, Лу, иначе будет как во время нашего танца...

Я подумала и согласно кивнула.

- Дети... И ничего не помнишь, да?

Я повеселела.

- Ничего не помнишь, когда дети... то-то мама не говорит ничего... – рассудительно проговорила я.

Он почему-то так странно взглянул на меня. Но, видно, это тоже надо. Я слышала, что влюбленные на друг дружку косо смотрят искоса. Я была довольна!

Я медленно шла, наслаждаясь ночью. Я хотела быть как настоящая невеста. И потому делала все как в книгах. Вооргот что-то заподозрил.

- Идем-ка домой, – строго, как мама, сказал Вооргот.

Я же медленно шла, оглядываясь, бормоча себе под нос...

- Может ты еще и сумасшедшая? – сострадательно и ласково устало спросил он.

Я обиделась.

- Не мешай... Я чувствую себя поэтом... Тут так хорошо... Только я никак не могу вспомнить, что же еще говорил ночью мне тот поэт, чтобы было по настоящему.

Я вдруг обрадовалась.

- Вспомнила, – ласково сказала ему я. И, затравлено уставившись на него, я сделала умиленное лицо.

- Звезды как твои глазки, – мечтательно сказала я Воорготу.

- Аааа...

- Что с тобой? – мигом бросилась к нему. – Может, съел что-нибудь не то?

Ко мне мигом вернулась былая практичность.

- Может тебе промыть желудок? Я попрошу китайцев, они могут сделать это. Даже насильно...

- Нет-нет... – поспешно сказал Вооргот. – Это я восхищен стихами!!!!

- Я обижусь! – растеряно проговорила я.

- Я хочу знать имя поэта... Хочу пойти выразить ему свое восхищение...

- А почему у тебя такой вид, будто ты хочешь пойти и убить бедного Петрушку? – подозрительно спросила я.

- ...Нет, давай лучше классику, – примирительно сказал Вооргот.

Я наморщила свой могучий лоб, но как назло ничего в него не приходило.

- Мой голубь сизокрылый, – наконец вырвалось, нет – ласково сказала ему я.

- П-почему т-ты на меня так смотришь? – заикаясь, спросила я.

- Давай лучше молчааать... при луне... Оба!!! – наконец рявкнул Вооргот...

Я обиженно затихла.

А потом подняла на него уже заплывшие слезами глаза.

- Может, ты меня поцелуешь? – тихо моляще попросила я.

Он ахнул. А потом Вооргот подхватил меня на руки, крепко прижав к себе, и изо всех сил бросился бежать.

Может так и надо? – облегченно подумала я. – Говорят, что мужчины сильно устают при этом... Понятно теперь... Но если он будет так бегать, то его ненадолго хватит... И как от этого у меня получатся дети?

Глаза мои стали закрываться, и я постепенно сладко заснула, с полуоткрытым ртом, как ребенок, сопя и прижавшись к нему... Все плыло, плыло в теплоте...

- Вооргот, вы куда? – услышала я голос мамы.

- Несу Лу к вам, – услышала я его невозмутимый голос. – А то я не выдержал бы и сделал бы ей плохо...