Андрей Щербаков - Похождения Штирлица и другие приключения Бормана

- Пофли, рашшкажу, - сказал Шелленберг, выводя Штирлица из аэропорта. За ними устремился полицейский.

- Ну так вот, - начал бывший шеф Штирлица, - Я вфера достал пять долларов. Эта свинья Айшман жабрал их и вот теперь напилшя... Пофли в бар, фде он фидит.

В баре играла неизвестная никому музыка, состоящая из хаотичных ударов по чему-то деревянному и металлическому. Айсман сидел за крайним столиком и выл от удовольствия.

Его повязка на левый глаз сползла. Закрытый обычно глаз смотрел по сторонам, чего бы стянуть, как локатор. Неожиданно глаз выпучился. В дверях показался Штирлиц в черном костюме, с цветком в петлице, и с Шелленбергом под мышкой.

" Рассказал... Все рассказал ", - мелькнуло в мозгу Айсмана. Шелленберг соврал Штирлицу - с Лубянки их никто не выгонял за плохое поведение. Они удрали, когда находились на лесозаготовках на Чукотке, где только и делали, что ничего не делали. Айсман сразу протрезвел и сполз на пол.

- Айсман! - радостно сказал Штирлиц.

- Штирлиц, - неприветливо пробурчал Айсман, стоя под столом на четвереньках.

- Не злись, Айсман, я же ненарочно, мне долг приказывал.

- Штирлиц вспомнил похождения с мнимым баром на Кубе.

" Кто это - Долг? " - удивился Айсман.

- Ты про что это? - спросил он, высунувшись из-под стола.

- Да так, к слову пришлось, - сказал Штирлиц. - как живешь без меня?

- Плохо, - сказал Айсман и икнул. - Женщин нет, растительности нет, кефира нет, Бормана нет, дешевых туалетов нет, "Беломора" нет, вина нет, пива нет, самогона нет, даже горилка отсутствует, жить негде.

- Это хорошо, - сказал Штирлиц. - А где жить, мы уж как-нибудь найдем.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Нельзя сказать, чтобы ферма Джона Вейна процветала. Скорее, она не процветала, а даже совсем наоборот. Все хозяйство Вейна, корова, автомобиль "Паккард", никогда не бывший на ходу и четыре тощие курицы, пришло в запустение и было заложено в ломбард.

Поэтому, когда Штирлиц появился на его ферме, Вейн принял его за судебного исполнителя и треснул его оглоблей по голове.

- Больно же, - сказал Штирлиц.

Вейн удивился.

- Чего надо, motherfucker? - грубо спросил он.

- А чего ты ругаешься? - обиделся Штирлиц. - Человек пришел по делу, хочет тебе бизнес предложить, а ты его палкой...

- Какое дело? - живо среагировал Вейн, доставая из шкафа запыленную бутыль с самогоном.

- Мы у тебя поживем, будем хорошо платить, а ты помалкивай и не задавай глупых вопросов. - Банк грабить будете? - тут же спросил Вейн, делая интонацию на последнем слове.

- Посмотрим, - сказал Штирлиц, вручая Вейну банкноту в 100 долларов. Тот почти что совсем офигел.

- Слушай, Джоанна, тут пришел какой-то сумасшедший..., начал он.

- Не сумасшедший, а товарищ Штирлиц, - сказал Айсман, входя с большим чемоданом в руках.

- ... и дал мне сто долларов...

- Много - мы можем вжять шдачу, - сказал Шелленберг, также появляясь в дверях.

- Чего надо? - заученно спросил Вейн.

- Мы здесь жить будем, - сказал Айсман голосом, категорически не допускающим никаких возражений. - Мы от товарища Штирлица.

- А, от этого, - сказал Вейн. - Ну, живите...

***

Айсман предполагал, что жизнь у Вейна будет приятной и легкой. Вейн тоже считал, что наличие двух здоровых бездельников избавит его от хлопот, поэтому в день прибытия заставил Айсмана и Шелленберга вспахать вручную сорок акров. К вечеру Айсман и Шелленберг уже продумывали план побега. Они заспорили чересчур громко, Вейн вмешался и на всякий случай посадил обоих под замок.

