Николай Лейкин - Визит доктора

— Извините, что опоздалъ немного, — проговорилъ онъ раскланиваясь, входя въ комнату и поставивъ на столъ ящикъ съ инструментами. Все-ли вы здоровы, Назаръ Иванычъ? — привѣтствовалъ онъ хозяина и протянулъ ему руку.

— Ничего, скрипимъ, пока Богъ грѣхи терпитъ, — отвѣчалъ хозяинъ и пригласилъ фельдшера садиться.

Тотъ сѣлъ и началъ снимать перчатки.

— Сейчасъ съ главнымъ докторомъ на ампутаціи были. Ногу одному больному отпилили. Изъ пятаго этажа выпалъ и переломилъ, — сказалъ онъ и бросилъ взглядъ на присутствующихъ.

Хозяинъ покачалъ толовой.

— Неушто ужь безъ ошибки нельзя было?… спросилъ онъ.

— Нельзя, потому въ двадцати-трехъ мѣстахъ переломъ. Завтра и руку отпилимъ.

Присутствующіе переглянулись.

— Водочки, съ дорожки-то? — предложилъ хозяинъ.

— Потомъ-съ. Мы безъ благовременія не употребляемъ. Сначала нужно дѣло сдѣлать.

— А вотъ, я сейчасъ жену позову, такъ ужь всѣхъ вмѣстѣ и осмотрите.

За Аграфеной Степановной былъ посланъ въ кухню маленькій сынишка. Пробѣгая по комнатѣ, онъ тронулъ рукой стоящій на столѣ ящикъ.

— Тише, тише! Пожалуйста тише съ инструментами! — крикнулъ фельдшеръ.

— А что, нешто заряжено? — спросилъ Назаръ Иванычъ.

— Не заряжено, но хрупки очень. Инструменты это… — пояснилъ фельдшеръ и въ удостовѣреніе сказаннаго, а также и для пущей важности, открылъ ящикъ и началъ вынимать изъ него и раскладывать по столу пилы, ложи, зонды и прочіе инструменты. Члены семейства поднялись съ мѣстъ и издали робко начали разсматривать ихъ.

Вскорѣ въ комнату вошла Аграфена Степановна, кутаясь въ ковровый платокъ.

— Здравствуйте, господинъ докторъ! Пожалуйста ужь вы насъ простыми средствами… — заговорила она, покосилась на инструменты и, глубоко вздохнувъ, сѣла поодаль.

— Ну-съ, ктоже изъ вашего семейства боленъ? — обратился фельдшеръ къ хозяину.

— Да пока всѣ, слава Богу, здоровы, а ни васъ хотѣли попросить, не дадите-ли какого снадобья противъ холеры, потому валитъ ужь очень повсемѣстно. Тоже говорятъ, что вотъ и въ пищу подсыпаютъ, такъ нельзя-ли и противъ подсыпки? Всѣ подъ Богомъ ходимъ… Въ случаѣ, ежели что… чего Боже избави, такъ чтобы подъ руками было…

Фельдшеръ сдѣлалъ серьезное лицо, нахмурилъ брови и оттянулъ нижнюю губу. Въ такомъ видѣ онъ соображалъ сколько секундъ и, наконецъ, спросилъ. — Водку какой посудой покупаете?

— Четвертями, всегда четвертями, — отвѣчалъ хозяинъ.

— Ну, такъ теперь купите ведро, настойте его стручковымъ перцомъ и мятой и пейте, всѣ безъ изъятія, по рюмкѣ.

— А младенцевъ тоже поить? — задала вопросъ Аграфена Степановна.

— Младенцамъ отпущайте по столовой ложкѣ. Это ежедневное употребленіе, а на случай, ежели у кого заболитъ брюхо, — я дамъ капли. Десяти рублей не пожалѣете, такъ можно дать получше?

— Не пожалѣемъ, не пожалѣемъ, — заговорилъ хозяинъ.

— Ну, такъ завтра принесу вамъ цѣлую бутылку, а теперь мнѣ нужно будетъ всѣхъ васъ изслѣдовать и общупать, чтобы узнать ваше тѣлосложеніе.

Женщины невольно попятились отъ него.

— Нельзя-ли ужь такъ какъ-нибудь, безъ щупки? — послышалось нѣсколько голосовъ.

— Нельзя, нельзя! Иначе какъ-же я узнаю поскольку капель вамъ принимать слѣдуетъ? Почтеннѣйшій Назаръ Иванычъ, потрудитесь снятъ сюртукъ и жилетъ и лечь на диванъ на спину.

