Николас Шифоньер - Блюдце, полное винегретов

Также именно в тот период группа начала использовать в своих выступлениях сложные световые проекции. Питер «Зуб» Уинн Уилсон, сосед Барретта по комнате, тщательно расставлял осветительные приборы, развешивал позади группы простыни, образовывавшие подобие экрана, и экспериментировал с множеством коллажей, картинок, продуктов питания, кусочков ткани, старых перечниц, новых перечниц, мертвых животных, жареных цыплят, трусов, других трусов, отрубленных конечностей, украденных кредиток и морковок, которые он сваливал в кучу и проецировал на музыкантов. Но еще чаще Уилсон и его подружки Сюзи «Клык» Голер — Райт и Дженни «Дырка» Спенсер просто отключались за пультом управления, оставляя все старательно разбросанные материалы светового шоу жариться на свету, так, что на экран не проецировалось ничего, кроме разноцветных световых клякс. Продвинутые владельцы клубов Лондонского Андерграунда находили уилсоновские шоу занятными и волнующими, однако Роджер «Мост» Уотерс охарактеризовал их, как «сущая мудятина. Ни хера общего с музыкой. Немного блевотного зеленого, а вокруг крутится всякая хуйня. Вряд ли кто–то хотел бы перенести такое на полный желудок… ну, не в буквальном смысле перенести на полный желудок… ээ, ну ты понял. Нда… а Рик вообще пришел, или он все еще лужайку поливает?»

Но, наверное, самое важное нововведение в истории группы произошло, когда Барретт, будучи, как обычно, под кайфом, вздумал «писать» и «исполнять» «настоящие» _песни_. Хотя это «могло» показаться «сообществу» Андерграуда «в» высшей степени необычным, идея пришлась ко двору «и» в 1967 году «Флойд» «выпустили» свой первый хит–сингл, «Арнольд Газон». Написанная Барреттом, эта песня повествует о злоключениях молодого газонокосильщика и в общем основана на реальных событиях с участием Рика Райта. Уотерс рассказывает: «Сюзи и Питер снимали тогда квартиру вместе с Сидом, а какой–то полудурок все время припирался по ночам, подстригал живую изгородь, выдергивал сорняки и так далее. В общем, как–то за окном раздался шум, Сид выглянул и увидел там Рика со здоровенной газонокосилкой. Заслышав его крик, Рик отшвырнул ее в сторону и бросился бежать. На той же неделе Сюзи с Питером заскочили к Рику и обнаружили у него также некислую коллекцию нижнего белья с рюшечками. Бля! То есть… Я не то хотел сказать. Я говорю про его пристрастие к уходу за газонами, а не про то, что он носит женское белье… ээ… потому что он его не носит».

Мейсон добавляет: «Изначально в песне было так: «Рик был рад/Втиснуть зад в стринги», ну и дальше в том же духе. К счастью для него, BBC, которой в то время управляли исключительно консервативные трансвеститы, стала возражать и вынудила нас переделать все полностью, вот Сид и заменил все на эту мудохрень про подстрижку газона и все такое». На другой стороне этого сингла, который поднялся в Британии до 422‑го места, была записана «Конфетка и косяк дури», барреттовская ода мелким радостям, которым он предавался в детстве в своем доме в Кембриджшире.

На волне скромного роста популярности, вызванного успехом записи, «Типа Розовый Флойд» начали становиться любимчиками сцены Андерграунда. Они отыграли несколько легендарных концертов на андерграундных «хэппенингах», в том числе «14 минут цветных глюков» (откуда предприимчивый Эндрю Ллойд Уэббер слямзил название для своего будущего мюзикла «Джозеф и 14 минут цветных глюков», вызвав в сердце Роджера Уотерса негодование и ненависть, не проходившие многие минуты) и «Мамские тигры», на котором «Флойд» исполнили свой следующий сингл, «Посмотри на икры Эмили». По выходе сингла BBC, Радио Лондон и Британское Общество Автомехаников незамедлительно объявили бойкот в предположении, что «Флойд» обратили свое внимание с трансвестизма на вуайеризм — что было не менее омерзительно; как только они прослушали запись, анафема была отменена, а песня попала на 206‑е место в британских чартах. (Это побудило выглядевшего тогда еще очень молодым Дика Кларка сказать «Розовый… че?») Так «Типа Розовый Флойд» стали истинными поп–звездами.

Тем временем, «Флойд» выпустили свой первый альбом, названный «Удочка у врат рассвета». По словам Сида «первоначально альбом должен был называться «Бутылка ликера и удочка у врат рассвета», но Роджер сказал, что оно слишком длинное и вообще мудятина. Вот я и сократил его немного. А еще отпиздил Роджера, и мне полегчало. Потом, правда, пришлось налечь на таблетки от несварения».

Альбом, состоящий в основном из написанных Барреттом поп–мелодий, прикрывает тот факт, что гениальность Сида была заметно стеснена непомерными количествами пепто–бисмола, которыми его кормили. Тем не менее, следующий сингл, надоедливая короткая песенка под названием «Яблоки и прочие яблоки», не оставила сомнений в том, что что–то идет не так. Стремительный закат Барретта в течение нескольких последующих месяцев наводит на подозрения о тайном сговоре. Были ли «друзья» Барретта просто такими же «пепто» — торчками, которым BBC платила за то, чтобы они удерживали новую поп–икону в креативном ступоре достаточно долго, чтобы из курицы, несущей золотые яйца, можно было выжать еще несколько фунтов? Или это были происки представителей движения «Новый Миропорядок», пытавшихся подыскать выдающуюся жертву средств от несварения желудка, на которую можно было бы свалить все, что случится впоследствии? Или, как намекает последний фильм Оливера Стоуна, Барретт попал в лапы монахинь–нацисток, работающих сообща с мутантами–аутистами с Нептуна? Этого мы никогда не узнаем.

Теорий хватает, но горькая правда остается — вскоре Сид Барретт был уже не в состоянии выступать на сцене, писать новые песни или починить отказавшее сцепление в маминой машине.

Несмотря на все теории, один эпизод в неожиданно длинном списке легенд о «Флойд» стоит особняком. Это произошло однажды ночью, перед одним особенно тяжелым концертом в Нью — Сент–Бриджфордширингтоне–на-Болоте в ныне ликвидированном клубе ГТО. За дверями гримерной гикающая и ревущая толпа призывала группу на сцену. Сид рассеянно сидел за кулисами, размышляя над своим затруднительным положением, когда ему на ум пришла замечательная до абсурда идея опрокинуть на голову целую бутылку маалокса. Когда он вышел на сцену (один, потому что у остальных в тот раз как–то не сложилось), осветительные приборы так нагрели жидкость, что она стала испаряться. Многие зрители, вдохнувшие тогда эти пары, обнаружили, что их изжога, несварение, тошнота, расстройства желудка и понос с сопутствующими желудочными спазмами вскоре исчезли без следа под благотворным действием вещества.