Когда Штирлиц ехал к Вейну на свежеотремонтированном "Паккарде", два друга скандировали, просунув головы между реек оконной рамы амбара:

- Са-атрап, са-атрап!

- Это вы кому? - хмуро спросил Штирлиц, засучивая левый рукав. Оба исчезли в амбаре, появился Вейн.

- Это они мне, - сказал он и пояснил: - Работать не хотят.

- В зуб, - коротко пообещал Штирлиц, вертя в руке юбилейный кастет на цепочке.

- Пойдемте, выпьем, товарищ Штирлиц, - засуетился Вейн, ходя вокруг русского разведчика кругами.

- Пошли, - согласился Штирлиц.

Из окна амбара показалась морда Шелленберга.

- Шатрап! - крикнул он и исчез.

- По-моему, это он мне, - сказал Штирлиц хмуро и полез в амбар. Там раздалась глухая возня, удары, и русский разведчик вылез, весьма удовлетворенный.

- Теперь пошли, - сказал он, доставая из кармана бутылку "Смирновской".

- Ага, - сказал Вейн, и собутыльники удалились.

- Шкотина, - глухо сказал Шелленберг, потирая ушибленный нос. - Мы вот ему покажем...

- Покажем, покажем, - согласился Айсман, с беспокойством оглядываясь по сторонам.

В доме Вейна загорелась керосиновая лампа. Через полчаса оттуда раздались пьяные голоса:

" Вихри враждебные веют над нами-и-и-и...,

Темные силы нас зло-о-о-бно гнету-у-ут... "

Еще через полчаса все стихло, и дремлющую в густой темноте ферму потрясли звуки мощнейшего храпа.

- Штирлиц, - утвердительно сказал Айсман, перетряхивая слипшуюся, почему-то сырую солому. Ему не ответили. Айсман позвал Шелленберга, но потом огляделся и заметил дырку в стене. Попытавшись пролезть в нее, он застрял и таким образом провел ночь.

***

В это время в Бразилии, в колонии Третьего Рейха, проходил ночной допрос. Майор с неизвестной фамилией, развалившись в плетеном кресле, допрашивал пастора Шлага. Говорить пастору помогали два ОМОН'овца, путем ударов по животу и голове. Пастор вопил, но не признавался. И не потому, что был такой стойкий. Просто он ничегошеньки не знал.

- Ничего, расскажешь, - обещал майор, почесывая под кителем набитый бараниной живот.

- Ничего не знаю, - стойко отвечал пастор на каждый удар по животу. К ударам по голове он произносил междометие "Ай" и плевался на пол (совсем, как Штирлиц).

- Ладно, - сказал майор, вынув их ушей вату. - Тащите другого... потолще.

- Я здесь! - Борман появился, как всегда, внезапно, и встал перед майором. Тот любил, когда ему подчинялись непрекословно, как девочки в баре.

- Где Исаев? - спросил майор, делая грозное лицо.

- Тю-тю, - сказал Борман, делая покачивания руками, как крыльями. От такого опасного для окружающих движения пол скоро был усыпан толстым слоем веревочек и гвоздей.

- Я тебе дам "тю-тю"! - заорал майор. - Говори по человечески, а то как дам... в нос...

- Улетел Исаев, - сказал Борман, радуясь, что пакость, похоже, пройдет безнаказанно. - В Америку подался...

- Гм, - важно сказал майор. - Америка - это не наша юрисперден... то есть мы туда не поедем.

- Вот и я говорю - "тю-тю", - сказал Борман, садясь на пол рядом с майором. Майор вскочил, так как тонкая, но очень острая булавка впилась ему в зад и заорал:

- Встать! Молчать! Кругом! Равнение налево! Ружье на плечо! Воздух! А-а-а-а!

Борман тихо отполз в угол и сидел там с хронометром, считая секунды, нужные майору для успокоения. Новый препарат для возбуждения, похоже, должен был стать очередной яркой страницей в его деятельности.