Андрей Кивинов - Черная метка

Но унылых видов одного рабочего кабинета для раскрытия образа героя статьи репортеру не хватало. Хотелось вырваться в бурлящую действительность, на какое-нибудь убийство, на худой конец, налет, запечатлеть боевого друга на месте настоящего происшествия с пистолетом наперевес. Редактору нравились живые, а не бездушные постановочные снимки. К сожалению, ни убийства, ни налета не подвернулось.

Подвернулся обыск. Тоже, в общем, жизнь, хотя и не романтическая. Обыск планировалось провести у одного квартирного мошенника, несколько часов назад отправленного следователем в изолятор временного содержания. Уезжая, следователь оставил Анатолию Валентиновичу пару постановлений. Одно для шмона в квартире задержанного, второе — в загородном доме. В квартиру отправился опер Миша Петров, на дачку пришлось ехать самому Дукалису. Личный состав уголовного розыска 85 отдела милиции вот уже три месяца насчитывал двух человек, включая начальника. Обыски не были формальным следственным мероприятием, стажера или участкового на них не отправишь. Жулик мог припрятать документы о своих прошлых квартирных прохиндействах или нажитые незаконным путем ценности и деньги. Когда Толик прикидывал, на чем добраться до Стрельны, [9] Стрельна — поселок под Санкт-Петербургом. где располагался особнячок, в кабинет ввалился репортер Кивинов с двумя банками «Балтики» в одной руке, цифровым фотоаппаратом в другой и подлой улыбкой на помятой роже.

— Отлично! — узнав про обыски, воскликнул репортер, — поедем вместе! Тем более, я на тачке. Могу заодно понятым быть! Но сначала пара снимков в служебном кабинете.

Аргумент с машиной был основным. Кивинов делает репортаж про Анатолия Валентиновича, взамен отвозит его в Стрельну и обратно.

Через полчаса приятели неслись в кивиновской «восьмерке» по вечно сырым улицам Питера в направлении упомянутого пригорода, славного Константиновским дворцом, периодически собирающим под своей крышей международную тусовочную братию самого высокого уровня.

— Твоя тачка? — поинтересовался Толик, когда машина отвалила от причала.

— А то.

— Неплохо репортеры живут. За сколько взял?

— Пара заказных статей накануне выборов.

— Неужели?

— Не так и много, кстати.

— То есть, продаешься потихоньку?

— А как иначе? Все мы немножко оборотни.

На самом деле, машину Кивинов взял напрокат у Стаса Болдина, бильд-редактора газеты, отвечающего за картинки. У фотографа выклянчил камеру, заявив последнему, что запечатлеет героя сам. Пара сотен за снимки не помешает. Фотограф со скрипом дал.

О материале для будущей статьи автор беспокоился не очень. Десять лет по соседним кабинетам с героем — фактуры на пятнадцать статей хватит, можно и интервью не брать. На полчаса работы.

По дороге трепались о текущем. Толик, по обыкновению удручающим тоном воспевал бардак и безнадегу.

— Весело живем, Андрюха. Можно даже сказать, прекрасно. В прошлый вторник Петрову в подворотне зубы выбили.

— Мафия?

— Какая, в жопу, мафия… Четыре переростка контуженных. Ни одному шестнадцати нет. На бутылку не хватало, решили мужичка опустить. Тут Мишка с дежурства идет. Полночь, народу мало. Проводили до арки и трубой по зубам. Два передних, как ветром сдуло. Хорошо, Мишка крепкий, не вырубился. Пушку достал, одного верзилу скрутил, в отдел приволок. Тот остальных сдал. Предки прилетели — помилуйте, помилуйте, недоглядели за сорванцами. По совести, конечно, всю компанию в Колпинскую колонию б отправить, но с другой стороны — зубы вставить сотни три баксов стоит. Кто их Мишке даст? Новый министр? Ага, на всю челюсть. Короче, скинулись предки на ремонт рта и забрали своих чад недоразвитых. Это вообще нормально? Менту выбивают зубы, а затем откупаются этими же зубами и спокойно отваливают. Уйду, уйду, на фиг.

— Про это тоже писать?

— Пиши!.. Хотя не стоит… Пришьют еще Мишке получение взятки… Ума у кого-нибудь хватит. Вообще, как новый УПК [10] УПК — уголовно-процессуальный кодекс. приняли, так полный атас, — Дукалис продолжал бичевать язвы правоохранительной системы, — «Кресты» полупустые, следствие всех на подписки отпускает. Боятся права обвиняемого нарушить. Мы тут задержали черного одного. Мобильники у теток отбирал. Так у него при себе семь подписок о невыезде было! Как бусы на веревочке висели. Ничего, да? При том что у него прописки в Питере нет!

— И какой он адрес в подписке оставлял?

— А никакой. Обязуюсь никуда не отлучаться из города Санкт-Петербурга и являться по первому вызову следователя. Супер! Напишет он такую байду, выходит на свободу и опять телефоны рвет. И так семь раз.

— Надеюсь, теперь-то его арестовали?

— Хрен там. Вызвали следака, [11] Следак (жарг.) — следователь. он поскулил, поскулил про слабость закона и восьмую подписку ему в зубы. И даже к судье не возил. [12] «И даже к судье не возил» — в настоящее время санкцию на арест подписывает судья. Понять можно — кто человека арестует, тому все эпизоды и расследовать… И так до бесконечности. Чувствую, скоро этот черный в книгу рекордов попадет, а подписки отдельной книгой издаст. Права, блин, обвиняемого… А права потерпевшего? Они что, эти мобильники в горшках выращивают? Или в лесу как грибы собирают?

— А как иначе? Мы идем к демократии, потери при этом неизбежны. Хочешь, чтобы в мире уважали — живи по демократическим законам. Вот, в соседней Эстонии, например, вообще на выходные из тюрем зеков домой выпускают. Вне зависимости от тяжести статьи. И ничего. Кое-кто возвращается. Остальные к нам бегут.

— Мне на это мировое уважение три кучи положить… За раскрываемость меня долбят, а не мировое сообщество.

— Ну все, хватит о политике… Чего-нибудь другое расскажи. Повеселее.

— Ради Бога, — мрачно ухмыльнулся Толик, доставая пачку «Петра первого», — курсанта недавно повязали. Нашего, ментовского. В свободное от занятий время отстреливал авторитетов. По заказу, само собой.

— Это я слышал… А чего, творческий подход к учебе, надо только приветствовать. Что толку от конспектов? А так — реальная борьба с преступностью. Пяток навалял — получи пятерку в зачетку. Опять-таки, деньжата лишние… Одобряю. Ты не понял, я про наш отдел спрашиваю.

— Да чего у нас может быть веселого, кроме проверок, да «глухарей»? Правда, на той неделе хохма случилась. Прихожу с утра, а весь отдел красный.

— Не понял, в компартию вступили?

— Да в прямом смысле — красный. Стены, потолок, пол… Бумаги. Даже фотографии на паспортах в паспортном столе красномордые. Дежурный с красной рожей. Я сначала струхнул, думал со здоровьем что. От недопития и нервного истощения. Типа, мозг не хочет различать другие цвета, кроме красного. Потом гляжу, остальные тоже таращатся. Значит, в порядке мозги.