Борис Хайкин - Из тины мыслей (Истины мыслей). Тропы, неологизмы, перифразы, приколы, шутки, эпиграммы, анекдоты, афоризмы, каламбуры, максимы

(слово эд – свидетель, иврит).

Диалог:

– Ты говоришь на идиш?

– А сам не видишь?

Феминизация – когда женщине муж – до фени, а удовлетворение она получает в рабочем коллективе.

Предложение делают только тем женщинам, на которых есть спрос.

У стены молчания обрезан язык.

Счастье не в деньгах, а в возвращенных долгах.

Супружеский долг он покрывал отсроченными чеками.

– «Эврика!» – воскликнул он в супружеской постели. Но когда понял, что назвал имя другой женщины, густо покраснел.

Израильтяне научились у «русских» евреев проходить пятилетку за четыре года, а теперь учат их проходить сороковины за тридцать дней.

Фигура но гранта – отказ от гранта.

Рука руку моет, но чаще пачкает.

Только друг может стать твоим заклятым врагом, поскольку точно знает расположение твоей «ахиллесовой пяты».

Диалог:

– Что ты меня все время отчитываешь?

– Могу отпеть!

Дальнозоркость не позволяет замечать, что делается у тебя под носом.

Когда раввину делать нечего, он берется за скальпель.

Судьба поцеловала его в зад.

Если человек вместо слова «еда» говорит «жрачка», нетрудно догадаться, что он говорит о посещении туалета.

Время – не лекарь, а знахарь, заговаривающий боль.

Мечта чиновника: « Да не оскудеет рука дающего взятки!»

Не строй планы на непрочном основании.

Человек, который не уважает мнения других людей, не имеет своего.

Интересно, когда перековывают мечи на орало, что делают с ножнами?

Опер кот – это опер донжуан.

Голубь мира парит высоко в небе. Но если он «бомбит» статуи вождей – то это уже террорист.

Статус «КВА».

Гость в горле.

Вокал вина.

Приз презрительских симпатий.

Приятный брех приятно вспомнить.

Летом врачи рекомендуют много пить. Но только воду.

Мне есть с кем спать. Мне просыпаться не с кем.

Одни отшучиваются, а другие – отсучиваются.

Если не хватает вспышек памяти, то пользуются сведениями со стороны.

Если жизнь берет вас за горло – бейте её по рукам.

Не хватайте за руку вора. Завтра он может стать вашим начальником.

Общение отличается от дружбы тем, что при нем общими являются только места общего пользования.

У слова «да» бывает подтекст – «да?», а у слова «нет» есть слово-паразит – «да нет!».

Если «Катюша» стреляет по своим, значит, она потеряла ориентацию.

Киднепинг – игра в пинг-понг на деньги.

Харизма – лицо пересмешника.

Хорошо смеется тот, кто смеется сквозь слезы.

Из двух зол выбирают то, которое приносит больше добра.

Не заглядывай в будущее – оно может оказаться рядом с тобой.

Ответственность – мать порядка.

Прометей, давший людям огонь, не мог даже предположить, что его станут разносить по всему свету.

Полезешь в бутылку – не выберешься из нее.

Если чёрные дыры поглощают звезды, то чёрная душа способна поглотить все доброе, что есть между людьми.

Муть воспоминаний села на дно, и на поверхность всплыло разочарование чистой воды.

Купаясь в лучах славы, не перегрейся.

Одиночество – это полная зависимость от самого себя.

Красота летит на крыльях желания.

Если в старину слово «истина» означало «деньги», то изречение: «Истина – в вине!» означает только то, что истина может открыться лишь человеку «под градусом».

Позволишь нищете заползти в дверь – она займет все свободные площади.

Дегустируя вино любви, не делайте коктейль из его разных сортов, – быстро опьянеете.

У злой Сары на уме одни свары.

Горох не лучше хумуса.

Осёл и в Иерусалиме – осёл, хотя там он и прочно осел.

То, что идет от головы, попадает прямо в сердце.

Кто занимает уголь – рассчитывается шлаком.

По Семёну – и кипа.

Пропал ни за понюшку гашиша.

Восьмая свеча в семи свечнике.

Разбирался он в деле прекрасно – как свинья в израильских апельсинах.

Дайте мне строку – и я переверну мир!

Женщина за рулем стихотворения опасна – никогда не знаешь, куда она повернёт.

Клептомания – воровство чужих строк. Иногда она бывает полезной – позволяет прививать свежие мысли.

А вот воровство чужого мироощущения является грехопадением.

Одно плохое стихотворение, как и ложка дёгтя в бочке меда, портит весь сборник.

Если в стихотворном литье есть огрехи, то поэту пора подумать о душе.

Лирики – это физики после переквалификации.

Поэт не должен жениться. Жена будет ревновать его к музе, а муза – жестоко мстить сопернице.

Групповщина в литературе – это когда на ложного автора работают «негры».

В петле строки бывает тесно.

Переводы – это секс с резиновой куклой. От этого получаешь мало удовольствия.

У одних поэтов есть только одна мысль, зато ценная. У других же – много мыслей, не имеющих никакой ценности.

Если женщина – это прочитанная книга, то девочка – еще черновик, из которого еще неизвестно что получится.

Девственность поэтессы – ее нераскрытые возможности.

Запирайте тиражи – ходят с фомками бомжи!

Снимать «порчу» в поэзии – это извлекать стихи со дна души.

Самоучка – это необрезанный член Союза писателей.

Слово – не воробей. Оно лучше летает на голодный желудок.

Слава от слова отличается истошным возгласом: « А-а-а-а!»

Поэтессы напрасно не предохраняются от беременности стихами.

Если к поэту приходит видение – не показывайте ему кукиш. Лучше показать ему его же собственные три строки, сложенные в кукиш.

Камер-юнкер во времена А. Пушкина получал это звание в отрочестве. А впоследствии он вырастал до юнкера в камере, где ему только и оставалось писать « в стол» вечные стихи.

Поэтом можешь ты не быть, а вот читателем – обязан.

Все генитальное – просто!

Слово – материально. Оно не стоит ни одной агоры ( агора – мелкая разменная монета в Израиле ).

Зачастую голова стихотворения не знает, куда заведут её ноги и другие причинные места.

Место поэта – на баррикадах и других отхожих местах.

Не лезь за словом в карман, если он дырявый.

Если читатель может отдохнуть на пенсии, то писатель – только на погосте.

Если Велемир Хлебников спал на наволочке с рукописями книг, то его эпигоны спокойно спят на перьевых подушках. Причём, и гусиное перо их в бок не колет.

Волка кормят ноги, а поэта – голова.

Листом к листу стихов не разглядеть.

А гонорар нам только снится.

Когда поэт надоедает музе, она сначала делает ему «ручку», а затем «делает ноги».

У длинной строки мысль коротка.

Если глаголом зажигают сердца, то чем тогда занимается сказуемое?

Умел писать он только под копирку.

Обидно вкладывать в стихи смысл, музыку, образ задаром, когда другие, не вкладывая ничего, получают свои «чаевые».

Слёзы поэта не высыхают, а только размазываются по щеке бумаги шариковой авторучкой.