Андрей Шевченко - Откровение А4. фильм в виде книги

– Я ещё раньше, до вас, всегда думал, загружаешь так программу, на окно это смотришь, никуда не денешься. А когда с Windows работаешь, он глючит, геморрой всякий с ним, но деваться некуда как-то…

– Всё правильно. Вот у нас на компьютерах и во всех филиалах программка стоит – «виндоус» отдыхает. Её написал мальчишка, компьютерный гений из Индии. Суть в том, что она хавает любые программы, всё в ней летает, не глючит, не надо ничего под неё писать, как под «виндоус» или «макинтош».

– Что, так сел и написал? – засомневался я.

– Он же гений, ему дано это. Вообще, гении делают с лёгкостью то, что другим не под силу… Ничего удивительного, сел и написал.

– Как ты думаешь, после гения кто идёт… в смысле, что следует?

– Не понял, ты сейчас о чём? – спросил Семён.

– Ну как… в смысле способностей, смотри: сначала идёт обыватель, в широком смысле, потом – одарённый или талантливый человек, потом идёт гений… а после гения что?

– После гения – чудо, – буднично определил Семён.

– В каком смысле? Мы сейчас о людях, а не о событиях.

– Тот, кто способен сделать чудо, он круче гения, потому что чудо объяснить и понять сложно и почти невозможно. Гения ещё можно понять, если он делает что-то понятное, а чудо – это точно после гения – тот, кто на чудо способен, тот уже чудесник, так получается. Это понять сложно… как это чудесником можно быть?

– Может, волшебник?.. – предположил я.

– Волшебник – это другое. Чудесник – это определение правильнее. Иисус Христос, например, чудесником как раз и был… Если вообще был. То, что написано в книгах, – не факт, что было. А наш этот индиец – как раз точно гений. Игорь рассказывал, пацан, когда первый раз за компьютер сел, смеяться над «виндоусом» начал, сразу всё понял, что к чему. За неделю написал свою программу, на школьном компе, скинул на трёхдюймовочку – и к американскому посольству. Там его Игорь и принял. Сейчас пацан нашими сетями занимается. А наши сети покруче интернета. Я был у него… прикол – имени не помню, странное оно какое-то… индийское. Так вот, он возглавляет Малайзийский сетевой филиал. В его кабинете си-ди c лицензионным «виндом» распят, то есть прибит гвоздями к стене, и он в него дротиками кидает, типа дартс такой. Да… может себе позволить.

– Кстати, а как у вас с «Макинтошем» и «Эпплом» дела?

– Это тоже всё Игорь контролирует. Просто чтобы монополией не попахивало, он всё так сделал, как есть, – несколько ведущих компьютерных компаний. Но это для простого потребителя. Кому надо, Игорь правильные программы и компьютеры даёт.

– Значит, «виндоус» – это окно в два-дэ, так получается? Сидим мы за монитором и в плоскатиков пялимся, – рассудил я, на основе новой информации.

– Наоборот, они на нас. Это одностороннее окно, в одну сторону. Мы видим то, что видим, а они всё видят. И решения принимают – быть или не быть. Игорь говорит, непонятно пока, кто на кого большее влияние оказывает, сложно всё, переплетено. Все считают, что они открывают и создают некую компьютерную реальность – три-дэ и называют её виртуальной реальностью – нарисовали в компьютерах и ведут свои никчемные дискуссии. А на самом деле это ребята из два-дэ создали этот мир. Они создали наше три-дэ, и наблюдают, и контролируют нас. И вообще, Билл Гейтс это мальчик для битья. Игорь и два-дэ поняли всё и создали все эти компьютеры, окна и тому подобное.

– Как же деньги? Гейтс самый богатый, так считается. Какой процент нам принадлежит?

– Что-то тебя периодически на бабки пробивает… Ты отучайся от этого… Хотя… всему своё время. Надеюсь, ты не безнадёжен… Это же очевидно, – продолжил Семён с видом лектора. —

«Майкрософт» такой же наш филиал, как и любой другой. Его Гейтс возглавляет, в нашем деле всё официально должно быть и похоже на правду. Пока существуют определённые законы, мы вынуждены с ними считаться. Капитал «Майкрософта» – это наш капитал. Если честно, то вообще все деньги нам принадлежат, просто мы позволяем ими пользоваться. И пусть тебя деньги больше не тревожат, они есть, не волнуйся. Тебе Игорь карточку ещё не дал? С зарплатой…

– Я с ним про деньги ещё не говорил. Не знаю про свой гонорар ничего.

– Значит, Игорь сам решит, когда обсудит с тобой этот вопрос. Главное, когда они у тебя будут, по уму всё делай. У нас тут был один, фотографией занимался, когда деньги появились, его переклинило. Беситься начал с жиру, не выдержал наличия денег.

– Был? И где сейчас?

– Не знаю, был… Убрали куда-то, – Семён стоял и смотрел в окно. По всему было видно, что он далеко отсюда. Могло показаться, что он сейчас опять начнёт кричать, выясняя отношения с Эхом. Не оборачиваясь ко мне, Семён сказал: – Там, в холодильнике… воду принеси.

– Что? – удивился я поручению.

– Там вода стоит… охлаждается. Принеси. Без газа, – с отсутствующим видом уточнил Семён.

– Семён, посмотри на меня, пожалуйста. – Он показательно нехотя повернулся ко мне и посмотрел на мои ботинки, задумчиво изучая чёрные строчки на белой коже. – Семён, я всё правильно понял? Ты посылаешь меня за водой? – уточнил я.

– Да, – сказал он моей обуви.

– Семён, напомни мне, пожалуйста, в какой момент нашего недлительного общения я дал повод тебе рассчитывать на то, что ты можешь позволить себе посылать меня за водой без газа?

Мысленно вернувшись сюда, Семён, осознав мой реверанс, с удивлением поднял взгляд. Ему нечего было ответить, и я знал это заранее.

– Не-е… ну-у… у… – запнулся он.

– Будем считать, что проехали? – Я решил не заострять на этом внимание, не развивать тему поручений.

– Давай, – легко согласился он, внимательно посмотрев мне в глаза. – Слушай, в тебе точно что-то есть, А Четыре… мне кажется, у нас много общего… сработаемся…

– Семён, я думаю, у нас общего больше, чем мы думаем…

– И даже больше, чем мы можем предположить, – подхватил он… «Ой, какая милая идиллия! Кто бы мог подумать? Тут не хватает постельной гейской сцены на столе», подумалось мне.

– Так получается, что Игорь Игоревич, если он всё контролирует, вроде как олигарх. Так получается?.. – предположил я.

– Что значит получается? Наш Игорь Игоревич и есть самый реальный олигарх. Просто это вслух не произносится. Если уж и есть на свете олигарх, то он, повторяю для тех, кто не понял, самый что ни на есть реальный олигарх. А все остальные – это так, шушера всякая, – сказал Семён громко, как будто здесь сидели слушатели, а он был лектором всезнающим. – Вот конкретно у меня денег больше, чем у любого нашего отечественного, да и любого другого, олигарха. Знаешь, почему? Потому, что у меня на карточке все деньги… вообще все. Но, насколько я знаю, Игорь сам не очень одобряет большие корпорации с монополистическим уклоном. Там у людей складывается не очень здоровая обстановка для коллектива, у них основная мораль – карьерный рост… У стейтсов это основная жизненная философия. И мы