Отецъ семейства жалобно посмотрѣлъ на домашнихъ и исполнилъ требуемое.

— Насчетъ ножей-то, батюшка, съ нимъ поосторожнѣе, Не пырните какъ невзначай — упрашивала фельдшера чуть не со слезами Анна Степановна.

— Будьте покойны, мы къ этому привычны, да къ тому-же ножей и не потребуется, — отвѣчалъ фельдшеръ. — Прежде всего позвольте ведро воды, умывальную чашку и полотенце, обратился онъ къ присутствующимъ.

Ведро, чашка и полотенце были принесены. Фельдшеръ засучилъ рукава сюртука, вымылъ руки и, отерѣвъ ихъ полотенцемъ, началъ мять брюхо Назара Иваныча, поминутно спрашивая: «больно? не больно?» и т. д. Назаръ Иванычъ кряхтѣлъ и изрѣдка давалъ отвѣты въ родѣ: «какъ будто что-то щемитъ», или: «словно вотъ что подтягиваетъ». Окончивъ ощупываніе, фельдшеръ вынулъ изъ ящика перкуторный молотокъ и принялся имъ стучать по груди паціента, по животу и даже по лбу. Истязяніе длилось минутъ десять. Присутствующіе хранили гробовое молчаніе и ожидали себѣ той-же участи. На сцену эту, въ полуотворенныя двери, смотрѣли работники и кухарка.

— Готово, — произнесъ, наконецъ, фельдшеръ и опять принялся мыть руки.

За отцомъ семейства на диванъ ложились старшіе сыновья и, наконецъ, младшіе ребятишки. Во время изслѣдованія, ребятишки ревѣли, и ихъ начали держать.

— Главное дѣло, соблюдайте, чтобъ у нихъ носы были мокрые… — сдѣлалъ онъ наставленіе.

— А ежели высыхать будутъ?

— Тогда примачивать теплой водой.

Женщины окончательно воспротивились ощупыванію, и фельдшеръ удовольствовался осмотромъ ихъ языковъ и носовъ, а также для чего-то смѣрилъ ниткой ихъ шеи. Наконецъ изслѣдованіе кончилось, и паціенты начали ждать приговора. Фельдшеръ послѣдній разъ умылъ руки и, немного подумавъ, произнесъ:

— Все ваше семейство тѣлосложенія здороваго, а потому ежели у кого заболитъ брюхо или покажется тошнота, то принимайте эти капли черезъ каждые два часа въ рюмкѣ воды и по стольку капель, кому сколько лѣтъ. Теперь насчетъ питья. Что вы обыкновенно пьете?

— Воду и квасъ.

— Такъ опустите въ боченокъ или кадку лошадиную подкову.

— А насчетъ ѣды?

— Все можно ѣсть, кромѣ тухлятины. Я на счетъ ѣды не строгъ.

— А насчетъ бани?

— Чѣмъ чаще ходить будете, тѣмъ лучше.

— Говорятъ, дугой лошадиной натираться хорошо?

— Пустяки!..

Фельдшеръ началъ убирать инструменты въ ящикъ.

— А много этими инструментами я испотрашилъ народу! — сказалъ онъ. — А сколько рукъ и ногъ отпилилъ, такъ и счету нѣтъ! — сказалъ онъ.

— И вамъ не страшно было? — спросила хозяйская дочь.

— Мы ужь привыкли. Нашему брату это все ровно, что стаканъ воды выпить. Вотъ въ прошломъ году намъ съ главнымъ докторомъ досталась операція, такъ та была страшная. Змѣю у одного мастерового изъ живота вынимали. Вскрыли животъ, а она на насъ такъ и зашипѣла. Ну, мы ее сейчасъ обухомъ…

— Ай, страсти какія. Какъ-же она туда залѣзла? — послышалось со всѣхъ сторонъ.

— Надо полагать, что мастеровой этотъ яйцо змѣиное проглотилъ.

Хозяинъ пригласилъ фельдшера къ закускѣ. Подали заливную рыбу и жаренаго поросенка. Вдругъ фельдшеръ ударилъ себя по лбу.

— Куда вы воду дѣли, что я руки мылъ? — спросилъ онъ.

— Вылили въ помойну яму.

— То-то. Что-бы не попала лошадямъ, а то сейчасъ сдохнутъ. А полотенце, которымъ я руки вытиралъ, возьмите и сожгите.

— Водочки? — предложилъ хозяинъ.