Валерий Хайт - Большая книга одесского юмора (сборник)

– Как здоровье?

– Ничего, держусь!

– Чувствуешь себя хорошо?

– Да.

– Ну слава богу!

Отошел, вернулся:

– А это кто?

– Чаплин.

– С Молдаванки?

– Нет, с Голливуда!

– А он как себя чувствует?

– Тебя Роман зовут? Ты еврей? – спросил Чарли.

– Да! – заплакал я и проснулся.

Было три часа ночи. Я стал вспоминать его фильмы, многие я видел за границей. Подумал: боже, какой он гениальный режиссер, композитор, сценарист, комик, трагик, лирик! Ох, уже четыре часа… Я принял снотворное и уснул.

– Где ты был? – спросил Чаплин. – А сколько сейчас времени?

– Еще рано, а что?

– У меня часы остановились, лет пятьдесят тому назад. Это часы моего деда, и никто не может их починить.

– Вы поспите, а потом мы что-нибудь придумаем.

– Да ну… Я был во многих странах, и никто не берется их чинить.

И мы опять пошли гулять по городу, и я зашел в первую попавшуюся часовую мастерскую. Человек пять выскочили навстречу. Ну, думаю, узнали!

– Роман! Здравствуйте! Как вы сюда попали?

– Да вот, шел с другом, у него часы не ходят.

– Сейчас не только ходить – бегать будут! Славик!

Вышел Славик:

– О-о, кого я вижу! Чему мы обязаны?..

– Да вот, у друга часы никто не может починить.

Славик зашел в будочку, вынул лупу, вскрыл часы, клизмочкой сдул пыль – и ахнул.

– Это ваши часы?

– Он не говорит по-русски. Это часы его деда.

– Боже мой! Я впервые вижу такие часы, их в мире штук пятьдесят! Здесь написано: «Чаплину от Джорджа Вашингтона»…

Он долго ахал, охал, потом сказал:

– Зайдите завтра.

– Завтра он уплывает.

– Хорошо. Зайдите в пять!

Мы пришли в четыре.

Он сказал:

– Я же сказал – в пять!

Мы зашли в пять. На пятачке в мастерской был накрыт стол! Тюлечка, картошечка! Водочка! Зелень! Скумбрия!

– О! – сказал Чаплин. – Где вы достали скумбрию?

– Турки прислали. Прошу к столу!

Вышли еще человек пять, красивые девушки. У них там был комбинатик – часы, обувная мастерская, портняжная.

– Давайте выпьем за нашего земляка! Мы вас, Роман, очень рады видеть! И за вашего друга! Кстати, вот ваши часы. Ходят как часы! И не только ваши дети, но и внуки будут сверять время по этим часам…

– У вас действительно смешной город, – мы опять шли по Одессе. – Смотрите, объявления: «Ремонт позвоночника», «Обмен валюты оптом»… А вот: «Продается квартира, 5 комнат, мрамор из Бразилии, евроремонт, цветущий сад, и никаких сволочей»… Мое судно будет стоять еще два дня, – сообщил Чаплин. – Я решил снять номер.

Мы вошли в гостиницу.

– Будь ласка, – сказал Чаплин по-украински, – прошу люкс на нич та чогось поисты.

– Фамилия?

– Чаплин.

– Только без шуток! Я серьезно спрашиваю!

– Чаплин.

– А чего усы рыжие? И один ус отклеился! Рома, где ты его нашел? Чаплин давно умер! На, приклей ему ус… А на люкс у вас не хватит денег!

В другой гостинице был только одноместный, без окна, с мертвой мышкой в ванной, туалет в коридоре.

Я позвонил администратору:

– Девушка! Что это?! Мертвая мышь в ванной!

– Да? Слава богу! Она сдохла!.. Пусть лежит! Не трогайте пока! Мы их травим.

– Девушка! Он комик знаменитый! Американец.

– Вот пусть там и смешит! Чмурик!

– Я проголодался, – простонал Чарльз Спенсер.

