Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

И била, била его по голове, по ушам, глазам, нанося чудовищную боль, а ведь каждый мой удар обычно убивал взрослого! Люди видят тысячи разнообразных пород собак, но даже представить не могут, что может сделать извращенная селекция с лошадьми, ибо это был уже не конь! Сатанинское произведение с громадным мозгом и веками отобранными дьявольскими бойцовскими инстинктами.

Наконец он просто стал безумно метаться по пастбищу, сатанея от боли и бессилия, вытворяя такое, что не в сказке сказать, ни в книге описать. Это была просто сволочь. Отец как-то говорил, что у этой породы коней (мы видели несколько раз мертвые экземпляры) мозг был доведен путем селекции и отбора, когда искусственно отбирали “мозговитые” особи, фактически до мозга ребенка. Тайная секта убийц отбирала две линии – ума и убийств. Такие кони ценились на вес золота – их дарили падишахи своим врагам. По неслышному свисту свистка конь превращался в смерть и убивал того, чей запах давали ему понюхать, или только всадника по специальной программе. Обычно даже никто ничего и не заподазривал и не видел. Ну, произошла трагедия, бывает, такие дикие и злые мощные кони могут взбеситься и понести.

Стадия, когда он стал просто бешено носиться, куда глаза глядят, как простой необъезженный мустанг, была для меня уже настоящим облегчением. Обычный дикий и гордый чудовищный мустанг, которого только что поймали. По сравнению с тем, что он вытворял до этого, это уже было что-то... Он ничего не видел и мчал как безумец на смерть... Он сошел с ума от ярости, гнева, бессилия, злобы и отчаяния... Я еле удерживала его от гибели и просто отклоняла от ударов с размаху в стену... Он хотел убить себя вместе со мной... Если б я с детства не привыкла драться и падать непрерывно с Мари, я б давно погибла, постоянно падая с него и скатываясь на землю, когда он прыгал даже в овраг...

В общем, поохотились в королевских лесах мы здорово. Как только эта лошадка и я выжили, один Бог знает. А удрать животина не могла, ибо тонкое лассо на шее не давало ей уйти от меня, даже когда я скатывалась. Тем более, что я часто закрепляла удивительно крепкую веревку за деревья и наблюдала.

Ну и вид у меня был к концу. Особенно, учитывая, что я еле стояла на одной ноге. Когда мы вернулись на измученной, окровавленной шкапе, исцарапанные, побитые, люди поспешно разбегались в ужасе прочь, освобождая место и залезая на деревья. А мой храбрый конь вроде бы исходил пеной, будто загнанная лошадь, готовая сдохнуть еле двигаясь.

В общем, когда мы въехали обратно во двор, они бросились россыпью прочь вместе с солдатами; мама, отец и Мари с китайцами снова выхватили пистолеты и напряженно держали бедного смирившегося, исходившего пеной конягу на мушке, слегка отступая и во все глаза наблюдая, как я прикрутила, не сходя с коня, удавку к дереву. Так, что он шеей не смог бы шевельнуть, а не то что перегрызть ее.

Индеец захлестнул заднюю ногу коня еще одним лассо. И привязал веревку к другому дереву. Так что эта сволочь, даже если бы захотела, не смогла бы убивать. По крайней мере, пару минут.

- Сними меня! – устало попросила я, протягивая руки.

- Что случилось? – китаец быстро и крайне осторожно снял меня с коня, как можно быстрей убравшись от него. Пока остальные держали коня на мушке.

- Похоже, ноге капут... – простонала я, скривившись от боли, когда оперлась на эту ногу. – Эта сволочь таки достала меня, когда я откидывала Джекки, и, похоже, раздробила кость, бедро или таз... Совершенно ступить не могу на ногу... Теперь, после боя, боль нахлынула просто нестерпимо... К тому же он по мне еще раз десять достал, и пару ребер могут быть того...

Я задрала юбку на бедре, чтобы глянуть, что там с ногой, ибо боль была адская... Нога была просто черная, а даже не синяя... Притронуться мне было страшно, хоть я и не боялась боли.

- Хорошо хоть не открытый перелом! – буркнула я.

- Ничего хорошего! – буркнул китаец, известный костоправ. Впрочем, в нашей семейке почти все были опытными костоправами, хирургами и лекарями – жизнь заставила. Мы специально учились у лучших лекарей мира, когда их находили, ибо это была наша жизнь. От качества быстро залеченной раны зависело очень много. Китаец же мог сложить ногу буквально из обломков, работая одновременно как хирург и пользуясь древним воинским искусством, которое заставляли изучать всех бойцов его класса.

И тут я увидела ошарашено глядящего на меня подходящего старшего толстяка.

- Обожди! – я мгновенно заправила юбку. – Дай я разберусь с этим гадом...

Тот покраснел.

- Ты!!! – рявкнула я, опираясь на китайца. – Сволота подлая, братоубийца!!!

- Лу! – дернул меня отец.

Я дернула плечом, отбрасывая руку отца, чтоб не мешал.

- Он убийца!!! – мрачно сказала я, выкидывая из рукава в ладонь похищенный у китайца, пока он меня нес, нож. Нож словно возник в моей руке. – И я сама с ним разберусь! Я же говорила, что конь – убийца!!! Как Джекки оказался на коне? – ехидно спрашивала я, со смертной ненавистью глядя на его братца.

- Я бы тоже хотел это знать! – огрызнулся тот. – Я отдал приказ, что коня надо дополнительно объездить!

Я ахнула и задохнулась.

- Я же сказала, что конь убийца!!!! – рявкнула я.

Тот недоуменно и непонимающе смотрел на меня, не в силах сообразить, отчего я злюсь.

Я даже закрыла глаза от отчаяния.

- Ну, сознаюсь, что недооценил опасность коня, – виновато сказал тот, действительно волнуясь и раскаиваясь за то, что так получилось с братом. – Но я запретил ездить на коне, как вы и велели, хотя и не совсем понимал...

Я заскрипела зубами. Ну попробуй объяснить что-то такой тупости! Или же он дурачит меня, пытаясь уйти от ответственности и затянуть время. Но я все равно его прикончу собственноручно, от меня он не уйдет.

- Я же сказала: конь – убийца! – я уже устала разговаривать и желала только убить его и все. И выяснить, отчего он задумал убить брата и подставить нас.

- Ну и...? – поспешно отступал толстяк, пользуясь, что у меня была больная нога. – Нет коня, которого нельзя было бы объездить...

- Это конь, выдрессированный на убийство всадника... – устало сказала я. – Его нельзя объездить... Он смирится, а потом все равно убьет, его так учили! Мы уже встречались с такими лошадьми!

- Потому что сами их дарили!? – неожиданно осклабился толстяк.

- Мы сразу предупредили вас, – холодно сказал отец.

- А откуда вы узнали, что этот конь – убийца?

- Лу была на тайной ферме в Персии, где их выращивают... – пожал плечами отец. – Зрелище самое мерзкое. И мы видели не раз таких коней, научились уже их угадывать... К тому же у Лу у самой такой конь, только на голову выше и мощнее... Она его все-таки укротила за год изнурительных обуздываний. Но он не то что сесть, он даже приблизиться никому не разрешает кроме нее – просто убивает. Ее Тор не просто страшен, на нем крови больше, чем на ней... Так что она просто видит их с первого взгляда по особенностям воспитания и крошечным отличиям движения и мускулатуры коня... Все мы различаем этих коней, нам им самим дарили...