Андрей Шевченко - Откровение А4. фильм в виде книги

– Мы – бумага, то есть структура, в которую стекается вся информация, которая в том или ином виде существует на бумаге. Мы контролируем эту информацию, анализируем и принимаем решения… – протараторил я. – Но как такой объём информации обработать можно? – Как раз это я и не уловил.

– Можно. Бумага – это образно. Всё, что оказалось на плоскости, на бумаге, – это газеты, фотографии, любые публикации, журналы, – автоматически попадает в два-дэ, они сами обрабатывают всё, и мне, как их представителю здесь, предоставляют основную необходимую информацию. Ты правильно заметил, что мы информацию анализируем, большинство её просто потребляет. Ещё, любое изображение, попавшее на монитор компьютера или телевизора, также автоматом в два-дэ уходит. С ним происходит то же самое: фильтруют —и сюда основное. Также все эти телефонные разговоры, электронные средства коммуникации, это тоже всё два-дэ, на самом деле, если разобраться. Так всё устроено в нашем мире. Вот мы и разбираемся со всем этим… Утром возьмёшь у Иды допуск первого уровня. Завтра её в два-дэ вводить будем, хочу, чтобы ты поприсутствовал.

– Да, интересно будет. Я вот что подумал в связи со всем этим… В Израиле – Стена Плача, там верующие свои записки Богу вставляют между камнями стены этой… что-то вроде… таким образом пытаются свою просьбу донести, – поделился я соображением.

– Ну, это неосознанно, там своя легенда. Они же про два-дэ не знают. У них религия… но, с другой стороны, правда в том, что просьба на бумаге автоматом в два-дэ попадает и оказывается там, где они хотят, – рассудил Игорь.

– Я про Иду хочу спросить, – вспомнил я. – Она вообще фантазии свои реализует? Она хочет в мультик попасть… Она что-нибудь умеет? Что-нибудь реальное она сделала?

– Она сделала такую вполне реальную скульптуру… Называется «Писающая девочка», и планирует установить её напротив

«Писающего мальчика» в Брюсселе… «Чтоб равновесие соблюдалось», как Ида говорит. Ещё у неё идея такая: организовать автоэкспедицию по такому маршруту в России, чтобы когда потом отметить путь на карте, то можно увидеть слово «Позитивизм». Она говорит, что «по кругу Земли ездят только мудаки, которые о своей славе думают. Землю не покорять надо, а спасать».

– Надо же… Ай, какая молодец, эта Ида! Это яркий пример внешней философии, – заценил я новую знакомую.

– А что, бывает внутренняя? – спросил Игорь.

– Конечно. Выгляни сейчас на улицу… там у всех внутренняя… у них таких проектов быть не может, – высказал я в первый раз вслух свои наблюдения.

– Вот… ты меня уже учить начинаешь… это хорошо. Но ты главное учеников не набирай… – дал совет Игорь.

– А зачем они мне нужны? – не понял я.

– Правильно, не надо.

Дома я сидел весь вечер и смотрел в одну точку в центре выключенного телевизора. Я совершенно конкретно подсел на думку про бумагу. Не каждый день постигаешь такое.

Потом позвонила Ида, сказала, что привела себя в порядок и можно пересечься. Мы встретились и сделали всё то, что хотели. Мы насладились друг другом. Потом она уехала к себе.

Спал, как ребёнок. Мне приснилось, что я попал в бумагу и в тот же момент Всё про Всё понял. Но когда я проснулся – Всё это забыл. Причём я проснулся от собственного крика… я что-то хотел спросить… Утром было такое ощущение, что я узнал в темноте ночи Самую Крутую Фишку, но, проснувшись, забыл…

Так минул день первый. Красный.

∞

– Мама, почитай книжку.

– …И после сего видел я четырёх Ангелов, стоящих на четырёх углах земли, держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни на какое дерево без их ведома. И видел я иного Ангела, восходящего из небытия и имеющего печать бога живого. И воскликнул он громким голосом к четырём Ангелам на четырёх углах…

– Стоп!!!

∞

Первый раз Фишка пришла сюда к Алле Борисовне, она Её просекла. Потом Фишке стало скучно с нею и со всею её музыкальною семьёю. Фишка оттуда ушла. Филипп Ей сразу не понра вился, он Фишку со своим творчеством не рюхал вообще. Но общение с этою семьёю дало Фишке понимание, что Она может прийти, то есть Она, оказывается, ходить умеет… Также ей стало ясно, что Её можно просекать и рюхать. Фишка решила не только приходить к кому-то, но и быть в чём-то. В тот момент, когда Она появилась в мелодии одного заурядного композитора, который крутился в том, что здесь называют шоу-бизнес… (Наивные люди… они как раз фишку не рюхают… это не шоу-бизнес, когда вас пираты нагнули, и когда вы платите за эфиры… Когда артисты зарабатывают не на пластинках, а выступая на концертах и в клубах, повторяя из года в год одно и то же, – это мышиная возня. Все ваши тусовки – это брожение в собственном скисшем соку, такое в Европе и Америке не хавают. Ребята, не бизнесом надо заниматься, а делом. Отстреляйте пиратов и зарабатывайте нормально.) В тот момент горе-композитор воскликнул: «Ого, Фишка!!!» Потом эта ублюдочная мелодия имела некоторый успех и ротацию у таких же ди-джеев и слушателей… Но наш композитор больше умел молоть языком, нежели писать свои мелодии. Он болтал направо и налево: «Фишка – фишка, фишка – фишка!» Короче, подсел на Фишку. И, как следствие, через непродолжительное время, на это слово… Замечу! не на саму Фишку, а именно на слово, подсел весь этот русский шоу-бизнес, а уж потом те, кто думал про себя, что они Её секут. (ХА-ХА!!! Наивные люди.) Потом Её часто стали упоминать все подряд, и она узнала, что Её можно: хавать, сечь, просечь, видеть, слышать, делать, производить, рюхать, не рюхать, иметь, пускать на поток, вырубить, врубить, рубить, петь… и вообще, многое другое. Ей такое обращение не понравилось. Фишка изначально была не для всех. Потом Фишка ушла к себе, но слово осталось. Так мы теперь и вынуждены слышать иногда слово, без истинного его понятия здесь.

Всё вышеизложенное напомнило мне одного деятеля. Он ходил на все вечеринки и клубился в лучших клубах. Выглядел он очень хорошо и проходил любой фейсконтроль, но это всё потому, что никто и никогда не смотрел на его руки… Однажды я встретил его в Пассаже, он шёл весьма довольный собой оттого, что накупил себе много всего нового и последнего. Поздоровавшись с ним при дневном свете, я обратил внимание на его руки – они были по локоть усеяны страшными, крово-гное-точащими язвами. Я спросил его: «Что это у тебя?» Он, как ни в чём ни бывало, преспокойно мне ответил: «Фишка в том, что я участвую в шоу одном… там Алибасов в конце выезжает на белом коне… Они экономят на этой лошади и кормят её не овсом, а отходами… и от такой человеческой еды, от этих трюфелей и икры, у бедного животного несварение желудка и запоры всю дорогу… Ну, я слежу за ней и два раза в день подхожу к этому коню сзади, поднимаю хвост, засовываю руку и выгребаю всё это несварение руками… от этого и язвы. Так сказать, профессиональная болезнь… следствие стиля жизни». Я, конечно, весьма удивился и спросил: