Ян Маккей - Черчилль шутит. Лучший юморист британской политики

Ужин у паши города Марракеш, Марокко:

Все начали совать свои лапы в блюдо с едой и вспомнили за этой приятностью, что пальцы были сделаны раньше вилок… Танцоры и танцовщицы были одеты в простыни и лоскутные одеяла и выглядели, как охапки отходов с хлопковой фабрики… Музыка, рев, гоготание и тамтамы звучали на протяжении всей трапезы и являли собою мастерский каталог диссонансов (1950).

Это очевидная правда, что евреи, рассеянные по миру, должны иметь национальное сосредоточение, национальный дом, где часть из них могут воссоединиться в Палестине. И где же такому дому быть, как не на земле Палестины, с которой они на протяжение более чем 3000 лет были так близко и так глубоко связаны? (1921)

В ответ на аргумент о слишком массовой еврейской иммиграции в Палестину как причине арабского бунта, 1937.

Слишком большое напряжение было пущено через кабель, и кабель расплавился. Это может быть причиной, чтобы изменить напряжение или изменить кабель, но вовсе не причиной объявлять электричество слишком опасной для цивилизации вещью.

Польша спасла себя посредством напряжения сил и спасет Европу посредством своего примера (1920).

О планах присоединения немецких земель к Польше, 1945:

Было бы жаль так накормить польского гуся немецким пшеном, что он умер бы от несварения.

Некоторые думают, что лучшая политика в отношении Испании – рисовать грубые и комические карикатуры на генерала Франко (1944).

Неожиданность, напор и скорость – суть всех морских высадок на берег.

После побега из бурского плена в Южной Африке, 1899: Никто в мире не знал, где я, и я сам этого не знал… Моим единственным компаньоном был гигантский стервятник, живо интересовавшийся моим состоянием, испуская временами жуткое и зловещее клокотание.

Я всецело поддерживаю использование отравляющих газов против нецивилизованных племен.

Моральный эффект должен быть так силен, что смертность должна быть минимальной.

Необязательно использовать лишь наиболее смертоносные газы; можно использовать газы, которые причиняют большой дискомфорт и сеют ужас, но не оказывают перманентных эффектов на большинство пострадавших.

О моральности применения химического оружия: Нет никакой логики в том, чтобы считать подобающим уложить человека сильными взрывчатыми веществами, разбрасывающими осколки, которые причиняют отравленные, гноящиеся раны, однако считать аморальным ожечь его едким газом или вызвать у него кашель…

Глядя на эти бесформенные массы, лежащие в гробах, завернутые в стандартные одеяла, гордость нации, помпезность империи, военная слава предстают ничем более, нежели тусклой, бесплотной тканью мечты.

Первое необходимое условие демократического процесса – сохранение мира в Европе. Война смертельна для либерализма. Либерализм есть всемирный антагонист войны.

Войны Викторианской эпохи были совсем не такие, как Великая война [Первая мировая]. Никто не ожидал быть убитым. В те ушедшие, ветреные дни война для огромного большинства участников была чудной спортивной игрой. Большинству из нас было суждено увидеть войну нового времени. Здесь смерть была обычным ожиданием. Жестокие раны считались счастливым избежанием смерти. Целые взводы были сметаемы стальным вихрем артиллерии и пулеметов. Те, кто выжил, знали, что наверняка погибнут в следующей атаке или в той, что будет после нее.

Все великие пейзажи были написаны в помещениях… В своем полутемном погребе голландский или итальянский мастер воссоздавал сверкающий лед голландского карнавала или светлую солнечность Венеции или Кампаньи.

О своих трудах на поприще живописи:

Я всегда изучаю все поле боя, решая, атаковать ли белые пространства сначала, а потом сосредоточиться на очагах сопротивления.

Большинство людей удивятся, когда попадут в рай. Они ожидают встретить там достопримечательные личности вроде Цезаря и Наполеона, однако их там вряд ли удастся отыскать среди миллионов других – индийцев и китайцев включительно.

Чем лучше мы следуем Нагорной проповеди, тем успешнее мы в наших потугах.

Меня удивляет, что некоторые наши епископы пускаются в долгие рассуждения, пытаясь примирить веру с разумом. Зачем нужно примирять эти вещи? Если вы верите в весточку, греющую вам душу и обещающую воссоединение с любимыми вами людьми, воссоединение в мире гораздо лучшем, чем этот, то какое же вам дело до цвета конверта, в котором пришла эта весть, и до того, правильно ли поставлена дата на почтовой марке?

Было время, когда эпоха веры пыталась предотвратить эпоху резона, и время, когда эпоха резона пыталась уничтожить эпоху веры.

Существование Бога доказывают Ленин с Троцким, для которых просто необходим ад.

Это, я думаю, исторический факт, что восстание большого населения никогда не было вызвано исключительно или, даже главным образом, религиозным энтузиазмом.

Жизнь миссионера, должно быть, очень волнительна, ибо он зависит от каприза и нрава аборигенов и их вождя.

Мне всегда приходилось бывать в церкви раз в неделю. Я накопил за эти годы такой депозит в Банке Соблюдения Обрядов, что могу теперь уверенно снимать со счета. Свадьбы, крестины и похороны приносили мне ежегодный доход благочинности, и я никогда не интересовался состоянием своего банковского счета. Возможно, я уже снял с него больше, чем там было.

Я не столп церкви, а подпорка – я поддерживаю ее извне.

Один из моих великих друзей, лорд Хью Сесил, недавно определил науку как «организованное любопытство». Нам нужно быть осторожными, чтобы не сделать слишком больших открытий, не обнаружить вещи столь широкого применения, что наша незрелая цивилизация не сможет с ними справиться (1948).

Разве человечество не выходит из-под власти индивидов? Разве дела наши не решаются все более массовыми процессами? Разве современные условия не враждебны для развития выдающихся личностей и для их влияния на события? И наконец, если все это правда, благоприятно ли это для нас и для нашей славы? (1931)

Человек – стадное животное, любящее жить в стадах.

Странное наблюдение приходится сделать: без изобретения профессора Хабера[] немцы не смогли бы продолжить войну [Первую мировую] после того, как исчерпали свои изначальные ресурсы нитратов. Изобретение одного этого человека позволило им не только иметь почти неограниченный запас взрывчатых веществ для всех целей, но удовлетворить потребности сельского хозяйства в химикатах.