Автор Неизвестен - Русский литературный анекдот конца XVIII - начала XIX века

* * *

Один чиновник шел по Эртелеву переулку поздно вечером и видит, что сзади его кто-то догоняет.

Ему представилось, что это непременно должен быть мошенник, и он достал из кармана табакерку. Как только мошенник стал догонять его, он ему весь табак в глаза, а сам давай Бог ноги. На другой день сидит он в департаменте и слышит разговор в соседней комнате: "Представьте себе, господа… мошенники теперь завелись; вчера один в Эртелевом переулке залепил мне в глаза табаком, а сам удрал".

Он узнает голос своего сослуживца и, пораженный рассказом, спрашивает: "А разве это вы были, Иван Матвеевич?" — "Я". — "Ну так извините, пожалуйста; а я вас принял за мошенника!" — "А я? вас, Борис Петрович". [47, № 22.]

Старая крестьянка, увидев, что госпожа ее, прочитав принесенное к ней письмо, хотела разорвать его и бросить, сказала: "Не рви, матушка, а отдай лучше мне: сын мой, как взяли его в солдаты, просил меня, чтобы я прислала к нему письмо; пожалуй же мне свое письмецо, так я и пошлю его к сыну". [54, с. 323.]

* * *

Зрелая девица (гуляя по набережной в лунную ночь). Максим, способен ли ты восхищаться луною?

Слуга. Как прикажете, Ваше Превосходительство. [29, с. 231.]

* * *

Когда бываю в русском театре (этому давно), припоминаю отзыв одного слуги. Барин, узнав, что он никогда не видал спектакля, отпустил его в театр. Любопытствуя проведать, какие вынес он впечатления, барин спросил его на другой день:

— Ну, как понравился тебе театр?

— Очень понравился, — отвечал слуга.

— А что именно и более понравилось?

— Да все: тепло, светло, люстра пребогатейшая, так и горит, народу много, ложи наполнены знатными господами и барынями, музыка играет. Праздник, да и только.

— Ну, а далее, как понравились тебе комедия и актеры?

— Да, признаться, когда занавес подняли и начали актеры разговаривать между собою про дела свои, я и слушать их не стал.

Этот простосердечный слуга едва ли не вернейший и лучший критик нашей драматургии. [29, с. 438.]

* * *

Е *** говорит, что в жизни должно решиться на одно: на жену или на наемную карету. А если иметь ту и другую, то придется сидеть одному целый день дома без жены и без кареты. [29, с. 118.]

* * *

Трусливый муж спрятался от сердитой жены под кровать. Приходит жена с палкою. "Выдь, голубчик, выдь: я с тобою разделаюсь!" — "Не выйду". — "Как смеешь не слушаться меня? Выдь, говорю тебе, приказываю". — "Не выйду! Покажу, что я хозяин в доме". [54, с. 438.]

* * *

Один женатый этимолог уверял, что в русском языке много сходства и созвучий с итальянским. Например, итальянец называет жену свою mia сага, а я про свою говорю моя кара. [29, с. 492.]

* * *

Одному знатному и богатому польскому пану пеняли, что он мало денег дает сыновьям своим на прожиток. "Довольно и того, — отвечал он, — что я дал им и свое имя, которое им не следует". [29, с. 215.]

* * *

На германских, водах молодой француз ухаживал за пригоженькою русской барынею; казалось, и она не была совершенно равнодушна к заискиваниям его. Провинциальный муж ее не догадывался о том, что завязывалось под его глазами. Приятель его был прозорливее: он часто уговаривал его, не теряя времени, уехать с женою в деревню и напоминал, что пришло уже время охотиться. Он прибавлял:

[29, с. 432.]

* * *

Директор департамента. А ваша невеста хороша собой?

Жених-чиновник. Совсем не гнусна, Ваше Превосходительство. С позволения вашего, она несколько похожа на вашу супругу. [29, с. 297.]

* * *

Молодая девица общипывала розу и клала листочки в рот.

— Я и не знал, что вы из самоедок, — сказал ей старый волокита. [29, с. 465.]

A propos [4] кстати (фр.). в анекдотах вещь важная; a p'ropos* одного анекдота, вспомнишь другой, и часто целый вечер сыплются анекдоты, будто с неба. Вот еще один а propos.

Барышня играла на фортепьяно, а гость поместился возле и с особенным вниманием слушал музыку, смущая девушку больно пламенными взорами. Она не выдержала и, чтобы прервать это немое объяснение в любви, спросила с живостью: вы, верно, очень любите музыку?

— Нет! Терпеть не могу, а вот у меня есть брат, так тот тоже музыки терпеть не может. [63, л. 87.]

* * *

Робкий, по крайней мере на словах, молодой человек, не смея выразить устно, пытался под столом выразить ногами любовь свою соседке, уже испытанной в деле любви. "Если вы любите меня, — сказала она, — то говорите просто, а не давите мне ног, тем более что у меня на пальцах мозоли". [29, с. 466.]

* * *

Одна разгульная барыня, еще довольно свежая и благообразная, вместе с взрослою и миловидною дочерью завели трактир, а чтобы дать публике понятие о двойном их промысле, наняли квартиру в большом доме и на углу повесили вывеску:

"здесь обе / дают"

[63, л. 118.]

* * *

Л. Подпишитесь на выдачу какой-нибудь ежегодной суммы в пользу заведения для раскаявшихся грешниц.

М. Покорнейше благодарю! Я и так уже издержал довольно денег в пользу их до раскаяния, а теперь ни денег, ни охоты нет на новые издержки. [29, с. 297.]

* * *

В обществе, где весьма строго уважали чистоту изящного, упрекали Гоголя, что он сочинения свои испещряет грязью самой подлой и гнусной действительности.

— Может быть, я и виноват, — отвечал Гоголь, — но что же мне делать, когда я как нарочно натыкаюсь на картины, которые еще хуже моих. Вот хотя бы и вчера, иду в церковь. Конечно, в уме моем уже ничего такого, знаете, скандалезного не было. Пришлось идти по переулку, в котором помещался бордель. В нижнем этаже большого дома все окна настежь; летний ветер играет с красными занавесками. Бордель будто стеклянный: все видно. Женщин много; все одеты, будто в дорогу собираются: бегают, хлопочут. Посреди залы столик, покрытый чистой белой салфеткой; на нем икона и свечи горят. Что бы это могло значить?

У самого крылечка встречаю пономаря, который уже повернул в бордель.

— Любезный! — спрашиваю, — что это у них сегодня?

— Молебен, — покойно отвечал пономарь, — едут в Нижний на ярмонку. Так надо же отслужить молебен, чтобы Господь благословил и делу успех послал. [63, л. 104.]

* * *

Слепой Молчанов (Петр Степанович) слышит однажды у себя за обедом, что на конце стола плачет его маленький внучек и что мать бранит его. Он спрашивает причину тому. "А вот капризничает, — говорит мать, — не хочет сидеть тут, где посадили его, а просится на прежнее место". — "Помилуй, отвечает Молчанов, — да вся Россия плачет о местах. Как же ему не такать? Посади его, куда он просится". [29, с. 119.]

* * *

Два генерала рассуждали о том, какое светило, солнце или луна, заслуживает преимущества.

Один, не колеблясь, назвал солнце, но другой глубокомысленно заметил: а я так думаю, что луне принадлежит эта честь; что за важность светить, как солнце, днем, когда и без этого светло, а ведь месяц светит ночью, когда темно. [47, № 27.]