Андрей Мансуров - Ироничная фантастика – 2. Социально-приключенческая фантастика

На остальных одиннадцати страницах Журнала были некоторые Протоколы Общих Собраний выживших членов экипажа. Судя по всему, эти Протоколы стали занимать, из-за неизбежной говорильни, такой большой объём, что Капитан приказал вести их отдельно. Но раз мы с Матерью не нашли их, значит он же посчитал нужным и приказать уничтожить все эти Протоколы.

Что там было, какие интриги и драмы разыгрывались между уцелевшими тридцатью шестью офицерами и рядовыми, какие мерзости и возвышенные слова о долге, чести и предательстве говорились – теперь никогда не узнать. Журнал же лишь скупо сообщал о фактах:

– «Пятьдесят второй год. Шестьдесят первый день. 08—00. Вахту принял… 08—30. Обнаружили ещё двух покончивших с собой: капрал Перс Хиддиг и рядовая первого класса Кармен Сьок. Тела отстрелены в 14—00, после гражданской панихиды (…) 14—50. Обнаружена утечка воздуха в сорок девятой секции палубы С. Обнаружить место течи и устранить её не удалось. (…) Секция перекрыта и запечатана. Давление в жилой зоне – ноль восемь нормы. Хайам Лятнес и Больва Туука с носовым кровотечением направлены в медотсек. 16—00. Вахту сдал.»

Так они и отступали, постепенно сдавая пространство своего крохотного Мирка чертовому неумолимому Космосу, надеясь, бунтуя, грызясь между собой, вновь примиряясь для Высшей Цели – собственного, и всё ещё спящих Колонистов, выживания , и отчаянно веря, что, быть может, когда-нибудь… И что бороться надо до конца.

Беда пришла, откуда не ждали. И очень быстро. Всего через каких-то семьдесят семь дней.

Довольно обидно, когда люди на борту уже продержались девятнадцать с лишним тысяч этих самых дней. Хотя… Прости меня, Господи – может оно и к лучшему.

Меньше бессмысленных мучений – и моральных, и физических!

Маленький (всего-то с горошину!) случайный метеорит сделал метровую дыру во внешней обшивке, и пролетел чуть дальше. Причём именно туда, где находились спасательные капсулы в своих шлюзовых тоннелях.

Взрыв запасов горючего первой капсулы разнёс ещё полтрюма, вспоров дно «Надежды».

Так что никто не удивился самопроизвольному старту капсулы номер пять – всем было не до этого. Работ по заделыванию пробоин и спасению тех, кого ещё можно было спасти, хватило надолго.

Лишь потом, из прослушанной радиозаписи выяснилось, что на чудом уцелевшей пятой капсуле стартовала рядовая Норма Фаличчин, захватив погибшего при взрыве мужа, боцмана майора Фредрака Фаличчин. Пилотировать капсулу она умела. Да и любой член экипажа умел: узких специалистов среди команды не было.

Норма, использовав все резервы аккумуляторов шлюпки, обращалась по радио не к выжившим на Корабле (она считала себя последним живым человеком экспедиции!), а к далёким теперь ублюдкам из Правительства, пославшим почти четыре тысячи беспомощных «заложников железного гроба» на верную смерть…

Текст послания в журнале, по словам Матери, был просто пересказан. Да и то – с большими купюрами. Цензура? Стыд?

Почему педантичный обычно Капитан удалил точные слова рядовой? Какие секреты и откровения там были?..

Но и в её сохранившихся словах не было любви – ни к Родине, ни к этим Большим Боссам.

Муж же её до последнего старался заделать трещину в трубопроводе основного кислородного резервуара «Надежды Человечества», отморозив обе руки… Прервать его усилия смог только новый взрыв – тогда-то он и получил осколок в затылок.

Даже попрощаться с этой женщиной оставшиеся на Корабле не смогли – с корпуса снова сорвало основную антенну. Да и других повреждений хватало.

Струя ледяной жидкости, а затем уже только газа из повреждённого кислородного резервуара, иссякнув, оставила жизни выжившим при этой, второй, аварии, девяти членам Экипажа лишь на сто дней: в двух маленьких ёмкостях, служивших для двигателей ориентации, сохранился «технический окислитель» – всё тот же кислород. Из всего пространства корабля теперь «жилыми» оставались первые пятьдесят метров – сохранившийся герметичным нос с рубкой.

После этого Капитан был вынужден официально признать бесполезными попытки спасти замороженных колонистов. Им, даже если бы всех и разбудили, просто нечем было бы дышать.

Последние четыре страницы оказались завещаниями и прощальными письмами тех, кто решил не мучить свой дух напрасной надеждой, и тело – предстоящими неизбежными страданиями от удушья. Запасов цианида в аптечке хватило всем.

Это именно Капитан приказал девятерым выжившим пис а ть прямо в бортовом Журнале. Он чувствовал, что к тому времени, как их смогут найти – свои ли, чужие – начинка Компьютеров выйдет из строя, и разрушится вся их память. Бумага – надёжней.

Я считаю непорядочным и недопустимым передавать то личное, интимное, о чём писали в свою последнюю минуту эти люди. Это касается лишь их, и их родных, оставшихся там, на далёкой Родине.

Поэтому приведу только часть того, что записал в конце сам Капитан.

– «Обращаюсь к тем, кто найдёт этот журнал. Не знаю, кто вы – наши далёкие Потомки, люди, похожие на нас, или чужеродные существа. Я хочу только, чтобы вы знали: мы честно и до конца выполняли свою работу. Свой Долг. И нет нашей вины в том, что бессмысленно погибнет почти четыре тысячи человек, причём погибнет, не просыпаясь… Мы, оставшиеся в живых, взяли на себя грех убить их, не приводя в сознание. Надеюсь, их души окажутся в раю – как мучеников, погибших по чужой вине.

Но нельзя всю вину за их смерть возлагать только на нас, экипаж.

Нет, часть ответственности лежит и на тех, кто, не выяснив до конца всех свойств нового топлива, послал нас всех в неизвестность – почти на верную гибель!

Другая часть вины лежит на нашем Правительстве. Да, теперь я не боюсь сказать: корабль был отвратительно подготовлен, и ужасно спроектирован и построен! На нём и его оборудовании преступно экономили! Оба спускаемых модуля (вычеркнуто). (…) Политика компании-подрядчика… (вычеркнуто)

Ничуть не лучше и «идейные» установки концепции Правительства: колонизации других миров «любой ценой», чтобы только «опередить возможных конкурентов-гуманоидов», не только сомнительна и рискованна! Она преступна ! (…)

Ну и наконец, в нашей трагедии виновата и роковая случайность… Метеорит. (…)

Мы превысили расчётные показатели нашей техники, и она не выдержала. Техника – не люди. Ею не движет Долг и Идея. Идея движет нами, людьми. Это люди могут «превысить расчётные показатели», если так называть обычный подвиг… И для меня честь – сообщить вам, неизвестным спасателям, что экипаж боролся до самого конца. Боролся изо всех человеческих сил, несмотря ни на какие жертвы и потери.

Выражаю всем, кто был со мной, свою глубочайшую благодарность и искреннее восхищение. Пусть то, что случилось с нами, послужит уроком всем разумным существам.