Владимир Положенцев - Мигрень и Сверло

Транквилизаторы не давали покоя молодому, не привыкшему к допингу организму.

– Догадываюсь, что подарки в коробках разные, видимо, вы своих женщин по-разному цените. А что в них? – нетактично поинтересовался Сверлицин.

– Не твоего ума дела, – оскалил зубы Гибельсон. – Перепутаешь, сам для тебя белые тапочки пошью и лично надену.

– Это я уже понял, – кивнул Слава, – и все же интересно, беру на себя большую ответственность, а не знаю, что в коробках. А, может, там наркотики? Вдруг полиция остановит?

– Коробочки-то маленькие, с какой стати менты тебя проверять станут, ты что гастарбайтер? И какие наркотики?! Это у вас, молодых, в головах одна дурь.

Как же ты прав, Гибельсон, вздохнул про себя Слава, ощущая во рту невероятную сухость.

Директор открыл шкаф из карельской березы, достал костюм деда Мороза. С валенками, красным поясом, белой бородой.

– Облачишься и вперед. Только не на фабрике. Да, вот тебе пятьдесят тысяч на разные расходы – цветы дамам приличные купишь, проверю, ну и на транспорт.

– На вертолет хватит, – удовлетворенно кивнул Сверлицин.

– Это смотря какой геликоптер арендовать, – не пытался даже шутить директор. – Остаток денег возьмешь себе, потом еще столько же получишь, а опростоволосишься…

– Всякому известно, что такое кожаные канчуки: при большом количестве вещь нестерпимая, – ухмыльнулся Сверлицин, процитировав Гоголя. А сам подумал – вот это деньжищи! Новый год так Новый год!

Директору обувной фабрики было не до Николая Васильевича, а потому пропустил слова посыльного мимо ушей.

– У тебя в запасе уйма времени, вот иди, думай как будешь действовать. Коробки держи при себе, в нагрудных карманах. Часа через полтора я уеду, на фабрике меня сегодня больше не будет. Все понял? Добрый отзыв о тебе надеюсь получить уже от Киры и Лиры. Смотри, Сверлицин, не насверли!

Коробочки и впрямь оказались самыми обычными, прямоугольными, в каких, как правило, продают шариковые ручки. Обе обернуты тонкой пергаментной бумагой с вшитыми в них серебряными и золотыми нитями. Слава взвесил их на руках – почти невесомые. Потряс над ухом, что-то внутри гремит. Интересно бы внутрь заглянуть.

Если сила не всегда берет города, то любопытство доводит до края Вселенной. Вскрыть, а потом аккуратно запечатать коробочки для Сверлицина не было проблемой: в младших классах он так искусно подтирал бритвой двойки в дневнике и исправлял их на четверки, что даже учителя удивлялись – вроде ставили пару, а тут на тебе – опять «хорошо», нет, нужно непременно принимать на ночь уксус с настойкой пустырника. А можно и без уксуса. И вообще, лучше водки. Эх, были докомпьютерные времена, сейчас уже так в школах не повеселишься!

На дорожку шеф налил по пятьдесят граммов виски «за успех дела», от которых Слава не смог отказаться, уточнил адрес дома, расположение квартир на этажах, записал на бумажке код подъезда. «Консьержа не будет, – сказал Гибельсон, – по праздникам они не работают».

Не отходя далеко от кабинета начальника, Слава закрылся в туалете, достал швейцарский перочинный ножик. Острейшее лезвие подцепило край пергамента, стало аккуратно отделять слой от слоя. И вдруг крик в коридоре:

– Где этот чертов Сверлицин?! Не успеешь оглянуться, уже усверлит! Ну, Сверло!

Выскочил из кабинки, забыв сложить перочинный нож.

Шеф опасливо глянул на лезвие, но по поводу ножа ничего не сказал, пододвинул к ногам Славы пакет с нарядом Деда Мороза.

– Образ новогодний забыл, самое главное не потеряй, – стукнул он по плечу Сверлицина, развернулся на каблуках, направился в цеха.

– Через час напоздравляется, домой прикажет вести, – со вздохом сказала ему в след тонкая как вилка и такая же колкая секретарша Дина Петровна. – Пора шофера Сашу вызывать. Этого бугая только он на плече таскать может.

Взяв под мышку пакет с изображением елки, Слава подумал, что Дина чем-то обижена на директора, решил этим воспользоваться.

– А шефу-то далеко ехать?

– Куда там далеко! – наклонилась к нему секретарша. – В трех кварталах отсюда, на Ленинском проспекте обретается. На троллейбусе лучше бы ездил.

– На Ленинском? – разинул рот Слава, – в доме № ….

– А тебе-то что, в гости собрался?

– Квартиру не знаете?

– Вот еще, так и сказала тебе, каждый клерк будет к начальнику ломиться.

Странно, очень странно, – рассуждал Слава, бредя от проходной обувной фабрики к проспекту под тяжелым медленным снегом. Его голова превратилась в сугроб, но он и не пытался его сбросить. Времени до «часа х» еще уйма, но домой решил не идти.

В голове гудело и от феназепама, и от виски, мать сразу заметит, поднимет шум. А тут деликатное поручение. – Странно, что Семен Евгеньевич живет в том же доме, что и его…. подруги. Всем известен железный закон – не имей тесных контактов, мягко говоря, там, где живешь. Правильно я сказал – все его яйца в одной корзине. Что же в коробицах?

А коробки во внутренних карманах пиджака, словно пылали раскаленными углями. Так и подмывало Сверлицина сунуть в них нос. Или, может, ну их? Шеф заплатил хорошие деньги, обещал еще дать, я просто должен тупо выполнить поручение. Ага, возразил сам себе Слава, а если Гибельсон коррупционер, вон, их каждый день по телевизору показывают? Может, в коробках какие-нибудь тайные бухгалтерские отчеты, или того хуже? У бывшего министра обороны тоже всем любовницы заправляли. И я стану соучастником преступления! С другой стороны, ну какой Гибельсон коррупционер, не в правительстве же работает, ну что на обувной фабрике украдешь? Войлочные тапочки? Хотя… недавно прошел слух, что фабрика получила большой заказ от МЧС. Так-так. Может сразу в прокуратуру рвануть? Медаль дадут. Или валенком по голове, что скорее всего.

Раздираемый противоречивыми мыслями, Сверлицин не заметил, как оказался на Ленинском проспекте, возле дома №…. Ноги сами принесли сюда. Автопилот, не иначе. Зачем я здесь? Видимо, подсознание потребовало провести перед ответственным мероприятием разведку местности. Посмотреть расположение квартир, прикинуть, как быстрее добраться до двух жилищ. Живут Кира и Лира на разных этажах, а лифт – дело ненадежное, можно долго прождать или того хуже, застрять.

Дом оказался за железным забором, со шлагбаумом, с чоповцами в охранной будке. На миг растерялся, но быстро сориентировался, пристроился к женщине с коляской, которая открыла двери во двор своим магнитным ключом. Охранники в след Славе даже не посмотрели. Почему шеф о проходной ничего не сказал? Забыл, наверное. Перед Новым годом у всех голова кругом.

А вот консьерж в третьем подъезде оказался на месте и после того, как Сверлицин набрав код, вошел внутрь, уставился на него мутным взглядом.