Shellina - Эйлин

— Без палочки? — она, наклонив голову, продолжала смотреть на него в зеркале.

— И невербально. Я вообще очень талантливый и трудолюбивый тип.

— Ты боишься кроватей? — внезапно задала она вопрос, который волновал ее в последний час.

— Что? С чего такие выводы? — Том явно удивился.

— Да так, подумалось почему-то.

— Если ты не хочешь оценить мою любовь еще и к ванным комнатам, то лучше оденься. Позавтракаем, сходим в больницу, и я тебя оставлю. Кристофер пообещал устроить встречу со своими друзьями.

— О чем вы говорили?

— О политике. Крис не настолько консерватор, как одна половина нашего общества, но и не настолько предан идеям Дамблдора, как вторая половина. Его действительно заинтересовала моя программа.

— А что именно предлагает Дамблдор? — Эйлин решила не рисковать и скрылась от нескромных глаз за шторкой. Ей все вчера понравилось, но повторять прямо сейчас она не рискнула бы.

— Вот в этом и заключается самое интересное. Я не понимаю, что именно он предлагает. С одной стороны, он на каждом шагу кричит о том, что маги и магглы — друзья и братья, а с другой стороны — закручивает гайки до упора. Все его действия на этот момент направлены на то, чтобы окончательно изолировать магический мир от маггловского.

— Ты об этом думал, когда говорил, что, несмотря на все свои поступки, какими бы они ни были, ты не лицемерил? — Эйлин натянула джинсы и водолазку и вышла из-за шторки. Том кивнул. — Ты его недолюбливаешь.

— Недолюбливаю? Нет, я им восхищаюсь, я сам еще не скоро смогу добиться подобного уровня манипулирования, не прибегая к вспомогательным средствам типа метки.

— Метки?

— Я потом объясню. Просто, понимаешь, когда на глазах у юного негодяя его вину перекладывают на другого, причем абсолютно необоснованно, а добрый и справедливый делает все для того, чтобы, нет, не попытаться отстоять того парня, но приблизить его к себе, после того как ему сломали палочку… Самое гениальное заключается в том, что тот паренек был настолько благодарен светлому и справедливому, что поставил его на алтарь, подозреваю, что он молится на великого Альбуса, — Том подошел к зеркалу и начал разглядывать свое отражение. — Я так не могу, наверное, мне не позволяют так поступать с людьми остатки совести. Не то чтобы совесть у меня была, но какие-то обрывки, скорее всего, сохранились. Мне проще убить, чем проворачивать подобные многоходовки. Я прикидывал, я могу просчитать последствия, но я не могу так.

— Что ты от меня хочешь? — Эйлин обняла его за талию.

— Просто будь рядом. Ты своеобразный тормоз, не позволяющий мне окончательно свихнуться. Странно, но ты и твой сын поставили передо мной цель, которой у меня, собственно, и не было.

— Северус?

— Этот мелкий отравитель, подлив мне веритасерум, заставил меня отвечать не столько на твои вопросы, сколько на свои собственные. Я далеко не святой. Не могу сказать, что в моей жизни больше не будет лжи, убийств и всего того, что сопутствует большой политике — тем более, что все это соответствует моим наклонностям. Но, по крайней мере, все это будет во имя чего-то, а не просто так.

— Что вы уже успели сделать?

— Очень многое. Самое главное, мы включились в предвыборную гонку.

— Кого ты планируешь баллотировать?

— Я решил попробовать сам. Удивительно, как могут меняться люди, получившие реальную цель и выполняющие реальные задачи. Долохов землю носом роет, он уже такого накопал, — Том усмехнулся. — Сейчас мои задачи: заручиться поддержкой колеблющейся части магического общества, заткнуть своих радикалов и грамотно организовать шантаж тех, кто не намерен расставаться со своими местами. В идеале нужно что-то сделать с Дамблдором. Но пока я рассчитываю только на то, что он пригласит меня поговорить. Выйди, я хочу принять душ — если останешься, я за последствия не отвечаю, — он ухмыльнулся.

В больнице их встретил хмурый Бэргман.

— Я жду не дождусь завтрашнего дня, — вместо приветствия сообщил он Эйлин, как только она вошла в кабинет.

— Что он опять покрасил? — Эйлин вздохнула и села напротив целителя.

— А что, твой сын что-то вчера покрасил? — в голосе Тома прозвучало неподдельное веселье.

— Палату, целителей, себя и Фрэнка Лонгботтома, — принялась перечислять Эйлин. Хмурый вид целителя поднял ее настроение на недосягаемую высоту. Когда взрослый человек говорит с родителями ребенка в таком тоне, значит, он уже не выносит этого самого ребенка, из чего в свою очередь следует, что тот абсолютно здоров.

— Я дам вам совет, Бэргман, — Реддл, похоже, тоже пребывал в благожелательном расположении духа. — Ни в коем случае не оставляйте в пределах видимости Северуса флаконы с зельями.

— Почему? — целитель нахмурился.

— Чтобы однажды не обнаружить это зелье в своем чае, — заговорщицки прошептал Том громким шепотом. — А то случались прецеденты.

— Может, хватит уже? — взвилась Эйлин. — У Северуса снова был выброс? — обратилась она к целителю, который заинтересованно смотрел на ее спутника.

— Если складывание костра из стульев посреди палаты можно расценить за выброс, то да, это он и был, — целитель сложил руки на груди. — Мне очень интересно, какие книги вы читаете своему сыну? Явно не безобидные «Сказки барда Бидля». От них у детей подобных фантазий не бывает — откровенно говоря, они вообще не слишком подходят, чтобы развивать воображение у ребенка-мага.

— Мерлин, — Эйлин снова запаниковала и едва успела заменить привычное восклицание на более расхожее в магической среде выражение. — Они не подожгли этот костер?

— К счастью, не успели, но старались, причем делали они это старым маггловским способом, насколько я понял. Они пытались тереть карандаш, прислонив его к ножке перевернутого стула! Так что вы читали Северусу в последнее время?

— Мне тоже интересно, — снова вклинился в разговор Том.

— Мы читали Купера. Северусу очень понравилось про Чингачгука, — Эйлин попыталась представить себе великий костер, который хотели соорудить мальчишки из подручной мебели, но воображение ей отказывало. Как она уже убедилась, Северуса совершенно не волновало, что большинство из его приятелей-магов старше его, наоборот, он чувствовал себя с ними более комфортно. А знание маггловского мира давало ему неоспоримое преимущество перед ними — во всяком случае, своих сверстников магглов ему пока не удавалось вовлечь в столь сомнительные забавы, скорее, это они подкидывали оригинальные идеи.

Том расхохотался. Эйлин мрачно наблюдала за его весельем, переглядываясь с целителем. Наконец он немного успокоился.

— Я подарю Севу на одиннадцатилетие «Молот ведьм» и отправлю его в Хогвартс. Это будет весело.