Олег Пряничников - Вывод (сборник)

– Угу, – отозвался я без оптимизма.

Я слышал как она нашинковала огурцы, спустила их в кастрюлю и туда же снова окунула поварёжку. Запричмокивала:

– У-у-у, милый! Какая вкуснятина! Правда лучка не хватает зелёного. И грибков. Опят. Свежих.

– Это что-то новенькое, – сказал я.

Шинкование. Плюханье поварёшки. Причмокивание.

– Ну как? – спросил я не без интереса.

– Вкуснятина! – ответила моя женщина. – Я полбаночки кукурузы ещё высыплю. Маринованной.

В кастрюлю посыпалась кукуруза. На этот раз моя женщина испробовала «борща» аж целую поварёшку. То есть она её всю съела. Затем вторую…

Я сделал себе бутерброд с колбасой и сыром. Кстати, и то, и другое она также нашинковала и спустила в кастрюлю.

Наконец-то моя женщина» сварила «борщ» и видимо наелась. Она стояла спиной к плите и раскачивала поварёшку в такт какой-то песенке, которую тихонько напевала. Она была довольна.

– Милый, – прощебетала моя женщина, – ты подождёшь второе? А то первое, то бишь борщик, я нечайно весь съела.

– Конечно, дорогая, – ответил я и сделал себе ещё бутерброд.

Я ел бутерброд и любовался ею, моей очень кругленькой женщиной. Я любовался тем, как она варила макароны, заправляя их сахаром и конфетами.

– Скорее бы ты уж родила, – сказал я и глупо улыбнулся.

Что-то в этом зоопарке на колёсах под названием «Весёлые зверушки» было не так.

Тигр, хитро щурясь, сыто облизывал себя, а когда делал перерывы – блаженно улыбался и подолгу смотрел в одну точку. В другом вагончике лис с лисичкой заигрывал по-щенячьи. Он, по всему видать, сытый, да и она каталась по полу тоже очень сытая и весёлая. В третьем вагончике бурый медведь дремал, сладко похрапывая, но при этом он не забывал передней лапой поглаживать себе живот. То по часовой стрелке, то против. В четвёртом вагончике волки, счастливые, и от счастья сошедшие с ума, хаотично метались. В пятом…

Мой шестилетний сынок как и я был поражён.

– Папа, – сказал он, проглотив в результате шока чупа чупс целиком, – ещё на прошлой неделе все эти зверушки умирали от голода. Они были печальны и хмуры. Что случилось?

– Что случилось-что случилось, – услышали мы громкое ворчание не определённого возраста мужика, очевидно смотрителя за животными: – Идите-ка, лучше лань вон покормите. У вас, я вижу, морковка. Лань-то голодная.

И правда. Лань была голодная, и коза горная, и обезьянка. А у нас как раз были ещё бананы.

– Нет! – раскинув руки, преградил нам дорогу к вагончику с обезьянкой смотритель: – Эту не кормить!

Он хоть был и пьян и тощ, но не драться же мне с ним, да и воняло от него, да и сынок при мне маленький. Сынок заплакал:

– Почему-у?!

– Да, почему? – спросил я и легонько отстранил смотрителя.

Перед нашим обозрением предстала обезьянка. Она находилась как и все зверушки за решёткой. Она смиренно сидела в своём вагончике, виновато опустив головку, и бесцельно ковыряла указательным пальцем дощатый пол. Она выглядела несчастной.

– Она наказана! – выпалил смотритель и в его голосе я услышал слёзы: Что вы на неё уставились? Бедная она, да?! Несчастная, да?! Вы лучше вон на тот плакат посмотрите! Человек был один, ну пьян он был, ну, гулял возле клеток, ну, дразнил их, вечно голодных. А она – дура! И как она выбралась?! Слышите, всех, всех хищников выпустила на свободу. И они, козлы, растерзали этого… хорошего человека!

– Да кого?!! – заорали мы с сыном хором и, повернув головы, вытаращились на плакат.

