Равиль Тугушев - С улыбкой по жизни. Рассказы, стихи, поэмы

– Так, стоять, уголь воруем?

– Да я это, того… – промямлил Родион.

– Так, вещь док. Гражданин, пройдемте с нами.

Родион, в сопровождении двух милиционеров, понес эту глыбу (благо сам он был богатырского телосложения) в отдел на Володарского. Нес долго. Глыба тяжелая. Останавливался несколько раз. Но донес. Заводят Родиона в дежурку. Дежурный милиционер, посмотрев на эту глыбу, спрашивает:

– Вы зачем его привели, это не уголь, это порода какая-то. – И тут же сказал Родиону: – Свободен.

– А что с глыбой-то делать? – спросил Родион.

– Как что? Неси обратно.

Нести обратно он ее не стал, пройдя несколько кварталов, выкинул на углу (где она потом лежала еще долго-долго).

А Родион, «согревшись», поплелся домой.

В очередной раз меня выгнали с квартиры. Тут друзья подсказали адрес.

Прихожу, постучался, выходит пожилая женщина. Вроде и квартира понравилась, и о цене договорились, но тут она меня спрашивает:

– А зовут-то тебя как?

Я в ответ:

– Равиль.

– Тугушев? – уточнила она.

– Тугушев, – подтвердил я.

– С пушно-мехового? – опять спросила она.

– С пушно-мехового, – уточнил я.

– Не надо…

Ищем квартиру. Тут на наше счастье как раз освободилась квартира по адресу Пензенская, 10. Квартира супер, половина дома, за стеной хозяйка, да к тому же глухая. То, что надо. Первым туда поселился мой друг Рустам. Ну а следом подтянулись и мы. По старому студенческому обычаю, решили отметить новоселье. Только разложили все на столе, стук в дверь. Заходит хозяйка. Ну, думаем, все, сейчас ругаться начнет. А она и говорит:

– Отмечаете – это хорошо. Вижу, обосновались.

Мы в ответ:

– Да все нормально.

Оглядела нашу компанию и выдала:

– Ребята, а где же ваши девушки? Вы смотрите, у меня до вас ребята жили, к ним вот и девушки ходили, чистота и порядок был.

– Хорошо, бабуся, мы это дело мигом поправим…

Лето 1985 года, нас тогда отправили в студенческий стройотряд в доблестный город Пугачев. Можно, конечно же, долго рассказывать о том, почему он доблестный и о его революционном прошлом, но речь не об этом. Хотя это и называлось стройотрядом, но мы ничего там не строили, а работали на местном консервном заводе. Нас, неразлучных шестерых друзей, поселили в один вагончик. Когда мы ехали туда, даже не представляли, что, по сути, попадем в женское царство: на сто с лишним девушек чуть больше десятка парней. Девушки работали на консервном конвейере. Бедолаги вставали рано, трудились много, да еще и в две смены. Жуть. Мы работали грузчиками на сырьевом складе, машины приходили только к 10 утра, и последние машины разгружались к шести вечера. Поэтому мы, как трутни, спали долго, ели много, работали мало, да еще и потом получили больше всех, но это отдельная тема. Вот одна история из жизни стройотряда.

На территории завода стояла тракторная тележка, куда сваливали бракованную продукцию. А попросту это была помойка. Сидим на ящиках, ждем машину. В одной смене со мной были Димка Лученков и Сергей Клевцов (Клепа). Тут Клепа куда-то удалился, смотрю, идет со стороны мусорки, подходит и говорит:

– Парни, огурцы соленые будете?

Димка ему в ответ:

– Давай.

Сидят едят.

– Может, еще принести? Там еще и яблоки моченые есть, – сказал Клепа.

Димка в ответ:

– Неси.

Приносит еще, сидят едят.

Тут Клепа возьми да скажи:

– Хорошо возле мусорки работать – то яблочки, то огурчик.

Димка весь побелел и кинулся на него чуть ли не с кулаками:

– Так ты это с помойки приволок!..

Каких я только эпитетов от Дмитрия в адрес Клепы не услышал! Но все же я их разнял, хотя и с немалым трудом.

И опять про стройотряд. Работали мы в две смены. Первая смена – Юсуп, Алексей и Рустам, а вторая – это я, Клепа и Димка. Завели правило: пока первая смена работает, вторая идет с 20-литровой канистрой в город за пивом, вечером после работы мы садились за стол, ставили дежурную бутылку водки (каждый с собой привез по несколько штук, мы их распределили по бутылке в день на весь срок стройотряда) в ведро с водой охлаждаться, а тем временем пили пиво с сушеной рыбой, которой тоже было много. Преподаватели, которые были с нами, пили портвейн «Кавказ», наутро возле мусорки, как правило, стояла наша пустая бутылка водки и две пустые бутылки «Кавказа». Приняв портвейна, преподаватели обычно шли проверять студентов, чтобы все были на местах.

Сидим пьем пиво, стук в дверь, а у нас куча кожуры от рыбы, пиво в стаканах и водка в ведре посреди вагончика охлаждается. Заходит Провоторов (физрук), от самого уже «Кавказом» несет за километр:

– Так, ребята, что делаем?

Я беру граненый стакан с пивом, чайную ложку и начинаю его размешивать, но не сильно, чтобы не пенилось:

– Да вот, Юрий Николаевич, чай пьем, присоединяйтесь, – с выражением непомерной глупости на лице произнес я.

– Да нет, ребята, спасибо, пейте, пейте, – сказал и удалился.

Тишина. Первым сказал Алексей:

– Ну что, раз Юрий Николаевич сказал «пейте», то наливай, водка-то уже остыла.

После дискотеки у нас часто были стычки с местными. Как говорил мой покойный отец: «С какими корнями тебя вырвали, отправив в Балашов после школы, так ты теми же корнями умудрился прорасти в Балашове».

Так что друзей среди Балашовцев у меня уже на первом курсе было предостаточно. Тем более со мной учился мой закадычный друг Димка, сам он из местных, потому и перезнакомил нас с половиной Балашова.

Так вот. 1984 год. После дискотеки выходим и идем по плотине. Нас окружает толпа с дрекольем. Тут один из толпы, увидев меня, окликнул:

– Да это же Равиль. Нет, парни, это не тот.

Ну, естественно, я со своими друзьями пошел домой. Утром. Захожу в аудиторию. Вижу картину. Виталик Шалумов, единственный в группе горский еврей, сильно жестикулируя, что-то рассказывает. Только я зашел, все слушавшие Виталика с удивлением на лице повернулись в мою сторону и настала немая сцена.

Оказывается, за несколько минут до моего прихода Виталик рассказывал всем трагическую сцену о том, как меня долго били, скинули в овраг и скорая увезла в реанимацию.

А драки в тот вечер так и не было.

1985 год. Наша команда вернулась с соревнований. Заняли первое место. Решили отметить. А тут еще и дискотека в техникуме. Зашли в лабораторию к нашему физику Кобзеву приняли. Юсуп пошел в спортзал (где обычно дискотеки и проводились), идет по коридору, его останавливает Эмма Алексеевна (преподавала историю и обществоведение):

– Кудашев, стой, от тебя запах спиртного, ты пил вино.