Андрей Щербаков - Вожди четвертого рейха

- Не долезет, - сказал Борман, радостно потирая руки.

На него посмотрели четыре удивленных глаза.

- Я бантиком веревочку завязал, - покраснев и сильно засмущавшись, объяснил партайгеноссе.

В подвале раздался грохот и мат. Негр упал головой как раз в то самое ведро. Борман покраснел до кончиков ушей и смущенно посмотрел на Штирлица честными глазами.

- Так, - сказал Штирлиц, засучив рукава подобно члену зондеркоманды СС. Сейчас надо обобщить и в целом решить важный вопрос : Мюллера будем сразу бить или потом?

- Потом, - сказал пастор Шлагг, вытирая вспотевшую лысину. - Очень жрать хочется.

- А, ну да! - сказал Штирлиц, оглядываясь в поисках ресторана. Некоторое подобие ресторана виднелось метрах в двухстах.

Короткими перебежками между бочками вина Штирлиц и все остальные добрались до импровизированного ресторана и ввалились внутрь. Судя по всему, их там почему-то не ждали. Из пищи имелась только похлебка из полудохлых кроликов, которую партайгеноссе Борман отказался есть. Выпивка отсутствовала совсем. Штирлиц спокойно сел за стол и достал из кармана банку тушенки, откупорил ее и приготовился закусывать. Вошли два белых с кнутами.

- Синьор Франциско, это наши или не наши? - толстая негритянка с лоснящейся мордой указала пальцем на Штирлица, спокойно разделывавшего банку тушенки.

- Замолкни, старая бочка, - пастор Шлагг совершенно не по-христиански цыкнул на негритянку и принялся молиться очевидно о том, чтобы им не набили морду.

- Это, по-моему, не наши, Януария, - Франциско приготовился набить морду или наложить в штаны.

- Ваши, ваши, - сказал Штирлиц, облизывая вилку. Борман приготовился удалиться через дверь или окно, в зависимости от обстоятельств. - Гм, Франциско высморкался в первый попавшийся ему предмет и задумался. - Нет, сказал он после сорока минут напряженного раздумья на тему, когда же очередная получка. - Нет, Януария, это не наши. Это, наверное, опять притащились за нашей рабыней Изаурой... Я пойду позову вневедомственную охрану. - И Франциско, напрягши мускулы ног, рванул вон из того, что Штирлиц принял за ресторан. Штирлиц спокойно поднялся и сделал пастору и Борману знак вилкой, означавший, судя по всему, что пора делать ноги.

- Па-апрашу да-акументы, - на пороге стоял пухлый негр с усами в форме милиционера.

- Ты че, мусор? - пастор достал из-под полы своей сутаны нунчаки и вскоре негр стал издавать жалкие всхлипывания. Стоящий сзади Франциско поспешил удалиться, чтобы остаться при своих зубах.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Мюллер в панамке и кедах полулежал в гамаке, читал прошлогоднюю газету " Комсомольская Правда " и пил чай со смазанными вареньем плюшками. Мюллер не знал, что партайгеноссе Борман успел налить ему солярки вместо варенья, и потому пока испытывал наслаждение во всех отношениях. Перед ним выхаживали полуобнаженные негритянки с приятной для бывшего шефа Гестапо внешностью и мулатки с выдающимися подробностями, с виртуозными визжаниями исполняя стриптиз. Мюллер одной рукой обсасывал ложку, смазанную вареньем, другой держал газету и посматривал на танцующих женщин. Вскоре ему захотелось кое-чего и еще спать.

- Спасибо, девочки, я завтра досмотрю, - Мюллер сполз с гамака и на четвереньках пополз в пикантное заведение, чтобы больше ему ничего не хотелось. Девочки ретировались в женскую раздевалку, куда за ними тотчас же отправился толстый негр.

Проползая мимо кадки с мутантировавшей пальмой, на которой ни с того ни с сего начали расти бутылки со спиртными напитками, Мюллер услышал в ней некоторое шуршание и насторожился. Обычно он не обращал внимание на такие вещи, но негры, залезавшие в кадку в поисках спиртного, шуршали открываемыми бутылками немного не так. Мюллер снял кеды и прислушался. В кустах кто-то сказал "Вот он", и тут же крепкие руки схватили Мюллера за уши и он оказался в самых недрах оторвавшегося от коллектива растения.

- Как вы смеете! - Мюллер попытался показать, что он сильно недоволен, но до боли знакомый удар палкой по тому месту, по которому положено бить веслом, привел его в состояние безмолвного умиления и ожидания продолжения.

" Штирлиц пришел ... ", - догадался Мюллер, и ему стало очень страшно и захотелось крикнуть, что Штирлиц его опять обижает или нажаловаться Кальтенбрунеру.

" А кто же еще ", - с гордостью подумал Штирлиц, со зловещей улыбкой доставая кастет.

- Ну вот, Мюллер, плюшки кончились, - зловеще сказал Штирлиц, протирая кастет сравнительно чистой тряпочкой. Ради Мюллера он пожертвовал своим носовым платком, постиранным всего лишь зимой сорок второго года.

- Ага, - сказал Мюллер, чувствуя, как намокают его любимые цветастые шорты.

- Ну вот, - сказал Борман, вылезая из-за мощного ствола пальмы, измазанный молоком и с кокосовым орехом в руках. Ему представилась сцена того, как ужасный Зубной Врач вставляет Мюллеру новые зубы, и он восторженно прикусил губу, представляя, какие муки должен испытывать при этом бывший шеф Гестапо.

- Здесь бить будем или за угол заведем? профессионально поинтересовался пастор Шлагг. - Здесь, - сказал Штирлиц, полируя кастет до хрустального блеска.

- Ребята, не надо, - Мюллер поправил намокшие шорты и, шмыгнув, вытер нос. - Я же не нарочно...

- И я, - сказал Штирлиц, применяя кастет. Мюллер с выдохом опустился на землю в кадке и выплюнул выбитый передний зуб.

- Вот видиф? - шепелявя, сказал он. - Ты мне опять жуб выбил...

- И еще выбью, - сказал Штирлиц, угрожающе придвигаясь ближе. - Чтоб ты знал, как надо помнить друзей детства.

- Я же помнил, - сказал Мюллер, делая честное лицо. - Я же не нарофно...

- Я вот тебе дам, - Штирлиц приготовился ударить еще раз, но пастор непроизвольно предотвратил избиение Мюллера, уронив сорванный с пальмы кокосовый орех в форме фляжки с пивом. Он и успокоил разбушевавшегося не в меру Штирлица.

- А что случилось? - как всегда, ничего не понимая спросил Мюллер.

- Ничего, - сказал Штирлиц на редкость спокойно, потирая возникшую на голове крупную шишку.

- Фтирлиц... - Мюллеру хотелось сказать Штирлицу что-нибудь приятное.

- Чего? - Штирлицу не хотелось бить Мюллера, потому что сильно болела голова.

- Профти меня, Фтирлиц... - Мюллер смущенно стал крутить пальцем правой руки в ладони левой и покраснел.

- Прощаю, - сказал Штирлиц, отбрасывая кастет подальше.

- Пофли, что ли, фтриптиф пошмотрим... - Мюллер пошел на примирение.

- Стриптиз? А что, можно, - Штирлиц, кряхтя, поднялся и, потирая затылок, отправился вслед за Мюллером.

***

Мюллер переоделся в костюм обергруппенфюрера СС и сидел в роскошном кресле, поигрывая повязкой со свастикой. Они вдвоем с Борманом предавались воспоминаниям, только Мюллер после выбитого зуба стал немного шепелявить.