– Здесь нет ресторана. Пойдем к маме.

Только во сне можно приготовить за двадцать минут фаршированную рыбу, холодец, селедку под шубой, чернослив с орехами внутри – сверху сметана, синенькие трех видов, фаршированные перцы, борщ, вареники с вишней.

Он ел молча, задумчиво, потом сказал:

– Помните, как я в фильме облизывал гвозди и ел подметку вилкой и ножом?.. Спасибо!

У дверей мама протянула ему авоську с едой:

– Покушаете на пароходе.

– Сенк ю!

Чаплин развернулся, крутанул тросточку, приподнял котелок и пошел своей знаменитой походкой, подтягивая штаны.

Папа и мама рассмеялись, они не знали, кого я привел! Они знали Раджа Капура и Кадочникова.

Я привел его в номер, он сразу уснул.

А я проснулся – было шесть утра. Спать не хотелось. Я подумал: «Господи, если его уже не помнят, так же могут забыть и «Аншлаг»!»

Мои размышления прервал телефонный звонок:

– Это гостиница «Свежая рыба», Роман. Где твой Чаплин? Он не заплатил за телефонные разговоры! И свистнул пепельницу!

Я вспомнил, что сплю, закрыл глаза и увидел Чаплина на Привозе. Он разгуливал с гламурной блондинкой. Я присмотрелся – Собчачка!

– Познакомься! – сказал Чаплин.

– Чарли! Где пепельница?

Он покраснел:

– Это сувенир, вот написано «Одесса». А это Привоз. Смотри! Бычки в томате! Дунайская хамса! Бьютифул! Живая камбала! Май гад!

– Господа! Берите свежую камбалу! Сэр!

– Хау мач? – спросил Чаплин.

– Твенти долларз! – ответила без акцента продавщица.

– О! Но я не довезу ее до Голливуда, она испортится!

– Ой, довезете! Я вам выньму кишки!

Тут я во сне начал хохотать, подскочил, ударился о плафон и опять уснул.

За нами ходила по Привозу толпа.

– Кто это? Что-то знакомое… Чем он торгует?

– Это Чаплин.

– Боже ж мой! «Огни большого города»! «Диктатор»! – загудел Привоз. – Чаплин!.. Чаплин!.. Чаплин!..

И вдруг все исчезло. Он летел в сторону порта.

…В следующую ночь он мне приснился только под утро. Я стоял в порту у причала, огромный теплоход медленно отходил от пирса. Чаплин стоял на корме, махал котелком. И уплыл!

Больше он мне не снился. Пока…

Как-то мы с Витей Ильченко приехали на гастроли в узбекский город Мары. Зверская жара. Только распаковали вещи – стук в дверь.

На пороге – человек шесть. У одного в руках бутылка коньяка, у другого – кисть винограда килограмма на три. Цветы, арбузы, закуска…

Все это выкладывают на стол – и:

– Здравствуйте! Мы из Одессы!

Познакомились. Предлагают назавтра посмотреть на восьмое чудо света.

Мы, понятно, отнеслись к этому скептически: здесь, в Марах?..

Они обещают заехать за нами утром: мол, полетим на вертолете в пустыню Каракум.

Я стал клевать виноград, а Витя, как обычно, задумался.

– В пустыню… вертолетом… – говорит. – Интересно…

Вертолет, самолет, дирижабль – это для него были магические слова.

В театре нас тогда было десять человек. Они сказали: всех берем! Только наденьте чего не жалко…

В восемь утра у гостиницы стояли две машины, и нас повезли в аэропорт. Это была, по сути, скромная вертолетная площадка. Взлетели. Летим час, полтора, – внизу пустыня, барханы. Я уже нервничаю, Витя, наоборот, наслаждается:

– Смотри, Рома, караван, верблюды гуськом!..

Летчик кричит:

– Это они за границу идут, к своим родственникам!..

– А пограничники? – спрашиваю.

Смеется.

И тут мы стали снижаться. Прямо в песок и сели. Пыль столбом!