На плакате была отпечатана большая фотография в виде мясистого лица с наглыми глазами. Под лицом была надпись: ВЧЕРА ТРАГИЧЕСКИ ПОГИБ НАШ ЛЮБИМЫЙ ДИРЕКТОР ЗООПАРКА НА КОЛЁСАХ «ВЕСЁЛЫЕ ЗВЕРУШКИ». ВЫНОС ТЕЛА СОСТОИТСЯ и так далее…

Я, ошарашенный, молчал. А вот сынок мой высказался:

– Зато зверушки теперь действительно весёлые. По крайней мере хищники. Голодным весёлым не будешь. Так ведь, папа?!

Устами младенца глаголет истина…

Папа из Африки для сыночка Вовочки кое-что привёз в спичечной коробочке. Вова, чтобы порадовать учительницу Марьивановну и детей, в школу принёс подарок на следующий день.

Вот окружила его детвора:

– Что там?! – кричат. – Открывай же, пора!

– Открывай уж, разрешаю, ладно, – не зная, что там в коробочке, разрешила учительница Марьиванна

Открыл. Зажужжало. Вова:

– Все! Замрите! Тс-сэ! Тс-сэ! Моя муха Цеце у Маривановне на лице…

Что было потом – рассказывать долго. Короче: школе нужен ремонт, Марьивановне – помощь психолога.

Еле-еле львица поднялась на лапы. Покачиваясь и припадая, она приблизилась к своему мужу – льву и проговорила:

– А всё-таки здорово мы сегодня поохотились. Как мы гоняли – эту молодую глупую лань.

– Да-а, – согласился лев. Он также хотел было встать на лапы, но тело его не слушалось, оно очень устало.

А в этот момент из-за кустов вышла та самая молодая лань. Она всё слышала, а ещё она была глупая-преглупая, потому что молодая.

– Вам понравилось?! – воскликнула глупышка-лань и подпрыгнула от радости. Тогда давайте ещё поиграем в догонялки, а?!

– Пап, расскажи мне сказку: такую, такую… Ну, неизвестную мне. Надоели мне эти Иванушки-дурачки и Василисы премудрые. Имена мне эти надоели! Слышать их не хочу!

– А ремня?

– Ы-ы-ы!!!

– Фух! Ладно, слушай, малыш.

– Жила-была Царевна-лягушка и было у неё три сына – Лягух, Лягур и Лядур.

Когда сыновья выросли и стали похожими на жаб, решила Царевна-лягушка женить их. И женить исключительно на крохотных девочках, ну, на лилипутках, на девочках-пальчиках. Были в стране Лилипутии три таких девочки – это Дюймовочка, Дюймордочка и Дюймдурочка. Эти девочки ну, уж очень хотели выйти замуж за жаб, за мальчиков-жаб.

Узнав, что есть такие в стране Жабонии, они отписали Царевне-лягушке телеграмму: мол, так и так, вылетаем первыми же ласточками, теми, что очухались после перелома крылышек. Хотим выйти замуж за ваших сыновей. Встречайте.

И встретились они все. И поженились. И родились у них дети – Лягуйм, Лягуймордыхай и лапочка-дочка Лягуймдурочка.

Ф-фуххх! Куда это меня понесло? А крысу и крота я упомянул? Ну, крот был толстым и добрым. Да никак его не звали. Крот, он и в Африке крот. Крот был добрым, когда Царевна-лягушка умерла, он могилку выкопал бесплатно. И вообще – деньгами помог. Всё – крота нафиг! А у крысы, кстати, было имя, отчество и даже фамилия. Крысу звали Ларисой Ивановной Хочу. Крыса эта, она телохранителем была у известной банкирше – старухе Шлёпайкоекак. Застрелили и ту и эту. Кто, кто! Ну это-то все знают – крокодил Гиена и Чебуравка В Тёмном Стекле. Ага. Индейцем он был – вот и имя у него такое было. На стройке они тех баб затрелили. Строили, строили да и застрелили.