Валерий Хайт - Большая книга одесского юмора (сборник)

Как-то в одном одесском интеллигентном доме я услышал во время застолья: «Передайте, пожалуйста, хрон».

Сосед мне говорит: «Это они слова «хрен» стесняются». Я тут же вспомнил, что читал, кажется у Бориса Ласкина, про учительницу, которая страшно стеснялась слова «бюст» и говорила детям: «У нас в кабинете литературы стоит чучело Пушкина»…

Вот еще типично одесская история.

Когда в городе решили открыть художественное училище, думали присвоить ему имя знаменитого художника Костанди. Власти заупрямились:

– Какой Костанди? Он же грек! Что, у нас своих нет?

В результате в Одессе появилось художественное училище имени Грекова…

Местный ловелас. Большой мастер своего дела. Когда ему нравилась какая-нибудь незнакомая дама, он подходил к ней и спрашивал:

– Скажите, а вот, кроме меня, в вас еще кто-нибудь влю-блен?

Та, конечно, млела, а он продолжал:

– Простите, а как вы относитесь к институту аперитива?..

Ну как тут устоять?..

Вопрос:

Может ли избранный народ быть переизбранным на второй срок?

В октябре съездили в гости к сыну. Посетили друзей – лучший дом в Москве. Сидим, выпиваем, закусываем. Хозяйка – прекрасная кулинарка, так что задача – все попробовать. Тем более что мы здесь не впервые. Говорю хозяйке: «А это у вас что?» Она мне на ухо шепотом: «Вы знаете, это я вам не советую…» Я тут же озвучил. Имел успех…

Женщина звонит своей дочке, хочет задать ей какой-то деликатный вопрос. Начинает издалека:

– Ты же знаешь, я человек интеллигентный, а вот папа интересуется…

Нет, Одесса – по-прежнему Одесса. Что бы о ней ни говорили. Вот новые таблички в микроавтобусах.

Первая:

«Землю – крестьянам!

Фабрики – рабочим!

Деньги – водителю!»

И еще:

«Кричите свою остановку так, как будто вы ее уже проехали!..»

Игорь Божко принес.

Молодая девушка заходит в фирменный магазин «Канцтовары», в отдел открыток. А там большой выбор юбилейных-поздравительных с разными круглыми датами. Спрашивает:

– У вас к восьмидесятилетию нет? Мне для дедушки.

– Были, но как раз сейчас нету…

И, видя, что она очень огорчилась:

– А вы возьмите две с сорокалетием…

Некоторые пьют, чтобы заглушить голос совести. Отсюда можно сделать вывод, что N. – самый совестливый человек из всех, кого я знаю.

Подвал дома на Молдаванке. Надпись: «Пункт приема посуды». Ниже табличка «Открыто», и тут же – «Open».

Действительно, а вдруг какому-нибудь англичанину не хватит на опохмелку и он придет сдавать бутылки.

После моего концерта подходит пожилой мужчина: «Вот, послушайте, вам понравится. Лет тридцать назад было. Помню, наша соседка выбегает на галерею и кричит:

– Включите телевизор! Там этот… Утесов поет!.. Это же второй Магомаев!..»

Когда З. Е. Гердту исполнилось 80 лет, к нему на дачу приехал вручать орден человек из президентской администрации.

– От имени президента России, – начал гость, – разрешите вручить вам орден «За заслуги перед Отечеством» третьей степени…

И вот я вижу на экране, как смертельно больной Гердт привстает в своем кресле…

– Простите, – говорит он, – это что, заслуги третьей степени – или Отечество?..

Приходил Генрих Намиот. Рассказывал о своей молодости. В частности, о том, как его отец, увидев сына на мотоцикле с очередной девицей, укоризненно восклицал:

– Что? Опять новая?.. Оставь хоть что-нибудь на женитьбу!..

Леша Барац, друг моего младшего сына, подарил. Когда он приходил из школы, кормила его бабушка. И каждый раз норовила положить ему в тарелку побольше.

– Ба, ну зачем так много?

– Где?.. А-а, это у меня просто очки увеличивают…

Встретился в самолете с замечательным пианистом Алексеем Ботвиновым. Он рассказывал о своих зарубежных гастролях. Я, с завистью:

– Хорошая у вас профессия. Язык музыки понятен всем…

Он говорит:

– Между прочим, если бы в алфавите было всего семь букв – тоже бы все понимали…

Остановил машину, едем. Водитель говорит:

– О! Милиции опять зарплату задержали.

– Почему вы так решили?

– Вон их сколько на улицах с палочками!..

Привычка уходить из гостей не с пустыми руками и на этот раз ему не изменила.

Сыну Губаря Феликсу – годик. Кто-то из гостей говорит:

– А вот интересно, есть ли еще в Одессе маленькие Феликсы?

Другой отвечает:

– Есть, в комиссионке.

Первый, не поняв:

– Маленькие Феликсы?

– Да… Железные…

По мотивам классиков. Взглянув на красивую девушку:

– Нет, что ни говори, а ноги все-таки роскошь, а не только средство передвижения!

Шура Лозовский звонит своему другу Вадику Терентьеву:

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше…

– Лучше, чем было?

– Лучше, чем будет…

– А это его безудержное гостеприимство!.. Проявляющееся раз в год!..

Судьба тамады:

– Последний тост оставляю для себя…

Она приходит к своей старенькой тете. Та:

– Как на улице? Жарко?

– Очень!

– А скользко?..

Говорили об эмиграции. Сережа Рядченко сказал:

– От ностальгии и Киркорова послушаешь…

Случай с Борисом Давидовичем Литваком. Как депутат горсовета он присутствовал на какой-то одесской встрече с президентом Украины Кучмой. Жена Кучмы, побывавшая в Центре реабилитации детей-инвалидов, которым руководит Литвак, решила познакомить его с президентом. Она подвела Бориса Давидовича к мужу, тот жмет ему руку и говорит:

– Наслышан!

Литвак тут же:

– Я тоже!..

Свита замерла. Президент улыбнулся…

У знакомых пропал кот. Долго искали – не нашли. Через пару месяцев обнаруживают его у ворот соседнего дома. Хозяйка кота рассказывает:

– Смотрю, сидит такой весь ухоженный, в противоблошином ошейничке. Беру его на руки, чувствую – от усов шпротиками попахивает. И так он гордо на меня смотрит: мол, вот какая теперь у меня жизнь, не то что у вас… Мне даже почудился легкий запах алкоголя…

Михал Михалыч Жванецкий лето и начало осени проводит в Одессе. Тут ему пишется, как нигде. Перед отъездом всегда читает новые вещи своим одесским друзьям. Они ждут этого как праздника.

Так вот, один из его друзей, звоня летом маэстро, обычно спрашивает:

– Надеюсь, я оторвал?..

Московские поэты побывали в Одессе на фестивале «Шелковый путь поэзии». После выступлений собирались вместе, ужинали, немножко выпивали. Один совсем молодой поэт каждый раз приглашал всех петь советские песни: про партию, про комсомол. Кто-то спросил, откуда он их так хорошо знает. Присутствующий тут же Игорь Иртеньев говорит: