Андрей Шевченко - Откровение А4. фильм в виде книги

л) люди бывают неправы и не признают этого;

м) можно влиять на ход событий;

н) на самом деле можно что-то знать потому, что ты знаешь это – и всё, а не потому, что кто-то сказал тебе это;

о) ощущение коллектива толпой, которой можно манипулировать;

п) первоклассника можно принять в «октябрята»;

р) разработали и составили школьную программу идиоты,

с) сообщаю вам, что некоторые идиоты бывают учителями,

т) так что ничто человеческое им не чуждо,

у) «учат в школе, учат в школе, учат в школе…» – глупая песня, некоторым вещам не учат в школе,

ф) «ф» – редкая буква. Фильм, который смотрит внутренний зритель, – это жизнь;

х) хорошо, что мысли, изложенные на бумаге, становятся материальными;

ц) центровой день недели – воскресенье, его нет в дневнике, но оно есть;

ч) чувство несправедливости во время первого урока рисования. За красный флажок – полученная четвёрка, хотя желание рисовать и ощущение умения делать это было всегда. С тех пор я красные флаги терпеть не могу;

ш) школа средняя;

щ) «щ» – редкая буква, но менее, чем «ф». Есть такое слово

«щас» или «щаз» – мы так говорим… но писать следует «сейчас» – я это игнорирую, я вообще много чего игнорирую;

ь) люди мягко врут;

ъ) с людьми приходится твёрдо общаться;

ы) на эту букву в русском языке нет слова, но это исправимо;

э) э… э… значит так… в школе, учителя говорили, что повторение – мать учения, я не понимал сначала, о чём это они, а потом понял, что нужно воспринимать некоторые вещи буквально. И я понял, что Повторение – это такая женщина и её так зовут, и она мама девочки такой, у которой имя – Учение… и всё! И как потом стало известно, я, в принципе, оказался прав тогда;

ю) юность и молодость – это недостаток, который со временем проходит;

я) «я» – внутренний зритель; «я» – эго; «я» – это Я, Я – А Четыре. В алфавите 32 буквы, а зря…

Потом я узнал, что такие пункты – это поток сознания.

К сожалению, в алфавите, который мы сейчас используем, всего тридцать две буквы. Если бы их было больше, то я, пожалуй, добавил бы ещё один пунктик. Обозначу его, как делают это склонные к ограниченности в фантазии придумщики названий всевозможных фирм, своеобразно использующие математический знак для усиления имеющегося смысла слова:

я+) в детстве и отрочестве волосы (почти всегда, у большинства людей) длиннее, и причёске уделяется больше внимания, нежели потом, когда человек становится взрослым. Вероятно это оттого, что маленькие и молодые индивидуумы пытаются как-то выразиться за счёт своей внешности, потом, став разумнее и рассудительнее, к ним приходит понимание, что всё это ни к чему, и не стоит тратить на это своё время. Потом они продолжают выражать себя внешне, но уже не за счёт длины и нереального цвета волос, а за счёт одевания, прикидывания и преподнесения себя, с некой другой, индивидуальной стороны…

В общем хватит про детство…

На начальном периоде жизни единомышленники попадались редко, а точнее – их не было вообще. Может, потому, что я сам не знал чего хочу. Тем приятнее было осознавать, что жизнь, возможно, преподнесёт интересных людей и обстоятельства – где-то они есть, но я их пока не встречал. И, возможно, эти интересные скажут что-то такое, чего я сам не пойму никогда.

∞

– Мама, почитай мне книжку, пожалуйста.

– …В начале было Слово и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Всё через него начало быть, и без него ничего не начало быть. В Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков; И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришёл для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали через него. Он не был Свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете… – пробежав глазами по тексту, женщина наугад пропустила несколько абзацев. Это была игра – открывать и читать книгу, без определённого кем то порядка, – …Блажен читающий и слушающий слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нём; ибо время близко…

…Се, грядёт с облаками, и узрит его всякое око, и те, которые пронзили Его; и возрыдают перед Ним все племена земные…

…И видел я в деснице у сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями. И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати её? И никто не мог, ни на небе ни на земле, ни под землёю, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в неё…

– Стоп! Хватит, – перебил читающую мальчик. Она не обиделась – это тоже игра, право сына останавливать чтение.

∞

Очередной революционный, условно бархатный, период страны прошёл одновременно с моим школьно-одиннадцатилетним периодом жизни. Никогда больше не повторится чувство: стою на перепутье – передо мной все дороги открыты. Выбор был сделан, и он такой, какой есть. Удачно вписавшись во все происходящее, я решил пойти по дизайнерско-бумаго-полиграфическому пути, благо лёгкое поступление и иногда-посещение полиграфического института способствовало этому. Были и другие попытки ходить куда-то, но потом всё само понималось и вузы оставлялись в покое. Слушая лекторов и профессоров, я всегда ловил себя на том, что я не способен понять то, что кто-то может тратить свою жизнь на то, чтобы учить… С другой стороны, кто-то должен это делать, всё уравновешено… но кем? Когда профессор финансовой или налоговой академии учит студентов банковскому или кредитному делу, и выпускники, научившись у него, через полгода ворочают миллионами, я хочу у профессора спросить: «Что ж ты такой умный, сидишь и ставишь оценки в зачётной? Иди, поднимай лавэ для себя. Раз такой умный, не сиди на зарплате. Не трать свою жизнь на обучение этому других. Если ты такой умный, почему ходишь пешком и где твой остров на карте?» Новое поколение другое, они учатся сначала в банковской системе, потом в налоговой, потом понимают что к чему, и кидают государства, устраивая им дефолт. А того самого Киндер-Сюрприза именно они посадили в премьерское кресло, специально для того, чтобы он сделал это объявление про наступивший полный дефолт. Но он лично такой откат за это поимел реальный, что за такую сумму я бы тоже не только дефолт объявил, я бы вообще Родину продал, если бы она у меня была. Поработают так месяцев восемь эти ребята, а потом они и их будущие правнуки обеспечены на всю оставшуюся жизнь. Во всех этих обучающих заведениях лично мне ничего такого, чего бы я сам не понял, не смогли дать. Первые два года сту- денческой жизни, впрочем, как и остальные, были никакими. Я заходил в эти институты, и мне сразу всё становилось понятно. Всё банально. Романтика студенческой жизни надумана, коллективизм – атавизм общества. Мне важнее оставаться наедине со своими мыслями, чем обсуждать ничего не значащие темы с ро- весниками. Каждый, я не исключение, считает себя исключительным, способным на нечто необычное и волшебное. Взрослея, мы заново, каждый для себя, понимаем то, что понято другими давно и забыто. Но для меня исключительность и загадочность бытия за- ключается в другом, – не в том, что поняли и забыли другие.