Николас Шифоньер - Блюдце, полное винегретов

В 1982 году аргентинский военный диктатор, Леопольд «Бузотер» Галтьери, не на шутку невзлюбил Фолклендские острова. На самом деле жена Галтьери незадолго до этого заставила его бросить курить. Нехватка никотина превратила Галтьери — обычно мягкого, жизнерадостного человека, любившего котят, щенков и утят, — в первостатейного засранца. В этом нетипичном для него настроении Галтьери и решил вторгнуться на Фолкленды.

Это в известной степени огорчило Роджера Уотерса, который питал некую глубинную привязанность к бесплодным, каменистым островам, на которых не было никого и ничего, кроме трех фермеров и одной тощей коровы. Это огорчило его настолько, что он написал целый концептуальный альбом о негативных побочных эффектах, которые подстерегают бросающих курить.

«Когда мы приступили к делу, альбом планировалось составить из вещей, которые мы не включили в «Томную сторону», потом забраковали для «Вот бы ты был трезв», потом забраковали и для «Животных отбросов» и которые потом не вписались в «Слюну», сообщил Уотерс в интервью своим добрым друзьям из журнала Q. «Но это были хорошие вещи. Невероятно хорошие. Я не хотел, чтобы Гилмору или Мейсону было приписано авторство этих великолепных вещей, и потому решил приберечь их для сольного альбома. Вместо этого я просто сел и за 15 минут накропал какой–то ерунды о курении и назвал все это «Последний помер».

В этот период группа решила восстановить слово «типа» в своем названии. Теперь их нужно было называть «Типа Розовый Флойд». Что навело их на эту мысль? «Я тогда здорово нарезался», объяснил Роджер.

Запись альбома «Последний помер» стала сущим кошмаром. Дэвид Гилмор так описывает ежедневную процедуру.

«Роджер появлялся в студии около одиннадцати», говорит Гилмор. «Я встречал его в дверях, где Роджер сразу же сильно бил меня в живот. Он некоторое время колошматил меня, и обычно мне доставалось по первое число. Затем мы садились выпить по чашечке чая. После этого Роджер крутил мне ухо, пока я не начинал кричать. Затем мы в течение получаса занимались записью. В разгар моего соляка на гитаре, пока я пребывал в том сказочном мире гитарных соло, Роджер подкрадывался ко мне из–за спины и лупил по почкам. Я падал на пол, плача, словно ребенок.

В этот момент Ник обычно вступался за меня. Ник стоял за своей ударной установкой и говорил: «Хватит, Родж…», но Роджер подходил и толкал его. Ник падал на свои ударные, а Роджер продолжал вышибать из него дух, заканчивая избиение ударом в пах. Потом мы записывались еще полчаса, пока Роджер не говорил «Бля, да пошло все нахуй» и не уходил из студии».

Но действительно ли все было так плохо, как описывает Гилмор?

«Это был весьма благополучный период», говорит Роджер. «Дэвид приветствовал меня в дверях, а я со смехом отвечал ему теплыми объятиями. Мы выпивали по чашечке чая и беседовали все утро. В полдень мы приступали к записи. Предложения Дэйва были безупречны и всегда желанны. А Ник, вне зависимости то того, насколько сложными становились ритмы, всегда был на высоте. После записи мы проводили остаток дня, играя с котятами, щенками и утятами и резвясь на залитом солнцем лугу среди цветов». После паузы Роджер добавляет: «Я сожалею лишь о том, что Рика Райта не было с нами».

А где же был Рик?

«ШШШШШШШШШШШШШШШШШШМММОООООООООРРРРРРРРРРРРРРРГГ», соглашается Райт, сморкаясь и шмыгая носом.

Один из наиболее сложных моментов при работе над «Последний помер» возник во время записи короткого инструментала, открывающего вторую сторону альбома. Роджер Уотерс написал композицию под названием «Убери свои грязные грабли от моего десерта». Это глубоко расстроило Ника Мейсона. Ник настаивал на том, что она должна быть названа «Убери свои грязные грабли от моего десерта без корочки». В конце концов Мейсон покинул студию, и для исполнения партии ударных был приглашен старый друг с Борнео.

Интервьюер: «Итак, какими тебе запомнились сессии записи «Последний помер»?»

Переводчик: «Нгариа но н-тикн арахна горио Де Финалио Мальборо?»

Нгаи Мак Ноно: «Иди в жопу».

Несомненно, Уотерс и сам вовсе не был хорошим бас–гитаристом. «Я никогда не придавал значения своему инструменту», поведал Уотерс. «Иногда я занимаюсь своим инструментом для себя, но я никогда не был особо хорош в этой области. Я никогда не чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы делать это перед публикой. Работа с моим инструментом меня не привлекает. Я с удовольствием отдам его в чужие руки. Так что я всегда позволяю Дэвиду управляться с моим инструментом». Вот как получилось, что Гилмор играл на басу на всех треках с «Последний помер».

«Мне нравятся только три вещи с «Последний помер», сказал Гилмор позже. «Те три, где я исполнял гитарные соло. Остальные мне не очень–то нравятся. Вообще–то, каждый раз, когда я слышу альбом, меня тянет блевать».

Ко времени выпуска альбома он должен был называться «Последний помер: Реквием комку черной гадости, которую я выплюнул, когда был на Крите» и выйти под вывеской «Типа Розовый Флойд». Однако по какому–то недоразумению в типографии слово «типа» было опущено, и осталось только «Последний помер» — «Розовый Флойд».

Уотерс рвал и метал. Это была последняя соломинка. Уотерс незамедлительно избил двоих типографов здоровенной дубиной и объявил о своем выходе из состава группы.

В течение 1984 года Роджер Уотерс и Дэвид Гилмор выпускали сольные альбомы и гастролировали.

Дэвид Гилмор выпустил «Кружком» с мрачным, неторопливым 18‑минутным прог–рок–опусом «Голубой свет», который во всех опросах среди фэнов «Розового Флойда» постоянно избирается лучшей песней соло–альбомов. Он отправился в мировое турне, давая концерты на переполненных стадионах и амфитеатрах по всему миру. В шоу участвовали 300 оркестрантов, 100 хористов, 8000 прожекторов (все голубые), индийский йог, цирк братьев Ринглинг, 150 выдрессированных пуделей, которых выстреливали из пушек в аудиторию, а также акула по имени Берни; само же шоу заключалось в том, что Дэвид, выходил на сцену, говорил «Привет» и удалялся. Правда, зрители этого не замечали, будучи ослеплены мощными прожекторами, а многие еще и пахли собачьим дерьмом.

Роджер Уотерс выпустил собственную сольную пластинку, «За и против рытья окопов». Этот концептуальный альбом описывает последовательность неприкрыто порнографических грез валлийского копателя канав, который подбирает на дороге голосующую обнаженную женщину и практикует на ней все приемы «Камасутры».

«Жена меня бросила», объясняет Роджер эротическую направленность альбома. «Давно не трахался».