Андрей Щербаков - Вожди четвертого рейха

- Что будет пить мадам? - галантно спросил Штирлиц. В вагоне-ресторане стало еще тише. Мадам задумалась и со скрежетом почесала под мышкой.

- Газюровку, - хрипло сказала она, поправляя сползший валенок.

- Прекрасно! - радостно сказал Штирлиц, довольный, что первый раз в жизни совершенно задаром попалась смышленая и неприхотливая женщина. - Ты, с прической, - грубо обратился он к стоящему в почтительном ожидании официанту. Дамы приготовились завизжать в предвестии драки. Драки не последовало.

- Чего изволите? - подобострастно спросил официант, сгибаясь в почтительном поклоне.

- Нам три графина водки и полстакана газировки, сказал Штирлиц, вежливо сморкаясь в салфетку, небрежно свисающую с руки официанта. Драки так и не последовало. Поезд мерно стучал по скользким рельсам.

" Штирлиц... ", - облегченно подумали в ресторане.

- Штирлиц, - ласково, как могла, сказала Мадам Ее ласковый голос больше напоминал звук, исходящий из глотки объевшейся коровы. - А где моя газюровка?

- Да, - злобно сказал Штирлиц, ощупывая в кармане кастет. - Где наша газировка?

- А газировки нету! - радостно сказал официант. - Она того... В смысле кончимши.

- Я тебе дам " кончимши "! - рассвирепел Штирлиц, с треском доставая из кармана кастет. Одного удара по голове вполне хватило на то, чтобы все дамы в ресторане начали истерически визжать. Кто-то ( а это был партайгеноссе Борман ) опустил затемняющие занавески. В ресторане началась неразбериха. Борману, который, сидя под столом, уже хотел порадоваться за удачный бардак, отдавили ухо. Борман с поросячьим визгом, порвав кому-то штаны и вытащив попутно из кармана кошелек, выскочил из вагона-ресторана, и, тяжело дыша, забился в ватерклозет. Борман ни как не мог отдышаться. Ухо противно ныло, и он боялся, как бы ему не занесли какую-нибудь русскую инфекцию. Борман высунул голову в небольшое окошечко и начал от души материться. В вагоне-ресторане не утихали звуки драки. Штирлиц на редкость разыгрался. Борман прекратил материться и прислушался. Раздавались удары головой об угол стола. Борман облизнулся и смачно плюнул в зеркало, представив себе это зрелище. Поставив на крышку унитаза пару гвоздей остриями наружу, чтобы было удобней сидеть, Борман облизнулся, и хотел выйти. Дверь оказалась запертой снаружи. Борман не знал, что в советских поездах не принято посещать ватерклозет на остановках, и он яростно заколотил ногами, руками и головой по двери. Та не поддавалась, и партайгеноссе решил применить гранату.

Неизвестно, как действуют подобные вещи против танков, но, когда рассеялся дым и прекратили слезиться глаза, Борман с удивлением заметил, что дверь совершенно равнодушно закрыта, и взрыв снес унитаз и боковую стенку. Борман удивился и вытер запачканные сажей руки об обшлага мундира. Он плюнул и вылез через образовавшийся в стене проем на какую-то захолустной станцию. Из окон вагона-ресторана слышался шум ударов ногой по носу. Раздавались вопли официантов. Невдалеке раздался свисток милиционера. Борман насторожился и присел за ящиком с бананами. Милицию он, также, как и Штирлиц, не любил. Толстый милиционер важно рыгнул и взявшись одной рукой за рукоятку пистолета, вступил на подножку вагона-ресторана. В это время поезд тронулся, и милиционер начал качаться, очень боясь упасть. Упасть получше ему помог, конечно же, партайгеноссе Борман. Чтобы не остаться на перроне, Борман короткими перебежками от носильщика до следующего дуба добежал до болтающейся вместе со служителем закона двери и помог ему упасть прямо в самую грязную лужу. Лужа моментально расплескалась. Милиционер важно поправил мундир, вытер с лица коровий навоз и гордой походкой отправился в отделение.

Тем временем драка не унималась. Штирлицу случайно попали пальцем в ухо и он, страшно обидевшись, достал из внутреннего кармана автомат ППШ, начал стрелять в потолок. Дерущиеся с визгом разбежались, драка продолжилась в коридоре. Штирлиц подошел к занавеске и основательно высморкался. Официанты поднимали поваленные стулья, собирали разбитую посуду.

Из головного вагона шел наряд НКВД арестовать Штирлица. О таких вещах русский разведчик знал заранее. Он, конечно же, успел переодеться в штатскую одежду и, спокойно поигрывая наклеенной бородкой, сел за столик. Вошел наряд. Мимо него, горлопаня " Вихри враждебные веют над нами ", прошел надравшийся старичок с газетой "Morning Star".

- Вот он - Штирлиц! - громким шепотом сказал Штирлиц, показывая пальцем почти что в нос старичка.

- Сам ты Штирлиц, - презрительно сказал один из НКВД-шников, поглощая жирную селедку.

Штирлиц побледнел. Он никогда не думал, что даже после основательной маскировки его может кто-то узнать. Оторвав бородку, он боком вышел из ресторана и напоролся на партайгеноссе Бормана, который, стоя на коленях, протягивал очередную веревочку. Штирлиц ласково потрепал его по загривку и тут же споткнулся. Русский разведчик хотел дать партайгеноссе пинка, но Борман уже исчез. Штирлиц плюнул и отправился в другой конец поезда в поисках своей дамы. Он так и не рассказал ей, когда наступит светлое будущее Мировой Революции, и поскольку тогда будут давать в магазинах тушенку.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Поезд прибывал в Москву поздно ночью. Бормана, заснувшего под скамейкой, долго не могли растолкать, а когда растолкали, Борман стал плаксивым и злым, и во всех автобусах хотел вырвать у кондукторши связку билетов. Наконец Борман и Штирлиц приехали к Штирлицу на квартиру. Там царил полнейший бардак. Собрания сочинений Бормана, Штирлица, Геббельса ( в семи томах по четверти страницы каждый ), Кальтенбрунера и какого-то Исаева валялись на полу. Собрание сочинений великого вождя всех времен товарища Сталина одно лежало на столе, подпираемое с одной стороны батареей от рации, а с другой банкой из-под селедки. В единственном кресле был устроен склад пустых водочных бутылок. Раковина на кухне была по потолок забита немытой посудой и банками от тушенки.

- Вот, - сказал Штирлиц, снимая сапоги и бросая их в кадку с чахлым фикусом. - Вот я и дома...

- А я? - с надеждой спросил Борман, также снимая сапоги.

- А тебя, Мартин Рейхстагович, я попросил бы не чувствовать себя, как дома, - грозно попросил Штирлиц, поигрывая кастетом.

" Не хватало мне еще веревочек в коридоре и кирпичей над дверью ", подумал он озабоченно.

- Штирлиц, а где тут это... - Борман описал в воздухе круг и показал руками дерганье за подвешенную над кругом веревочку.

- Чего? - Штирлиц не понял таких тонкостей.

- Ну этот... Пшшшш... - Борман имитировал звук спускаемого унитаза.

- А! - понимающе сказал Штирлиц. - Ватерклозет фон Штирлица за углом, в конце коридора.

" Почему фон Штирлица? " - подумал Борман, на ходу расстегивая брюки.